Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 38. Окно в спальню

— Да.

— И вы упоминали о вашей дружбе с окружным прокурором?

— Да. Либо я, либо мой спутник.

— И вы предлагали использовать ваши связи в обмен на их сотрудничество?

— Ну, может, я и предлагал что-то насчет сотрудничества. Не помню.

— Хорошо. Не было ли это предложение встречено отказом?

— Не было никакого определенного предложения, от которого можно было отказаться.

— Вы покинули офис, произнеся угрозы?

— Я… Нет.

— Следовательно, вы ушли из офиса в том же дружелюбном настроении, в каком явились туда?

— Да.

— Уходя, вы обменялись рукопожатиями с Дональдом Лэмом?

— Не помню.

— А с миссис Кул?

— Тоже не помню.

— Разве не факт, что вы ушли, не пожав им руки?

— Я не запоминаю такие мелочи.

— Зачем вы приходили в их офис? — спросил Куинн.

— Ну… я…

— Протестую, ваша честь! — заявил Эрвин. — Обсуждение этой темы зашло достаточно далеко.

— Протест отклонен, — буркнул судья Лотон.

— Так почему вы приходили в их офис?

— Я хотел получить определенную информацию.

— О чем?

— О слухах, циркулировавших вокруг промышленного предприятия, которое якобы планируют построить в Ситрес-Гроув?

— И вы не упоминали, что владеете недвижимостью в Ситрес-Гроув?

— Возможно, упоминал.

— И не предлагали использовать ваше влияние и дружбу с окружным прокурором, если Кул и Л эм будут с вами сотрудничать?

— Ну, не в таких выражениях.

— Но это являлось целью вашего визита?

— Нет, сэр.

— Тогда что?

— Я хотел получить нужную информацию.

— И в процессе ее получения вы упомянули, что дружны с окружным прокурором, и предложили содействие в деле обвиняемого Джона Диттмара Энсела в обмен на сотрудничество Кул и Лэма? Так или нет?

— Не совсем так.

Куинн с отвращением отвернулся.

— Это все, — сказал он.

Эрвин заявил, что тесты, производимые экспертами, требуют времени, и предложил отложить заседание до двух часов.

Судья Лотон удовлетворил его просьбу.

— Встретимся в твоем офисе, — сказал я Куинну, когда он выходил из зала суда. — Не хочу разговаривать здесь.

Я тоже покинул зал.

Репортеры щелкали вспышками мне в лицо, фотографируя и Берту Кул.

Один из них спросил Берту, есть ли у нее комментарии насчет показаний Хейла.

— Конечно есть, — ответила Берта.

— Какие?

— Можете написать, что Хейл предложил использовать свои связи с целью свести обвинение к непредумышленному убийству, если мы сообщим ему определенную информацию. Можете добавить, что я намерена заявить об этом в суде, и, если окружной прокурор станет ко мне цепляться, я ему башку сверну.

Я пришел в офис Куинна. С ним была миссис Эн-дикотт.

— Ну? — осведомился Куинн.

— Я хочу, чтобы ты сделал одну вещь, Барни, — сказал я. — Если ты сделаешь так, как я скажу, то все будет в порядке.

— О чем ты?

— Вызови экспертов и докажи, что Эндикотт был убит из оружия Мэннинг, а не Энсела. Остальное пусть пока идет само собой. Сосредоточься на этом.

Я повернулся к миссис Эндикотт.

— Вы действительно зарыли это оружие?

Она покачала головой.

— Показания Хейла абсолютно лживы.

— Но как я могу это доказать, Лэм? — спросил Куинн. — Если я вызову миссис Эндикотт свидетельницей, они начнут проверять ее передвижения в момент убийства и разнесут ее алиби вдребезги.

— В убийстве обвиняют Энсела, — напомнил я.

— Знаю, но если им удастся дискредитировать миссис Эндикотт, то это отразится на Энселе. Это будет выглядеть, как будто они спланировали преступление вместе.

— Если ты сделаешь, как я сказал, то тебе незачем будет никого вызывать.

— Что?!

— Докажи, что преступление совершено оружием, которое мы передали эксперту прошлой ночью.

На его лице отразилось сомнение.

— Черт возьми! — воскликнул я. — Я знаю, что делаю. Слушай меня, выдвинь те аргументы, о которых я тебе говорю, и с жюри будет все в порядке.

— Они все равно признают его виновным, — упорствовал Куинн.

— Ладно, — вздохнул я. — Не полагается спрашивать тебя об этом в присутствии твоего клиента, но какую тактику планируешь ты? Рискнешь вызвать свидетелем миссис Эндикотт?

— Нет.

— Тогда обвиняемого?

— Нет.

— Ну и что произойдет, если ты не вызовешь никого йз них?

Он скорчил гримасу.

— Энсела признают виновным в убийстве первой степени.

— Тогда тебе придется сделать то, что я говорю, хочешь ты этого или нет, — сказал я. — Забудь обо всем и сосредоточь внимание на оружии, а когда будешь выступать в прениях, заставь окружного прокурора объяснить жюри, что именно предполагает обвинение. Пусть он реконструирует преступление для присяжных.

Куинн все еще сомневался.

— Заключительное слово в прениях принадлежит Эрвину, а он хитер. Если я его спровоцирую, он будет реконструировать преступление, пока присяжным не покажется, будто они видят, как Энсел стреляет Эндикотту в затылок.

— Из оружия Хелен Мэннинг? — осведомился я.

Барни задумался над этим.

Суд собрался во второй половине дня. Обвинитель вызвал Стивена Бердсли.

Свидетель заявил, что эксперт, нанятый защитой, и он обследовали два револьвера, о которых шла речь, и оба пришли к выводу, что убийство было совершено из второго оружия. Бердсли добавил, что, хотя наш эксперт удалил значительную часть земли из второго оружия, на металле осталось достаточное ее количество, чтобы произвести анализ почвы.

Эта почва резко отличается от земли в районе изгороди и земли, прилипшей к первому оружию, представленному в качестве вещественного доказательства, — оружию, которое он будет именовать револьвером Энсела в отличие от второго оружия, которое, соответственно, получит наименование револьвера Мэннинг.

Таким образом, не вызывает сомнений, что револьвер Мэннинг пролежал некоторое время зарытым в каком-то другом месте, был выкопан сравнительно недавно и снова зарыт в живой изгороди. Разумеется, свидетель не может определить, кто именно это сделал.

Бердсли посмотрел на миссис Эндикотт. Она, не дрогнув, встретила его взгляд. Ее лицо оставалось лишенным всякого выражения.

— Вы полностью уверены, что роковая пуля была выпущена из оружия, которое вы именуете револьвером Мэннинг?

— Да, сэр. Таково мое мнение.

Рискуя получить замечание от судьи, я нацарапал записку и попросил пристава передать ее Барни Куинну.

В записке было сказано: «Никакого перекрестного допроса!»

Куинн прочитал записку, бросил взгляд на меня, потом нахмурился и задумчиво посмотрел на Эрвина.

Прокурор отвесил ему иронический поклон.

— Свидетель ваш.

— Вопросов нет, — сказал Куинн.

Эрвин был явно сбит с толку.

— Ваша честь, — обратился он к судье, — я… я крайне удивлен таким оборотом событий.