Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 26. Убийство в спальне

— Куда поехала Арлен Дюваль?

— Сначала она дождалась такси. Вот почему она звонила.

— Что потом?

— Доехала на такси до дома Балларда. Но когда она туда приехала, у Балларда кто-то был. И на подъездной дорожке стояла чья-то машина. Мой человек даже слышал голоса — оба мужские. Арлен Дюваль, конечно, их тоже слышала и потому не входила.

— И что же она делала?

— Это наверняка расстроило ее планы. Она расплатилась и отпустила такси, а затем зашла за дом и ждала.

Мой парень видел в окно, как кто-то ходил по комнате. Но видел мельком и толком не разглядел. Тот человек внутри подошел к окну гостиной и опустил, а затем снова поднял скользящую штору на роликах, скорее всего это был какой-то сигнал. Он оттянул эту штору вниз фута на два, подержал так секунд пять, отпустил — и она скользнула вверх на место.

— Твой парень хорошо рассмотрел того, кто был внутри? — спросил Мейсон, стараясь не выдать голосом переживаемых чувств.

— Совсем не рассмотрел. Портьеры были почти задернуты. Тот внутри проскользнул между ними, потом за ними же спрятался, а после того, как просигналил роликовой шторой, так же между портьерами протиснулся обратно в комнату.

Затем, через несколько минут, тот человек вышел, сел в машину и уехал. Мой парень все это время думал, что машина-то Балларда, так как другой поблизости не было, но оказалось, что нет. Это была машина того, другого. Здесь, конечно, Перри, мой малый подкачал. Сколько я им ни вдалбливаю, что всегда все нужно проверять, ничего не принимать на веру, — нет, не помогает. Раз машина стояла у дверей, раз другой машины рядом не было, он подумал, что она принадлежит Балларду, и не удосужился записать номер.

— Ладно, что было потом?

— Когда тот человек уехал, в дом вошла Арлен Дюваль.

— Каким образом она вошла?

— Вот тут-то, Перри, и начинается нехорошее. Она проникла в дом через заднее окошко.

— Чертовка!

— Согласен.

— Дальше что?

— Она пробыла в доме минут пять и вышла через переднюю дверь. И даже не вышла, а вылетела. Почти бежала. Торопилась так, что дверь забыла закрыть.

— Она быстро шла?

— «Бежала» подошло бы больше.

— Твой человек следил за ней?

— Да, он ехал за ней семь кварталов. Конечно, ему следовало бы отпустить машину и идти пешком, но в такой ситуации никогда точно не знаешь, что произойдет в следующий момент. А потом она каким-то образом почувствовала слежку и оставила моего мальчика с носом.

— Как она это сделала?

— Ну, Перри… ночью это проще простого… если ты идешь и знаешь, что за тобой следят из машины…

— И все-таки, как она ушла от преследования?

— Подошла к одному из домов, притворилась, будто хочет позвонить, но на крыльцо не поднялась, а вместо этого быстренько забежала за дом, дальше, наверное, по аллее, и… тут ее и след простыл.

— Твой человек тоже забежал за дом?

— Он сделал все, что может профессионал. Именно поэтому он и задержался с донесением — не хотел уходить с места. Минут десять покружил по кварталу, затем расширил поиски — прочесал кварталов пять или шесть…

— И что, так и не нашел ее?

— Нет, Перри. Не обнаружил ни малейшего признака.

— А не могла она зайти в дом как-либо еще?

— Не думаю. Мой человек сказал, что света в доме не было, и если бы она вздумала войти, то все равно вернулась бы к передней двери. Вначале она уверенно ступила на крыльцо и вдруг ни с того ни с сего сорвалась и бросилась за дом.

— Твой парень чувствовал, что девушка обнаружила слежку?

— Да, Перри. То, как она себя вела, и то, как она неожиданно, ступив уже на крыльцо, побежала… старый трюк, но срабатывает безотказно.

— Хорошо, Пол, мне надо подумать. Как зовут этого твоего человека?

— Горас Манди.

— Он меня знает?

— Да вряд ли. Лично вы не встречались, а фотографию твою он, конечно, видел и, кроме того, знает, что в данном деле я работаю на тебя.

— Его можно найти?

— Конечно. Правда, он ничего пока не знает о смерти Балларда. Если б знал — позвонил бы сразу от его дома. И к тому же у гольф-клуба его ждет напарник…

— Я разберусь. Где он сейчас?

— Снова на бульваре — на станции техобслуживания. Так как он договорился с водителем на двадцать долларов, то заставил его привезти себя и обратно, чтобы сэкономить на такси, а уж потом позвонил.

— О’кей, Пол! Я еду с ним поговорить.

— Понял. Сообщу ему, что ты выехал, — пусть ждет. Новые инструкции будут?

— Продолжай в том же духе, Пол!

— О’кей! Сижу, глотаю кофе и выпускаю его через все дырки.

— Молодец! Постарайся оставаться в курсе. И разузнай, что сможешь, об убийстве Балларда. Самоубийства быть не могло?

— Да какое там к дьяволу самоубийство?!

— Ладно, успокойся! Я позвоню попозже.

— Где тебя искать, Перри?

— Еду повидаться с Манди. Хочу с ним поговорить. Кстати, еще один вопрос — насколько реально попросить Манди забыть то, что он видел?

— Меня это тоже беспокоит, Перри.

— Почему?

— Я подумал, что ты можешь об этом спросить.

— И каковы шансы?

— Шансы невелики.

— Почему?

— У меня есть моя лицензия.

— И что же?

— Не забывай, что Манди пришлось действовать по обстоятельствам — один, без машины и вдруг срочно надо ехать. Поймал автомобилиста и за двадцатку предложил покататься — у того от радости, наверное, и температура подскочила. Как же — ловить бандитов, да еще ночью. А кроме того, Манди показал удостоверение. После всего уже, когда они рассчитались, тот парень заявил, что такое приключение он запомнит надолго.

— Но ведь тот автомобилист не знает, что Баллард мертв.

— И что из этого? Не знает, так узнает. И вспомнит адрес.

— Да, о временном факторе я тоже думал. Но хоть день ты можешь подождать и не сообщать полиции?

— Но, Перри! Сжалься же надо мной, наконец! Мне придется им это сказать, как только о смерти Балларда станет официально известно.

— Обожди минуту. Ты представляешь клиента, и тебе необязательно говорить полиции все, что ты знаешь. Ты…

— Перри, это убийство. И помни, что законопослушный гражданин Джон был втянут в дело моим человеком. Завтра с утра он прочтет газеты, и взлетит, и защебечет, как жаворонок. А если я к тому времени не прочирикаю — ко мне придут и потребуют вернуть лицензию. Это не тот случай, который можно спрятать в карман, застегнуть его и никому не показывать. Это всплывет, Перри, и я не могу позволить себе ждать, пока в полицию о нем сообщит кто-то другой. Как только о смерти Балларда станет известно официально — я должен быть первым, кто им позвонит.

— И ты дашь им имя Манди?

— Конечно.

— И они его допросят?

— Естественно.

— Сколько времени ты мне отводишь? — спросил Мейсон.

— Час или два, Перри. Больше не гарантирую.