Эрл Гарднер - Полное собрание сочинений. Том 7. Дело сердитой девушки

— Вы имеете в виду, что занавеска достаточно далеко от двери, так что можно открыть и закрыть ее, прежде чем пройти за занавеску? — спросил Трэгг.

— Именно так.

— Неплохая у вас фотолаборатория, — ответил Трэгг.

Ребекка так вся и засветилась от гордости.

— В ней отличнейшее оборудование! Причем мы сделали его сами. У меня увеличитель, работающий при дневном свете, так что можно использовать рассеянный свет, делая увеличение фотоснимков и…

— Но ведь вы, мисс, хотели что-то сказать о самой фотолаборатории? — напомнил Трэгг.

— Да, хотела.

— И что же?

— Знаете, — сказала она, — у меня там лежал не-проявленный кусок пленки в коробке на полке с отснятыми кадрами, которая уже была готова к проявлению. И я хотела вложить этот новый кусок…

— Она считает, — перебила золовку миссис Джентри, обращаясь к лейтенанту Трэггу, — что ваши люди действовали неосторожно и открыли дверь фотолаборатории, откинули занавеску и засветили…

— Да нет, я не об этом хотела сказать, — холодно посмотрела Ребекка. — Спасибо за подсказку, Флоренс, но я сама знаю, что мне говорить.

— Так что же вы хотели сказать, мисс Джентри?

— Что эти пленки, возможно, были засвечены не днем полицией, а предыдущей ночью кем-то, кто чиркал спичками. Ведь я обнаружила обгоревшую спичку на полу. Тогда-то я и подумала, что кто-нибудь из ваших людей закуривал сигарету. Но теперь склоняюсь к мысли, что, может быть, кто-то искал что-то в темноте и чиркал спичками. Ведь человек не сразу сообразит, что зажечь спичку в темноте все равно что включить электрический свет.

— Это очень интересно, — заметил Трэгг. — И у вас в фотолаборатории много разных материалов, мисс Джентри?

— Да нет, не очень. У меня нет денег, чтобы покупать их.

— Это довольно дорогостоящее времяпрепровождение, — уточнила миссис Джентри.

— Не скажи, Флоренс. Оно окупается.

— Вы работаете на других?

— Случается, — сказала Ребекка.

— Соседи, бывает, просят, — пояснила миссис Джентри.

— Проявляю и печатаю-то я немного, — добавила Ребекка. — На этом не разбогатеешь. А вот увеличивать фотографии иногда приходится. Хотелось бы иметь побольше средств, чтобы не думать о расходах. Я могла бы делать великолепные снимки, если бы у меня было достаточно денег, чтобы приобрести небольшую автомашину. Чтобы выезжать и…

— У нее отлично получается, — согласилась миссис Джентри. — Я всегда ей говорю: надо специализироваться на фотографировании детей.

— Детей! — так и вскинулась Ребекка. — Это в тебе говорит твоя материнская закомплексованность! Ты хочешь, чтобы твоих маленьких карапузиков снимали без конца — на дни рождения, когда они первый раз надели длинные штанишки, новые костюмчики… Но это только захламляет дом и ровным счетом не дает ничего ни уму, ни сердцу.

— Такие фотографии много значат для нас с Артуром, — деликатно заметила миссис Джентри, не желая, видимо, спорить с золовкой.

— А для меня они ничего не значат! Просто лишний расход фотоматериалов. Уж эти мне семейные альбомы, заполненные всякой чепухой, — ища поддержки, обратилась она к лейтенанту Трэггу. — Я же хочу делать снимки такие… С необычными облаками, деревьями, упирающимися в небо, цветы… Я бы уверенно завоевывала призы, будь у меня достаточно средств на машину… А то приходится пользоваться фотоматериалами и истекшими сроками годности.

— Что вы имеете в виду? — спросил Трэгг.

— Да, знаете, лейтенант, пленки годны в течение определенного срока. Вы, наверное, обращали внимание когда-нибудь, что, покупая их, все смотрят на срок изготовления эмульсионного слоя.

— Вы имеете в виду проставленную в штампе дату, указывающую, что она пригодна до определенного числа, месяца, года?

— Совершенно верно, — подтвердила Ребекка.

— Но все же ее можно использовать и после этого срока?

— Конечно. Но это зависит от того, в каких условиях хранилась пленка, в каком месте. Ее вполне можно использовать еще месяцев шесть после истечения указанного срока, а если она хранилась в сухом прохладном месте, то и спустя годы.

— И вы покупаете бумагу и пленку с истекшим сроком годности? — спросил Трэгг.

— Естественно, ведь ее можно приобрести в некоторых магазинах с очень большой скидкой.

Трэгг некоторое время обдумывал услышанное, а затем спросил:

— А что же случается, однако, с пленкой, если она становится слишком старой?

— Ну… разное. Обычно она как бы покрывается налетом, мутнеет.

— Те пленки, — продолжал свою мысль Трэгг, — которые находились в коробке, были старые, то есть просроченные?

— Да.

— Тогда, может быть, ваши пленки помутнели от давности хранения?

— Возможно, — с некоторой неуверенностью подтвердила Ребекка. — Но ведь до этого случая у меня не было проблем с ними. Человек, у которого я их покупаю, никогда не подводил.

— А на этот раз оказались покрытыми налетом?

— Да, и явно.

— Очень интересно, — сказал Трэгг. — Но мы несколько отклонились от темы, а ведь я собирался огорошить миссис Джентри сообщением, что ее сын оказался в очень опасном положении. Он уличен в попытке запутать показания по делу об убийстве. Не исключено, конечно, что он стремится выгородить виновного.

— Не знаю, что заставляет вас так думать, — возмутилась миссис Джентри. — Артурчик — хороший мальчик. Он…

— Почему я вам это говорю, — прервал ее Трэгг, — так это потому, что знаю: ваш сын и в самом деле хороший мальчик. Но я знаю также, что он, однако, очень молод, романтичен и склонен к чрезмерной галантности. Он пытается кого-то выгородить, а это особенно опасно. Так вот, миссис Джентри, думаю, ваш сын — хороший парень, но, по-моему, Опал Санли — и постарше его, и более опытна, и неплохо разбирается в жизни. Мне кажется, их связь никак не назовешь добропорядочной. А уж после совершения убийства совершенно убежден, что связь эта вынуждает вашего сына скрывать от нас что-то очень важное и ставит его самого тем самым в весьма щекотливое положение по отношению к закону.

Миссис Джентри, пряча глаза, едва сдерживала рыдания.

— Он не мог… совершить ничего дурного, — настаивала она еле слышно.

— Дело совсем не в этом, — повысил голос Трэгг. — Если он не скажет всей правды, нам придется принять меры, чтобы он признался во всем. Мне казалось, что к вам необходимо зайти и откровенно поговорить, поскольку вы так озабочены сложившейся ситуацией и так любите его.

— Вот видишь, Флоренс, — упрекнула Ребекка. — Ты не слушала меня. Может быть, теперь ты послушаешь лейтенанта. Когда мальчик что-то скрывает от собственной матери…

— Да что же Артурчик скрывает? — яростно воскликнула миссис Джентри.

— Да многое, — презрительно фыркнула Ребекка. — Они с этой девицей устраивали всякие тайные свидания, о которых он никогда не говорил. Я пыталась тебя предостеречь…