Дороти Сэйерс - Пять красных селедок. Девять погребальных ударов

– Мой дорогой друг, – продолжил Уимзи, прежде чем сержант успел вставить хоть слово, – ваше красноречие впечатляет. Но не так сильно, как ваша внешность – в высшей степени живописная. Ваше внезапное исчезновение из привычных мест обитания взволновало ваших друзей. И то, каким образом вы вернулись, вряд ли умерит их беспокойство. Однако до того, как мы начнем обсуждать гибель Кэмпбелла или какую-либо другую проблему, не могли бы облегчить душевные терзания вашего сострадательного соотечественника и объяснить, где вы пропадали, почему никому ничего не сообщили и отчего выглядите так, словно участвовали в массовой драке, изрядно подпортившей ваш красивый фасад?

– Никогда не видел, чтобы так суетились из-за сущей ерунды, – недовольно проворчал Уотерс. – Я находился в море, на яхте, с приятелем, только и всего. Со стариной Томом Друитом из Тринити-колледжа, если вам интересно. Мы направлялись к западному побережью, и он собирался высадить меня в Гуроке в четверг. Однако непогода спутала наши планы и нам пришлось дрейфовать у побережья Ирландии, пока не стихнет буря. Не знаю, представляете ли вы, что это такое – болтаться возле скалистого берега с подветренной стороны. Могу сказать одно: мы подобного не представляли. Я выгляжу неряшливо. Но я посмотрел бы на вас, если бы вы провели целых пять дней на крошечной, да к тому же грязной, посудине Тома. У меня на руках почти не осталось кожи. Однако в том, что я остался жив, заслуги этого болвана Тома нет. Он струсил, вместо того чтобы удерживать румпель. Мачта накренилась и едва не раскроила мне череп. Том хотел, чтобы я добрался вместе с ним до Ская, но мне подобная перспектива не понравилась. Я велел ему высадить меня на берег в Гуроке. Ноги моей не будет на его яхте! Не хватало еще пойти на дно вместе с этим щенком.

– Послушайте, – наконец-то встрял в разговор сержант Дэлзиел. – Давайте проясним ситуацию. Вы сказали, что провели время на яхте вашего приятеля Друита. Когда именно вы поднялись на борт, сэр?

– К чему эти вопросы? – обратился Уотерс к Уимзи.

– Лучше расскажите ему все, что он хочет знать, – ответил тот. – Я вам позднее все объясню.

– Ладно, я в подробностях расскажу вам, что произошло. В прошлый понедельник вечером я лег в постель и сразу заснул, однако вскоре проснулся, оттого, что какой-то идиот кидал камешки в мое окно. Я спустился вниз и увидел перед своей дверью Друита. Вы помните моего приятеля Тома, Уимзи? Или вы учились в другое время?

– Никогда не общался ни с кем из Тринити-колледжа. У иудеев нет ничего общего с самаритянами.

– А, ну конечно, вы учились в Бейллиоле. Впрочем, это не имеет значения. По-моему, это случилось часов в одиннадцать вечера, и я ужасно разозлился, что меня разбудили. Ведь я собирался ехать в Глазго утренним поездом в восемь сорок пять и хотел выспаться. К тому же у меня до сих пор внутри все кипело. Вы же помните, Уимзи, как я сцепился с Кэмпбеллом в «Гербе Мак-клеллана». Кстати, что это за история с Кэмпбеллом?

– Расскажу позднее, приятель. Продолжайте.

– В общем, я сказал Друиту, что собираюсь в Глазго, но он возразил, что у него есть идея получше. Почему бы мне не поехать с ним? Друит направлялся в ту же сторону, и если я не спешу, то могу присоединиться к нему и немного порыбачить и подышать морским воздухом. Погода прекрасная, так что можно провести в море на его яхте «Сюзанна» дня два или три. Если захотим, то задержимся еще немного. А на случай штиля у яхты имеется мотор. Предложение мне понравилось. К тому же мне было безразлично, когда я попаду в Глазго, поэтому я ответил своему приятелю, что подумаю. Тогда он предложил пойти с ним и хотя бы взглянуть на «Сюзанну», стоявшую на якоре на реке Дун.

– Все верно, – пояснил Уимзи Дэлзиелу. – В понедельник ночью на реке действительно находилась яхта, которая подняла якорь во вторник утром.

– Похоже, вы все знаете, – заметил Уотерс. – Я подумал, что мне не помешает прогуляться. К тому же я не видел иного способа увести Друита от своего дома. Я надел пальто и пошел вместе с ним. Как выяснилось, мой приятель приехал на арендованной машине, так что и пешком-то идти не пришлось. Том хотел, чтобы я поднялся на борт и рассмотрел его красавицу как следует, но я отказался. Тогда я еще не решил, принимать его предложение или нет. Том отвез меня обратно и высадил у поворота на Борг. Он мог бы подбросить меня до самой калитки, но я не позволил. Понимал, что его придется приглашать в дом, предлагать выпивку, а я и так уже выпил больше, чем нужно. В общем, я пошел в Керкубри пешком, предварительно пообещав Тому, что подумаю над его предложением. Мы условились, что если я не появлюсь в половине десятого, то он не станет меня ждать, иначе пропустит прилив.

Честно говоря, я не собирался никуда ехать, но за ночь так хорошо выспался, что, когда миссис Маклеод разбудила меня утром, подумал: а почему бы и нет? Да и погода была замечательная. Я позавтракал, сел на велосипед и поехал на пирс.

– Вы не сказали миссис Маклеод, куда собираетесь?

– Не было необходимости. Она знала, что я еду в Глазго и буду отсутствовать несколько дней. А уж как я туда попаду, не ее дело. Вообще-то она чем-то занималась во дворе, и я ее не видел. Я доехал на велосипеде до пристани, свистнул Друиту, и вскоре мы отправились в путь.

– Куда вы дели велосипед? – поинтересовался Уимзи.

– Поставил под навес, устроенный между деревьями. Я не раз оставлял там велосипед, когда приезжал на этюды или купался. И никогда с ним ничего не случалось. Вот, собственно, и все. Но, как я уже сказал, нам не повезло с погодой, поэтому мы добрались до Гурока только сегодня утром.

– Вы где-нибудь останавливались?

– Да. Я изложу вам весь маршрут, если хотите. Мы подняли якорь с утренним приливом и около десяти часов поравнялись с маяком Росс. Затем пересекли залив Уигтаун и прошли вплотную к Барроу-Хед. Здесь мы поймали отличный юго-восточный ветер и к пяти часам достигли острова Малл. Потом двинулись на север вдоль береговой линии, в семь часов вечера миновали ПортПатрик, а на ночь бросили якорь в Леди-Бей близ залива Лох-Райан. Более подробно сообщить не могу, поскольку я не яхтсмен. Это был вторник. Всю среду с утра мы бездельничали, немного порыбачили, а в обед с юго-запада подул сильный ветер, и Друит сказал, что нам лучше направиться в Ларн вместо Гурока. В Ларне мы остановились на ночь и принесли с берега пиво и закуски. В четверг было довольно ясно, хотя ветер не утихал, и мы поплыли в Балликасл. Ужасное место. Мне уже казалось, будто я зря теряю время. К тому же у меня началась морская болезнь. В пятницу разразилась буря. Лило как из ведра, а ветер сбивал с ног. Но Том Друит решил, что как раз в такой день следует выйти в море. Мол, ему плевать на ветер, коль скоро у яхты появится пространство для маневрирования. Мы с трудом плыли в сторону острова Арран, а меня постоянно мутило. В тот день я и получил удар по голове, черт бы побрал эту проклятую мачту. Я заставил Тома причалить к берегу, и к ночи ветер стих, благодарение богу! Сегодня утром мы наконец добрались до Гурока, и я стряхнул пыль этой проклятой яхты со своих ног. Никогда больше не поднимусь на борт «Сюзанны». Благодарю покорно. Более ужасных ощущений, чем на борту этого парусника, раскачивавшегося из стороны в сторону от порывов ветра, мне еще не доводилось переживать. Вы когда-нибудь пытались поджарить рыбу на маленьком грязном примусе, когда ваши колени задраны выше головы? О, возможно, подобное времяпрепровождение доставляет вам удовольствие, но только не мне. Все четыре дня я не ел ничего, кроме рыбы и вареной солонины. Не такой, скажу я вам, представлялась мне развлекательная морская прогулка. Я велел Тому немедленно править к берегу и бежал с проклятого корыта, только пятки сверкали. Я добрался поездом до Глазго и наконец-то очутился в горячей ванне и смог побриться. Видит бог, мне этого ужасно не хватало! Я как раз собирался сесть в поезд до Дамфриса в пятнадцать двадцать, когда появились эти идиоты в полицейских мундирах и за шкирку отволокли меня в участок. А теперь не будете ли вы так любезны объяснить мне, что же здесь все-таки происходит?