Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 33. Двойник дочери

— Значит, Джилман видел, как Вера Мартель заходила в гараж, — решила Делла Стрит.

— Все правильно, — кивнул Дрейк. — Джилман завтракал и читал газету. Он внезапно поднял голову и заметил, как Вера Мартель открывает дверь в здание. Это начало его беспокоить. Затем он увидел, как Морин выбегает из мастерской, но, естественно, подумал, что это Гламис. Джилман захотел выяснить, в чем там дело, но ему требовалось каким-то образом избавиться от Мьюриель, поэтому он попросил ее приготовить добавки, которой ему совсем не хотелось. Однако Мьюриель тянула время, считая, что он и так съел достаточно, и надеясь, что он откажется. В конце концов Джилман оказался в мастерской, заметил деньги и следы борьбы. Он сел в свою машину и покружил по кварталу в поисках Веры Мартель. Он нашел ее машину, припаркованную поблизости, но ее саму ему разыскать не удалось. Ему даже в голову не приходило, что ее труп лежит в багажнике его машины. Поняв, что Вера исчезла, Джилман поставил автомобиль где обычно и отправился в центр города на автобусе. Ключи от машины и сумочка Веры Мартель остались у Хартли Эллиотта. Вначале он хотел отогнать машину Веры в другое место, но тут ему повезло, потому что он увидел автомобиль Джилмана, припаркованный рядом с автобусной остановкой. Эллиотт открыл его, отогнал на горную дорогу, спрятал тело Веры Мартель, затем вернул машину Джилмана к автобусной остановке, а сам пересел в Верин автомобиль. Затем он снова поехал туда, где оставил ее тело, затолкал труп в машину и пустил автомобиль с обрыва вниз. Затем он на попутных машинах вернулся в город и занялся обычными делами. Эллиотт не сомневался, что если тело Веры Мартель вообще обнаружат, то все объяснят несчастным случаем на дороге, а если все-таки возникнет подозрение в убийстве, то виновным посчитают Картера Джилмана. К тому моменту у Хартли Эллиотта накопилось достаточно информации, чтобы одновременно шантажировать нескольких людей, однако он не смел ничего требовать, пока не утихнут страсти вокруг гибели Веры Мартель.

— Как им удалось получить признание у Эллиотта? — поинтересовался Мейсон.

— Скажи спасибо лейтенанту Трэггу, который быстро разобрался, что к чему. К тому же Эллиотт только что побывал в тюрьме за неуважение к суду, а это поубавило в нем гонора. Он сразу же сломался, как только на него надавили.

— А что с Морин? — с симпатией в голосе спросила Делла Стрит.

— Очевидно, семья Кимберли — хорошие люди. В соответствии с последними отчетами, Харви Кимберли во всем поддерживает ее, а его семья — их обоих. Свадьба состоится, как и планировалось.

Перри Мейсон глубоко вздохнул.

— Все это показывает, что адвокату никогда не следует прекращать борьбу, — заметил он.

Делла Стрит с восхищением посмотрела на него.

— Вы догадались о том, что произошло на самом деле? — уточнила она.

— Я начал рассматривать это как одну из возможностей после того, как узнал, что Нэнси Джилман странным образом реагирует на вопрос о дочери в единственном числе во время тестирования на детекторе лжи. Не было сомнений в том, что Гламис Барлоу на самом деле ее ребенок, однако, когда ей задавался вопрос о том, есть ли у нее дочь, прйборы определенно показывали, что она лжет. Я признаю, что в реальность такого положения вещей я поверил только после разговора с Аланом Ханкоком по телефону. Но даже и тогда я здорово рисковал, поставив все на эту идею.

— Да, нервы у тебя железные, — с восхищением сказал Дрейк.

Мейсон покачал головой.

— Оставался только один путь, — объяснил он. — Если бы я остановился, меня накрыло бы с головой, а если бы пошел в другом направлении — упал бы в пропасть… Фактически, нужно следовать принципу: вступив в схватку — сражайся до конца.

— Ну вот я и опоздал, — улыбнулся Перри Мейсон, открывая дверь своей конторы и приветствуя доверенного секретаря Деллу Стрит.

Делла, взглянув на часы, снисходительно улыбнулась:

— Вот вы и опоздали! И если вам так хочется поспать подольше, то ради Бога! Я не знаю, кто бы имел на это больше прав, чем вы. Только… я боюсь, нам придется покупать новый ковер в приемную.

Мейсон недоуменно посмотрел на нее:

— Новый ковер?

— Этот вот-вот протрется до дыр.

— Что ты хочешь сказать, Делла?

— Вас ждет клиент, который ворвался сюда, как только Герти открыла контору, без одной минуты девять. Беда в том, что он не сидит на месте, а меряет шагами комнату со скоростью пять миль в час. Каждые пятнадцать — двадцать секунд он смотрит на часы и спрашивает, когда вы придете.

— Кто это?

— Лэттимер Рэнкин.

Мейсон нахмурился.

— Рэнкин, — пробормотал он, — Рэнкин… Тот, что имеет какое-то отношение к картинам?

— Известный агент по продаже произведений искусства, — уточнила Делла Стрит.

— Ах да… припоминаю. Он производил экспертизу картины по одному делу и какую-то даже нам подарил. А кстати, куда мы ее подевали, Делла?

— Она собирает пыль в кладовой за библиотекой юридической литературы. Или, точнее, собирала до пяти минут десятого сегодняшнего утра.

— А что потом?

— А потом, — продолжала Делла, указывая на картину, — я сняла ее и повесила справа от двери, чтобы клиенту было удобно созерцать ее, когда он займет свое место напротив вас.

— Умница, — похвалил Мейсон. — Только боюсь, не повесила ли ты ее вверх ногами.

— Ну, если хотите знать мое мнение, то вся она какая-то перевернутая. Но, по крайней мере, она висит. Кстати, на обратной стороне есть табличка с именем Лэттимера Рэнкина и его служебный адрес. Если табличка прибита правильно, то и картина висит правильно. А если он нахмурится и скажет: «Мистер Мейсон, вы повесили мою картину вверх ногами», вы можете парировать: «А вы, мистер Рэнкин, вверх ногами прибили табличку».

— Ну что ж, справедливо, — согласился Мейсон. — Давай освобождать его от мучительного ожидания. Поскольку у меня не было назначено встречи, я не очень-то и торопился.

— Я говорила ему, что вы будете с минуты на минуту, просто задержка в пути.

— А как ты об этом узнала? — улыбнулся Мейсон.

— Телепатия.

— Ты намерена и дальше этим заниматься?

— Ну, все время этим заниматься мне будет страшновато, — кокетливо ответила она. — Так я зову мистера Рэнкина, пока ковер еще цел?

Несколько секунд спустя, как бы продолжая свой марафонский бег, в комнату ворвался высокий темноволосый человек с угрюмым лицом и пронзительными серыми глазами. Приблизившись к столу Мейсона, он схватил руку адвоката своей огромной костлявой лапищей, окинул помещение быстрым взглядом и сказал: