Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 17. Дело о смертоносной игрушке

— Давайте уберем эти коробки, — предложил Мейсон. — Помнится, вы говорили о коробке с уже отпечатанными конвертами.

— Конверты с марками и уже отпечатанным адресом, готовые к отправке, — добавила Норда.

Лоррейн зажала юбку между колен, наклонилась й принялась передвигать коробки:

— Так, вот я нашла старые счета. По-моему, их надо сохранить. Вот какие-то старые письма от мамы. Их вполне можно выбросить. А это… Боже мой, Бартон, тут целая коробка перепечатанных статей. Я думала, ты хотел отдать их в больницу.

— Я и хотел. — Голос Бартона глухо доносился сверху. — Как перечитаю, так и отнесу. Оставь их в покое, Лоррейн. Убери эти коробки и посмотри, что там еще £сть.

— Нет, нет, — запротестовала Норда. — Нет никакой необходимости перебирать их все. То; что мы ищем, стояло на виду. Просто кто-то все уже унес.

— Понятно! — Лоррейн выпрямилась и одернула юбку. Ее голос звучал скептически.

— Лоррейн, поищи вокруг хорошенько, — предложил Бартон Дженнингс. — Мне бы хотелось, чтобы у мистера Мейсона тоже не осталось никаких сомнений и не пришлось снова возвращаться к этому.

Мейсон обшарил кладовку, передвинул все коробки.

— Ну, — сказал он наконец, — теперь можно с чистой совестью утверждать, что на том месте, где мисс Эллисон видела пишущую машинку, ее больше нет.

— Больше нет! — с возмущением повторила Лоррейн. — В жизни не слышала ничего подобного! Я…

— Подожди, дорогая, — раздался голос Бартона Дженнингса с верхней ступеньки. — Давайте вернемся в дом и все подробно обсудим.

— Мне очень жаль, Норда, что вы так поторопилась дурно истолковать приснившийся вам сон, — холодно и жестко заявила Лоррейн. — Может быть, вы слишком увлекатесь таблетками? Вы говорили, что выпили что-то на ночь.

— Вот это мне нравится! — возмутилась Норда. — Скорее всего, вы заметили, что я утром спускалась в подвал и нашла пишущую машинку. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что от нее надо избавиться. Я думаю, вы были достаточно осторожны и не оставили следов.

— Мне кажется, — вмешался Бартон Дженнингс, — что ни той, ни другой стороне не стоит бросаться подобными обвинениями. А вы что об этом думаете, мистер Мейсон?

— Думаю, вы совершенно правы, — ответил Мейсон, глядя на Деллу Стрит, которая приседа на одну из разбросанных коробок, быстро записывая все подробности разговора. — Давайте вернемся в гостиную и попробуем обсудить все спокойно.

’ — По-моему, тут нечего обсуждать, — заявила Лоррейн Дженнингс. — Мы пригласили Норду Эллисон в наш дом, мы пытались помочь ей. Насколько я могла видеть, ей у нас понравилось. Вчера вечером она сказала мне, что собирается выпить на ночь снотворное. Мне кажется, она приняла за действительность вызванный барбитуратами ночной кошмар, а сейчас пытается переложить на нас ответственность за…

— Мне отнюдь не приснились два конверта, которые я вынула из коробки, — вспыхнула Норда. — Они сейчас, кстати, в конторе мистера Мейсона. — Она хотела еще рассказать и о письме Роберта, но потом решила не впутывать мальчика в эту историю. Пусть ей это дорого обойдется, но у нее было необъяснимое предчувствие, что ни мать Роберта, ни его отчим не должны знать, что именно письмо Роберта возбудило в ней подозрения.

— Подождите, — сказал Мейсон. — Давайте не будем горячиться. Мы столкнулись с очень неприятной ситуацией, и я должен спросить вас, мистер и миссис Дженнингс, будете ли вы возражать против официального расследования?

— Конечно, буду, — заявила Лоррейн, — До тех пор, пока для этого не будет веских оснований. Если ваша клиентка не хочет оставить нас в покое — ну что ж, мистер Мейсон, вы ведь адвокат, вот и объясните ей, какие могут быть последствия.

Мейсон улыбнулся:

— Я понимаю вас, миссис Дженнингс, но при сложившихся обстоятельствах мою клиентку трудно будет запугать. Она ведь не обвиняет в чем-то лично вас. Она только утверждает, что этим утром в вашем доме нашла важное вещественное доказательство и была так осмотрительна, что захватила с собой два конверта. Я собираюсь отдать эти конверты на экспертизу, чтобы выяснить, идентичны ли они тем, которые мисс Эллисон получала по почте. Если это так, то мы доведем этот факт до сведения полиции.

— По-моему, вы Совершенно правы, мистер Мейсон* — сказал Бартон Дженнингс после некоторого раздумья. — Но для нас это было так неожиданно.

— И вовсе не неожиданно, — вспыхнула. Лоррейн. — Просто, Бартон, все эти вырезки она посылала себе сама, а теперь по какой-то причине, скорее всего известной только ей, решила обвинить в этом нас. Два конверта, о которых она говорит, она могла привезти с собой из дома, а сегодня достать из сумочки и показать адвокату… и…

— Я повторяю, — прервал ее Бартон Дженнингс, — не стоит сейчас обвинять друг друга. Мистер Мейсон, не беспокойтесь, мы не будем придавать значения обвинениям, предъявленным вашей клиенткой, поскольку понимаем ее нервное состояние. Но и ваша клиентка не должна обижаться на мою жену, она ведь тоже очень расстроена.

— По-моему, вы совершенно правы, это единственная возможность что-то прояснить, — согласился Мейсон. — Нам необходимо действовать сообща.

— Совершенно с вами согласен, — произнес Бартон Дженнингс.

— А теперь, — Лоррейн повернулась к Норде, — не будете ли вы так любезны, мисс Эллисон, покинуть мой дом, мы сожалеем, что обманулись в вас.

— Пойдемте, мисс Эллисон, — сказал Мейсон. — Нам пора.

Инспектор Хардли Честер внимательно слушал Норду Эллисон, пока она по порядку рассказывала обо всем, что с ней произошло, затем повернулся к Перри Мейсону:

— И что, вы ничего не обнаружили?

— Не было даже намека на то, что там когда-нибудь стояла машинка или лежали конверты, — ответил Мейсон.

Инспектор Честер в задумчивости теребил свою шевелюру.

— Вы ведь понимаете, мистер Мейсон, что на основании подобных свидетельств мы не можем предъявить им никаких обвинений.

— Я от вас этого и не жду, — сказал Мейсон.

— А чего же вы от меня хотите?

— Я хочу, чтобы вы выполнили свой долг.

У инспектора Чессера глаза полезли на лоб от удивления.

— Давненько я не слышал ничего подобного.

— Ну вот, теперь услышали.

— И в чем же заключается мой долг?

— Не знаю, — откровенно признался Мейсон. — Ия не должен знать. Моя клиентка кое-что обнаружила, кое-какие вещественные доказательства по тому делу, что тревожило почтовые власти. Я сказал ей, что ее долг — рассказать вам все как есть. Она так и поступила.

— И тем самым поставила меня в затрудйительное положение, — пробормотал Честер.

— Тут уж мы ни при чем, — заметил Мейсон. — Мы выполнили свой долг, рассказали все, что узнали.