Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 26. Убийство в спальне

— Спасибо вам, мистер Мейсон. Спасибо за все.

Очаровательная блондинка. Кремовая кожа. Мягкие волосу цвета только что собранного меда шелковисто блестели.

— Благодарить следует мисс Стрит.

— Я ее уже поблагодарила,

— А знаете, — продолжил беседу Мейсон, — ву могли бы запросто меняться одеждой.

— Но хорошо, когда есть чем меняться, — тут же отреагировала Арлен Дюваль. *

— Ваша одежда украдена?

— Да, у меня все украли.

— Должен признаться, что ваш звонок приятно нарушил нашу скучную повседневную жизнь.

— А разве у вас бывают скучные дни?

— О, более чем достаточно.

Девушка рассмеялась:

— Я была прямо-таки польщена, узнав, что мисс Стрит подумала, будто я изобрела новый способ для возбуждения вашего интереса.

— В самом деле? — удивился Мейсон.

— Да нет, я шучу.

— А если бы даже и так, то со мной это сработало бы безотказно. Любой, придумавший подобный план, может похвастаться незаурядной дерзостью и изобретательностью, а это, в свою очередь, уже само по себе возбуждает интерес и вызывает любопытство.

— К сожалению, ко мне вашу похвалу отнести нельзя, ибо мой случай, что называется, взят из жизни.

— Что произошло? — перешел к делу Мейсон.

— Это длинная история.

Мейсон предложил пройти на веранду, заказал всем выпить и только затем, удобно откинувшись в кресле, повторил вопрос:

— Что случилось? Расскажите вашу длинную историю.

— Я жила в трейлере.

— Жили одна?

Девушка кивнула.

— Там есть специальное место для тех, кто приезжает на трейлерах?

— Нет, лагерь там только иногда. С той стороны, сзади, к полю для гольфа подходит подъездная дорожка, и мадо кто о ней знает. Мне кажется, регулярно по ней ездила только я. Когда поле для гольфа только купили, оно было как бы частью большой полосы земли, и сейчас еще, если пройти вниз от четырнадцатой лунки, лес сохранился — тянется довольно далеко, а потом начинается пологий луг, где много травы. Далее опять лесок, а за ним уже дорога.

Так вот, я обнаружила, что могу проехать по этой подъездной дорожке, припарковать трейлер и наслаждаться полным уединением. Сомневаюсь, чтобы на эту часть территории клуба люди вообще заходили. Расстояние между лугом и проезжей дорогой напрямую ярдов четыреста, а до ближайшего прохода на поле, это в ту же сторону, ярдов двести. Естественно, что по подъездной дорожке, которая вьется между этими перелесками, расстояние будет больше.

— Хорошо, продолжайте. — Мейсон внимательно слушал.

Девушка посмотрела ему в глаза:

— Я по натуре такая, что дома не сижу. Люблю куда-нибудь выбраться, пошататься по лесу, побегать босиком. Люблю совсем раздеться и позагорать.

— Постойте, а где вы работаете?

— В данный момент нигде.

— Ясно. А все же, как вы потеряли одежду?

— Сегодня утром я занималась тем же, чем обычно. Я ведь и перед этим на воздухе ночевала, впрочем, если честно, то я на этом лугу живу в трейлере уже трое суток.

— Не страшно?

— Нет. По большому счету, трейлер — это одно из самых безопасных мест. Нужно всего лишь запереть дверь изнутри, и никто не залезет, даже если окна разобьют. Окошки для человека там слишком маленькие.

— Итак, сегодня утром вы отправились загорать?..

— Да, как обычно. Я разделась, накинула халат, пересекла луг, дошла до леса и собралась загорать. Сбросив халат, я сначала немного просто походила на солнце, знаете, это для того, чтобы почувствовать кожей воздух, босыми ступнями ощутить траву, но, ради Бога, не подумайте, что я чокнутая какая-нибудь. Будь вы таким же заядлым загоралыциком, как и я, вы бы поняли эту ни с чем не сравнимую свободу, это нежное прикосновение теплых солнечных лучей, ласкающее дуновение ветерка. Но хватит об этом…

— Да, да, расскажите-ка лучше, что произошло.

— А произошло вот что. Когда я вернулась обратно к тому месту, где стояли мой трейлер и автомобиль, то обнаружила, к своему изумлению, что и автомобиль, и трейлер исчезли.

Вы точно уверены?

— Абсолютно.

— А не могли вы ошибиться местом?

— Исключено. С дороги я никогда не сбиваюсь. А кроме того, я здесь отдыхаю уже… с тех самых пор, как стало тепло.

— А ваши ключи к машине? — поинтересовался Мейсон.

— Да, у меня были сегодня с собой ключ зажигания и ключ, которым запирается дверь трейлера, — я ношу их в специальном мешочке и утром положила его в карман халатика, они и сейчас там, но мне представляется, что если кто-то решил украсть машину, то беспокоиться о том, как включить зажигание, он не станет. Разве не так? Говорят, легко можно завести автомобиль, закоротив что-то там за приборной доской?

— Вы позвонили мне, а не в полицию… — И хотя Мейсон произнес это предложение констатирующим тоном, оно больше звучало как вопрос.

— Разумеется. Представьте себе девушку, облаченную в просвечивающую вуаль из солнечного света, и как ее сурово допрашивают двое полицейских, срочно прибывших на патрульной машине, а? Они задают кучу вопросов, тщательно записывают, что украдено, и еще тщательнее — что осталось. И какая замечательная сенсация для репортеров! Одни только заголовки чего будут стоить: «Загорающая блондинка теряет все, за исключением улыбки и солнечного загара!» — и остальные в таком же духе. А фотографы из газеты? Они-то уж во что бы то ни стало постараются заполучить мое фото и не пожалеют усилий, чтобы подобрать наилучшее освещение.

— Значит, другой причины не было?

— Причины, чтобы не вызывать полицию?

Мейсон утвердительно кивнул.

Какое-то мгновение Арлен Дюваль вертела в руках стакан, потом подняла глаза.

— Была.

— Какая же?

— Я думаю… мне кажется, что полиция как раз и стоит за’ всем этим делом.

— То есть вы имеете в виду, что ваш автомобиль вместе с трейлером украли полицейские?

— Вот именно.

— И зачем?

— Чтобы как следует обыскать. Не торопясь и ни на кого не оглядываясь.

— Так, так. А что бы они стали искать?

— Мой дневник, возможно.

— На что это вдруг полиции сдался ваш дневник?

— Мистер Мейсон, — выдохнула девушка, — в этом деле вы должны будете поверить мне на слово.

— Но вы пока еще не представили обоснований серьезности ваших намерений.

— Я не имею в виду деньги. Завтра к десяти часам утра вы получите необходимый задаток — я позабочусь. В данный момент я имею в виду остальную часть этого… э-э… дела — мою личную оценку, и здесь вам придется поверить мне на слово. Вот и все.

— Что-то у вас тяжело получается с изложением событий. Я предлагаю: выкиньте пока ту часть, что вы хотите скрыть, и переходите к сути дела.

— Отлично. Вы знаете, кто я?

— Вы — очаровательная молодая женщина, ваш возраст двадцать с небольшим, и вы живете, согласно вашим же словам, без видимых средств к существованию. Ваша жизнь на колесах говорит о пристрастии к необычным при|слючениям, а еще мне почему-то кажется, что вы боитесь заводить друзей.