Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 7. Дело сердитой девушки

— Существовала ли какая-то связь, — спросил Мейсон, — между Хоксли и экономкой? Или вообще — между ним и кем-либо из дома Джентри?

— Нет. Опал Санли и Артур Джентри-младший поддерживают отношения. В этом тоже что-то есть.

— Что именно, Пол?

— А то, что Артур Джентри, отец молодого человека, занимался покраской в погребе. Полагаю, ты, Перри, был первым, кто обратил внимание на тот факт, что кто-то не знал об этом, когда, может быть, на ощупь открывал дверь гаража и вымазал пальцы в краске. После того как ты это заметил и сказал Трэг-гу, он распорядился тщательно осмотреть автомобиль и проверить, не осталось ли следов краски на ручках и на рулевом колесе. Но не нашли ничего, а в квартире Хоксли между тем были обнаружены два отпечатка пальцев точно такого же цвета, в который была выкрашена дверь гаража.

— А на чем были эти отпечатки измазанных в краске пальцев, Пол?

— На телефоне и на письменном столе Хоксли, — сказал Дрейк, — в комнате, где стоит сейф. Телефон же — прямо рядом с дверью. К тому же в гараже есть еще и боковая дверь, которой Хоксли тоже пользовался. Она выходит в небольшой дворик между квартирой и домом

Джентри, рядом с одной из боковых дверей, ведущих в квартиру Хоксли.

— Достаточно ли четко были видны отпечатки пальцев? Полиция сумела их как следует зафиксировать?

— Очень четко! По-моему, Трэгг уже готовится что-то предпринять по этому поводу и только ждет подходящего момента, чтобы нанести удар.

— Имея в виду… — решил уточнить Мейсон.

Он не договорил, так как открылась дверь, и в кабинет робко вошла девушка, которая сидела на телефоне.

— Я не хотела вас беспокоить, мистер Мейсон, — сказала она. — Я ответила этой женщине, что у вас очень важное совещание, но она настаивает, говорит, что хочет побеседовать с вами как раз по вопросу, который вы сейчас обсуждаете.

— Кто это? — спросил Мейсон девушку.

— Ее фамилия Джентри, и с ней молодой человек, ее сын.

Мейсон взглянул на Дрейка.

Дрейк как ни в чем не бывало, будто и не слыша разговора между Перри и телефонисткой, снова уткнулся в свой блокнот.

— Этот сын был уже в постели и спал, когда прогремел выстрел. Однако он улегся спать за пятнадцать — двадцать минут до этого. У него было свидание со стенографисткой Опал Санли, которая обрабатывает материалы Хоксли.

— Ты уверен? — переспросил Мейсон.

— Угу!

— Как я понимаю, он отказался назвать имя этой женщины…

— Естественно! — прервал его Дрейк. — Его-то можно понять — юношеская галантность. А вот Опал Санли не делала из этого тайны, она сразу же заявила полиции. Молодому Джентри еще не давали пользоваться автомашиной, по крайней мере, когда он ездил с ней. В тот вечер он сводил ее в кино, покупал ей шоколадное мороженое с орехами. Потом они пообнимались немного в парке, и около половины двенадцатого он проводил ее домой. На ступеньках они с полчаса прощались, и молодой Джентри ушел примерно в полночь. Вероятно, он сразу отправился к себе наверх и улегся спать.

— Он передвигался довольно быстро, если ушел от ее дома в полночь, а уже в четверть первого был в постели, — высказал удивление Мейсон.

— Как далеко Опал Санли живет от дома Хоксли?

— Примерно двенадцать кварталов. Это расстояние можно пройти пешком за пятнадцать минут. А когда молод… да еще полчаса перед тем прощаешься со своей любимой девушкой…

Мейсон обратился к телефонистке, все это время стоявшей в дверях:

— Пригласите их, мать и сына Джентри. У меня ощущение такое, Пол, что парня что-то гнетет.

Флоренс Джентри вошла в кабинет Мейсона с Ар-турчиком, следовавшим за нею так, будто его вели на аркане.

— Мистер Мейсон, — начала она в состоянии крайнего раздражения, — помогите нам разобраться. Это касается Артурчика.

Мейсон взглянул на поникшее лицо молодого человека.

— Не открывайте мне никаких тайн, миссис Джентри, поскольку в некотором смысле слова я не свободное должностное лицо и вполне может случиться, что ничем не смогу вам помочь.

— Но мне нужно с кем-то поделиться, а я никого не знаю, к кому могла бы обратиться. Это гнетет меня с тех пор, как я услышала, что Артурчик сказал представителю полиции. Сперва я думала, мне следует защитить честь этой молодой дамы. Потом, когда я поразмышляла о том, насколько серьезно это может обернуться для всех нас… поскольку, поскольку… возможно, что это убийство связано с… ней, я не могу больше молчать.

— Ну что тебя гложет, ма? — кипятился Артурчик. — Что ты себе вбила в голову?

Флоренс с беспокойством смотрела на адвоката:

— Разве я поступаю неправильно, мистер Мейсон?

— Продолжайте, — ответил Мейсон. — Но помните, я вас предупредил в случае чего.

— Вам, взрослым, конечно, позволительно обсуждать мое поведение и валить на меня все, что вздумается! — продолжал досадовать молодой Джентри. — Но все равно никому не удастся изменить моего мнения. Поймите это раз и навсегда!

— Мне бы хотелось, мистер Мейсон, — не обращая внимания на слова сына, сказала миссис Джентри, — чтобы вы повлияли на моего сына и убедили бы его рассказать всю правду.

— А что, — спросил Мейсон, — вы, Артурчик, позволяли себе скрыть правду?

— Нет, — выдавил молодой человек из себя еле слышно и подавленно.

— Артур, я же знаю, что ты сказал неправду. Говорю тебе, я услышала выстрел и встала. Я заглядывала к тебе в комнату. В постели тебя не было. Тебя вообще в тот момент не было в доме.

— Значит, ты заглядывала еще до двенадцати или около четверти первого.

— Я смотрела на часы. Прошло тридцать пять минут после полуночи.

— Ты неправильно увидела время, мама! Было тридцать пять минут двенадцатого, а ты подумала — тридцать пять минут первого. Ты же смотрела, наверное, без очков?

— Да, на мне не было очков, — согласилась миссис Джентри, — но ошибиться я не могла. Никак не могла! Да и все говорят, что именно в это время произошел выстрел.

— Что ты имеешь в виду, когда говоришь — «все»?

— Ну, другие, остальные домочадцы.

— Ну, если ты хочешь знать мое мнение, — возмутился Артурчик, — то этот парень, Стил, — он обманщик. Я бы ему не доверял. Только посмотри, как он увивается за Ребеккой, решает ей кроссворды. Ходит за ней буквально по пятам. А чего добивается? Он же не член семьи. Он только снимает комнату. Ты же лучше меня знаешь, что тетя Ребекка жеманна и будь здоров как болтлива. Рядом с ней не держится ни одна тайна. Она тут же выбалтывает все, что знает.

— Артурчик, разве можно так говорить о своей родной тете?

— А прошлым вечером, — с жаром продолжал Артурчик, — я искал словарь и не мог его найти. Пошел вниз, чтобы узнать, не Ребекка ли его взяла, а она наговорила Стилу обо мне с три короба — она не имеет права этого делать.