Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 26. Убийство в спальне

— И там сказали «Викки»? — осведомилась она. — Да.

— Боже мой, я ничего не понимаю. Никто в городе не знает, что я здесь нахожусь, и только самые близкие и члены нашей семьи называют меня Викки. Почему меня,, я ничего не понимаю.

— Знаете, лучше самой взять трубку, — предложила Делла Стрит, — и выяснить, кто же это спрашивает. Так в любом случае будет лучше.

— Минуточку, — снова сказала Делла в трубку, когда из нее послышался раздраженный шум. — Что вы хотите?.. О, конечно, я передам ей. Это ваш брат Джим.

— Алло, Джим, — Виктория Брэкстон взяла телефонную трубку. — Это Викки. В чем дело?.. Что?.. Не может быть! О Боже!.. Ты уверен?.. Отправляюсь домой немедленно…

Она швырнула трубку, обернулась к Мейсону:

— Как я боялась, так оно и случилось! Элизабет при смерти. Они всех обзвонили, пытаясь разыскать меня. Джим, мой брат, случайно вспомнил… Мне нужно идти.

Она пошла к выходу, но, заметив другую дверь — в коридор, свернула, схватилась за ручку, рывком отворила дверь и пулей выскочила из комнаты. Бросив взгляд на Деллу Стрит, Мейсон запустил в смущении руки в свою густую, волнистую шевелюру.

— Хорошенькое дельце, ничего не скажешь!

— Шеф, у вас будет законное основание вышвырнуть меня, если я когда-либо упомяну о бане, самой жуткой в вашей жизни бане, в которую вас засунули, — сказала она, намекая на созвучие этого слова с фамилией Натана Бейна.

— Распотрошу, четвертую, — с шутливой свирепостью рявкнул он, видя, как Делла Стрит приняла оборонительную стойку. — А где это злополучное завещание?

— Она тут же сграбастала его, засунула в сумку и умчалась на всех парах.

— Этот документ, Делла, — задумчиво произнес Мейсон, — в будущем может стать чрезвычайно важным.

— Вы думаете, если миссис Бейн действительно при смерти, то существует возможность…

— Какая-то необычность последнего предложения этого завещания, отсутствие какой-либо завершающей пунктуации…

— Следующий раз, шеф, бьюсь об заклад, — Делла Стрит цинично усмехнулась, — в конце предложения будет поставлена точка.

— Нет, Делла, — он поджал губы, — не думаю, что я стану заключать пари, хотя полагаю, что ты права. В этом случае я окажусь в весьма щекотливом положении. С одной стороны, я буду обязан уважать секреты клиента, а с другой, как адвокат, дающий присягу в суде, я… Позвони Полу Дрейку и передай ему, что мне нужна полная информация о том, что происходит в доме Бейна, и нужна она мне немедленно. Передай ему также, что мне не особенно важно, как он ее получит… Кстати, последний звонок Нелли Конуэй был в десять часов утра?

— Секунда в секунду, — подтвердила она.

— И она сказала, что не сможет после этого позвонить?

— Точно.

— А это, — медленно проговорил адвокат, — чрезвычайно интересно. Запомни также, что мисс Брэкстон заявила, что никто не знал, что она здесь была. А это может означать, что ее братец ничего не знал о намерении Элизабет Бейн нанять меня и ничего об этом довольно загадочном завещании.

— Можно также предположить, — кивнула Делла, — что сеть интриг и махинаций вокруг этого дела становится все гуще и все более непроницаемой?

— Похоже на тот соус, который я как-то пытался сотворить на охоте по одному рецепту. Вначале он был довольно жиденьким, а потом так загустел и затвердел, что все назвали его пудингом.

В 11.15 позвонил Пол Дрейк:

— Хэлло, Перри. Я на станции обслуживания, в двух шагах от дома Бейна. Элизабет Бейн умерла примерно десять минут назад, если верить информации, полученной мною от сплетницы — соседки, болтавшейся у черного входа в дом Бейнов.

— Причина смерти? — коротко осведомился Мейсон.

— Судя по всему — отравление мышьяком. Врачи поставили диагноз — мышьяковое отравление — еще полдесятого сегодня утром и старались спасти ее. Симптомы отравления появились еще до девяти. Она была слишком слаба, и поэтому перевезти ее в больницу они не рискнули.

— А может, это самоубийство? — задал вопрос адвокат.

— Дом кишит полицейскими из отдела по расследованию убийств, — сказал Дрейк. — Ваш друг сержант Голкомб шастает повсюду.

Мейсон задумался, потом сказал в трубку:

— Пол, есть работа для тебя.

— Какая?

— Нужно иметь не только всю конфиденциальную информацию о смерти Элизабет Бейн, но и прошерстить все аэропорты. Мне нужно знать, какие самолеты сегодня утром вылетели после четверти десятого. И мне нужно это очень быстро.

— О’кей, я-то могу проверить это быстро, довольно быстро, — заметил Дрейк. — Хотя ты сам мог бы узнать, обзвонив аэропорты…

— Пол, но это только половина дела, — прервал его ворчание Мейсон. — Когда узнаешь о самолетах, получи словесное описание каждой улетевшей женщины. Я особенно заинтересован в девице с вытянутым лицом, выглядит, как мышка, она может подписаться в списке пассажиров инициалами Н.К., то есть имя начинается с Н, а фамилия — с К. Мне нужна эта информация как можно быстрее, так быстро, что ты себе не представляешь. Сможешь?

— Может, через час.

— Постарайся побыстрее, — попросил Мейсон. — Если сможешь, то через четверть часа. Я буду ждать здесь, у телефона. Как только что-то узнаешь, звони мне.

Мейсон повесил трубку и начал мерить шагами кабинет.

— В чем дело? — спросила Делла Стрит.

— Возможно, около девяти или немного раньше этим утром, — размышлял вслух адвокат, — у Элизабет Бейн внезапно начались желудочные схватки. К полдесятому они установили диагноз — отравление мышьяком. Она умерла примерно пятнадцать минут назад.

— Ну и что? — Делла Стрит пожала плечами.

— А то, что Нелли Конуэй вне себя от волнения пыталась связаться со мной все утро, но у нее был предельный срок — десять часов. После десяти она не могла звонить. Это был, судя по всему, последний срок, когда она имела возможность подойти к телефону.

— Думаете, она куда-то улетела?

— Да, она в самолете, — уверенно сказал адвокат, — и будем надеяться, что у нее хватило здравого смысла улететь под собственным именем. Если нет, то, по-видимому, на багаже у нее инициалы Н.К., и она могла под инициалы подобрать себе другую фамилию.

— А если Элизабет Бейн не покончила самоубийством, а была все же отравлена? — спросила Делла Стрит.

— Тогда, — заметил Мейсон, встав в свою обычную позу адвоката, выступающего перед жюри присяжных в суде, — принимая во внимание тот факт, что в моем распоряжении были определенные таблетки, переданные мне Нелли Конуэй, которая заявила мне, что Натан Бейн пытался подкупить ее с тем, чтобы она вручила упомянутые таблетки его жене Элизабет Бейн, а также имея в виду, что я собственноручно вернул эти таблетки Нелли Конуэй…

— Но ведь они оказались простым аспирином, — напомнила Делла Стрит.