Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 18. Рыба ушла с крючка

— Когда ты меня слушаешься, ты в итоге — на коне, а когда не слушаешься, исходя из предположения, что я вру, то твои успехи весьма скромны.

— Фу-ты, Господи! — сказал он. — Опять ты за свое. Ты — удачливый и смекалистый тип, этого у тебя не отнимешь. Но с полицией я тебе не рекомендую играть в кошкй-мышки — продуешься.

— Хорошо, с полицией играть не буду.

— Вот и прекрасно. Так что давай-ка еще малость разберемся в той аварии.

— Детально я еще сам не разобрался, — сказал я. — Но номера столкнувшихся машин у меня есть. Был там большой «олдс», управляемый мужчиной с курчавыми черными волосами. Тридцати двух — тридцати трех лет. Номер ХДА — 177. Был там еще «форд», которому крепко досталось. Его номер у меня тоже имеется.

— Вот и прекрасно, — сказал Селлерс. — А поскольку ты такой глазастый, вот и скажи, по чьей вине произошло столкновение. Парень в «олдсе» притормозил у перекрестка или нет?

— Я бы предпочел в настоящее время не отвечать на этот вопрос.

— Вот тебе раз, Шкалик! А я как раз предпочитаю, чтобы ты мне ответил именно сейчас, прямо сразу.

— Ну, хорошо, — сказал я. — Отвечу тебе чистосердечно: я не знаю.

— Ты не знаешь? Ты видел столкновение или не видел?

— Не видел. Я услышал издали грохот, а когда подъехал к месту происшествия, увидел машину, которая рванула с места и помчалась. По тому, как малый, вел машину, я заподозрил, что инцидент произошел у него на глазах и он старается смыться с места происшествия. Я почувствовал, что у фирмы «Кул и Лэм>> есть шанс подработать, если удастся выяснить, кто он такой, И я постарался выследить его, но так, чтобы он ничего не заподозрил. Люди стали останавливаться у места происшествия, и мне было не так-то просто выбраться из образовавшейся пробки. Нужная мне машина опережала меня на два квартала, да тут. еще красный сигнал светофора меня задержал. Но я был ужасно рад, когда увидел черный «кадиллак» на Сансет. Он выглядел в точности как'тот.

— И ты не мог записать' номер?

— Нет. И не пытался. Я хотел выяснить, куда этот тип мчится сломя голову. Ради этого я не желал подкрадываться к нему, боясь его напугать. Поэтому я держался позади и скользил за ним только для того, чтобы не упустить его из виду, но не приближался, чтобы не пробудить у него подозрения. Если бы я прибавил скорости и списал номера, на-этом все бы и кончилось. Я же решил, что умнее будет прицепиться к нему и не отставать, куда бы он ни поехал. А — когда он доедет до места, куда он так торопился, я после всей этой гонки спокойненько подъеду поближе и запишу номер.

Вот тут ты мне тухлянку подбрасываешь, есть у меня такое ощущение, — сказал Селлерс.

Я промолчал.

— Врешь ведь ты, а? — настаивал Селлерс.

— Послушай, — сказал я. — Загоняя меня в угол своими расспросами, ты каждый раз вынуждаешь меня врать, потому что я обязан выгораживать моих клиентов. Одно я тебе могу сказать прямо и откровенно. Всякий раз, когда я к тебе п]рихожу и говорю, что, по-моему, тебе выгоднее поступить так-то и так-то, я абсолютно искренен.

— Я знаю. Но в том-то и беда, что ты навязываешь мне свою схему мышления.

— Нисколько я не навязываю. Я просто хочу сказать, что уж если я тебе что-то советую, то я совершенно серьезен.

— А я в твоих чертовых умственных выкрутасах вижу одну только фальшь, — сказал — он. — Ну, а сейчас я хочу тебе еще кое-что сказать. Я желаю, чтобы ты все это забыл.

— Что значит «все это забыл»?

— Что я сказал, то и значит. Ты заврался, НОмы гр-товы забыть эту историю, если ты сделаешь то же самое. Не лезь больше в это дело. Не зарывайся, ясно? Не вздумай продавать добытые тобою сведения любым участникам этой истории. Не пытайся предлагать свои услуги никому из тех, кто замешан в этом дорожном происшествии. И с репортерами об этом не трепись.

— Бог ты мой! — сказал я, вложив в это восклицание максимум удивления, какое я был способен изобразить. — Неужели ты думаешь", что этот жалкий инцидентишко, когда одна машина задела другую, привлечет внимание прессы?

— Я не это тебе говорю, — изрек Селлерс. Он уперся мне в грудь указательным пальцем и даже постучал по грудине, подчеркивая важность своих слов. — Я сказал, чтобы ты это все забыл. Я сказал, чтобы ты никому не протрепался об этом. Я сказал, чтобы ты не впутывался в это дорожно-транспортное происшествие. Иначе говоря, тебе велено держать свой нос подальше, а то тебе его так прищемят, что век не забудешь. А теперь противный Селлерс со своей слюнявой сигарой покидает вашу контору. Но предупреждаю — если ты опять полезешь напролом в наши дела, я лично поставлю точку на твоей карьере частного детектива. Лицензию тебе не возобновят до конца дней твоих.

С этими словами СеЛлерс важно прошагал к двери и скрылся.

— Чертовщина какая-то, — сказал я Элси Бранд. — Как вы полагаете, Элси, что за нелегкая его принесла?

— Пока он вас ждал, — сказала Элси, — он дико нервничал. Расхаживал взад-вперед, перекатывая свою слюнявую сигару из одного угла рта в другой.

— С Бертой он не выражал желания поговорить?

— Нет, он хотел видеть только вас. Я чувствовала, что он не только видеть ее не желает, но не хочет, чтобы она даже знала о его приходе.

— С Бертой ему говорить было бы легче. Я с ним не могу найти общего языка — когда наши пути пересекаются, ему кажется, что я плету против него интриги.

Элси хитро улыбнулась, хотела что-то сказать, но сдержалась и продолжала печатать на машинке. Но через секунду все-таки не выдержала:

— Ну, конечно, вы ничего подобного не делаете, Дональд.

— Конечно нет, — сказал я. — Я сейчас должен отлучиться. Если Берта будет спрашивать, скажите, что я вернусь после ленча.

Элси Бранд выходила из конторы, когда я, войдя в приемную, шел по диагонали к двери своей конторы. Элси рассчитала так, что мы встретились у самой двери.

— Берта не искала меня?

Элси отрицательно помотала, головой.

— Она хочет, чтобы я провела письменный хронометраж своего рабочего времени, с тем чтобы уточнить, сколько времени уходит у меня на ведение вашей летописи преступлений.

— Что вы ей на это-сказали?

— Сказала, что ладно, сделаю хронометраж.

— Я поговорю с Бертой, — сказал я. — А пока что приготовьте мне справку, сколько сверхурочных часов за счет вашего свободного времени вы потратили в минувшем месяце на нашу летопись, и забудьте Бертину фантазию про письменный хронометраж.

— Я узнала кое-что о таинственных делах на Рода-авеню, — сказала она, плотно притворив дверь.

— Каким образом вы узнали, откуда?

— По радио сообщили. Я как раз в это время включила приемник и, когда сообразила, о чем речь, застенографировала. Хотите послушать?