Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 7. Дело сердитой девушки

— Молодость в ярости, — усмехнулся Мейсон, взглянув на Деллу Стрит.

— Я думала, он бросится на вас, — улыбнулась Делла Стрит, — когда вы заговорили об Опал Санли.

— Да, он мог бы. В его возрасте — обычное дело: считает, что поступит по-мужски. Иногда и не знаешь, Делла, что сказать, но насколько прекрасна горячая, необузданная молодость, у которой нет времени взвешивать недостатки, обдумывать последствия и собственные действия, по сравнению со зрелым видением, как мы привыкли это называть.

— Поддаться бы этому импульсу, а? — Делла снова взглянула с улыбкой на своего шефа.

— Вот именно! — сказал он.

Оба рассмеялись.

— Что ж, неплохая идея. Больше мудрого услышишь от водителя такси по пути домой, чем иной раз в юридическом учреждении. Ну, а что с тем закодированным текстом на банке? — посерьезнела секретарь и помощник адвоката.

— Ты прямо готова заставить меня работать без отдыха! — упрекнул ее Мейсон. — Я скоро начну кусаться. Спрашиваешь, что с тем кодом?

— Вы уже думали над ним?

— Очень долго, возможно, слишком долго.

— Послушайте, шеф, если это — шифр, нельзя ли его прочитать? В сообщении девять слов, а я всегда была уверена, что любой шифр можно разгадать, если сообщение достаточно длинное.

— Пожалуй, да, — согласился Мейсон, — но, по-моему, это не обычный шифр, в котором заменены лишь буквы.

— Почему вы так думаете?

— Давай проанализируем вместе. Девять слов. Пять из них начинаются с буквы «В». Буква «В» встречается в каждом слове по крайней мере один раз.

— А не указывает ли это на то, что эта буква обозначает одну из наиболее распространенных букв: «Е» или «А»?

— По-моему, Делла, ты упускаешь самое существенное в этом сообщении.

Она продолжала пристально вглядываться в отпечатанный на машинке текст, который Мейсон придвинул поближе к ней. Помолчав, Делла с досадой бросила:

— Нет, не могу понять!

— Посмотри внимательнее еще раз. Это относительно просто.

— Вы имеете в виду, что в шифре не встречается коротких слов? Да?

— Это одно, — сказал Мейсон. — Самое короткое слово состоит в сообщении'из пяти букв. Самое длинное — из шести. Интересная особенность! Девять слов. Три из них из пяти букв, а остальные шесть — из шести. Но есть еще кое-что гораздо более важное, чем это.

— Что же? — нетерпеливо спросила Делла.

— Сдаешься? — улыбнулся Мейсон.

Она молча кивнула.

— Последние буквы алфавита здесывообще Ие представлены, — подытожил он. — Все сообщение состоит из слов, составленных с помощью двенадцати букв алфавита.

Делла Стрит нахмурилась. Снова вглядываясь в отпечатанный на машинке текст, задумчиво произнесла:

— Наверное, это так. Что все-таки означает сей код?

— Скажу тебе еще одну существенную деталь, Делла. Каждое слово содержит либо букву «А», либо «Б».

— Не понимаю, почему это имеет значение по сравнению с частотой повторения буквы «В»?

— Может быть, и не имеет, пока мы не рассмотрим, где стоит определенная буква. Каждое слово содержит букву «А» или «Б», но ни одна из этих букв не появляется ни в начале слова, ни в конце, они либо вторые, либо третьи с конца слова.

Последовала пауза, пока Делла осваивала и вникала в его умозаключение, потом она кивнула.

— Эта пустая консервная банка, — заметил Мей-срн, — важна во многих аспектах. Интересно, проверил ли Трэгг что-нибудь из того, что собирался проверить, или просто сидит и ждет дальнейшего развития событий?

— Так что же банка? — переспросила Делла.

— Она предназначалась для передачи сообщения, — сказал Мейсон. — А это значит, что в преступлении участвовали двое по крайней мере. А это означает в свою очередь, что тот, кто поставил в погребе банку, должен был иметь свободный в него доступ, что человек, для которого предназначалось кодированное сообщение, тоже мог туда свободно проходить. Однако все это также означает, что те двое не имели возможности общаться друг с другом.

— Не понимаю вас, — недоумевала Делла Стрит.

— Это же просто, — пояснил Мейсон. — Если бы эти два человека могли встречаться и разговаривать друг с другом, не было бы необходимости затевать всю эту процедуру: выцарапывать сообщение на консервной крышке, закупоривать банку, ставить ее в погреб…

— Да, в самом деле.

— А то, что погреб был выбран местом для тайной передачи сообщения, означает, что обе стороны должны были иметь доступ в погреб.

Делла понимающе кивнула.

— Поэтому, — продолжал Мейсон, — перед нами своеобразная ситуация. Два человека имеют доступ к одному и тому же месту, однако эти люди не имеют контакта друг с другом, а место для связи — крайне необычное: погреб большого просторного жилого дома.

— Сейчас, когда вы так логично анализируете, — возбужденно произнесла Делла Стрит, — это кажется ясным как день. И я думаю, следуя за ходом ваших мыслей, один из этих людей имел доступ к погребу, очевидно, через гараж, который арендовал Хоксли; а другой беспрепятственно входил в него, поскольку живет в доме семьи Джентри.

— Это — одна из возможных ситуаций, — подтвердил Мейсон догадку девушки.

— Но, шеф, — озадаченно вздохнула Делла Стриг, — все это привносит дополнительные затруднения.

— В том-то все и дело!

— Вы считаете, что в этом замешаны Артурчик… и Опал?

— Улики, — сказал Мейсон, — как будто свидетельствуют об обратном.

— Что вы имеете в виду?

— Что сообщение на банке в таком случае теряет смысл… по отношению к убийству.

— Как это? А, понимаю. Потому что он и она были вместе. Правильно?

— Совершенно справедливо!

— И тогда, если расшифровать сообщение, — продолжала Делла Стрит с улыбкой, — это может оказаться безобидным посланием вроде: «Я люблю тебя, дорогая, несмотря ни на что». Влюбленные ведь склонны поступать так романтично, вы знаете… Или это не так?

Мейсон кивнул.

— Откровенно говоря, Делла, — продолжал рассуждать Мейсон, — если бы шифр был совсем простым, скажем, в нем сделали бы элементарную замену букв при составлении сообщения, я бы очень был удивлен, если бы он вообще имел отношение к преступлению. Но то, что мы имеем в действительности, заставляет меня придавать шифру серьезное значение. Что получается: самое очевидное и логичное не было замечено никем.

— Что именно?

— Что этот шифр — единственный ключ к опознанию лица, для которого он предназначался.

— Какой ключ?

— Тот, — сказал Мейсон, — которым владел только один человек, конечно.

— Вы имеете в виду?..

— Артура Джентри.

— Артурчика? Я думала, вы сказали, что он…

— Нет, его отца. Он и был как раз тем человеком, который спускался в подвал. Он обнаружил банку, лежавшую в ящике, и открыл ее, чтобы развести в ней краску, затем выбросил крышку. Но заметь, Делла, когда Стил заинтересовался ею, Джентри постарался крышку подменить. Та, на которой было закодировано сообщение, осталась в ящике, а ту, на которой не было, Джентри оставил на верстаке.