Дороти Сэйерс - Пять красных селедок. Девять погребальных ударов

– За эти четыре дня вы не держали в руках ни одной газеты?

– В четверг в Ларне нам попалась на глаза «Дейли мейл», а сегодня днем в Глазго я купил «Экспресс». Впрочем, не могу сказать, что я прочитал их от корки до корки. А почему вы спрашиваете?

– История весьма правдоподобная, а? – обратился к сержанту Уимзи.

– Так-то оно так. Не хватает лишь показаний этого Тома Друита.

– Его непременно нужно разыскать, – сказал старший офицер из Глазго. – Где он сейчас, мистер Уотерс?

– Одному богу известно. Где-то рядом с Кинтайром, полагаю. Вы не верите тому, что я вам рассказал?

– Разумеется, верим, – ответил старший офицер. – Но мы должны получить подтверждение ваших слов, если это возможно. На яхте мистера Друита установлен радиоприемник?

– Радиоприемник? Да на этой отвратительной посудине нет даже лишней сковородки! – раздраженно бросил Уотерс. – Так в чем же меня обвиняют?

– Вас ни в чем не обвиняют. Если бы я предъявил вам обвинение, то непременно предупредил бы вас, что вы не обязаны отвечать на мои вопросы и все сказанное вами может быть использовано против вас.

– Уимзи, что, черт возьми, за таинственность?

– Ладно, – произнес тот, бросив взгляд на старшего офицера и получив разрешение говорить, – я расскажу, в чем дело. В прошлый вторник в Миннохе было обнаружено тело Кэмпбелла с проломленной головой. Рана была нанесена каким-то тупым предметом. А поскольку в последний раз вас видели сжимавшим горло Кэмпбелла и угрожавшим покончить с ним раз и навсегда, мы заинтересовались, что же случилось дальше.

– Господи! – воскликнул Уотерс.

– Итак, – обратился сержант Дэлзиел к его светлости, когда Уотерс удалился писать взволнованные письма на имя владельца «Сюзанны», адресованные во все порты, – показания эти не слишком надежны. Мы найдем этого Тома Друита, и он подтвердит слова своего приятеля. Но даже если допустить, что Уотерс поднялся на борт яхты в Дуне, то вполне мог сойти на берег где угодно.

– Подождите, – произнес Уимзи. – А как насчет трупа? Они же не взяли бы его с собой на яхту.

– Да. Давайте предположим, что Друит отвез его ночью в Миннох…

– Нет, – возразил Уимзи. – Вы забываете. Мужчина, бросавший камни в окно Уотерса, мог оказаться как Кэмпбеллом, так и Друитом. К тому же кто-то вернулся в спальню Уотерса и съел завтрак. Этого не мог сделать Кэмпбелл, и маловероятно, что это сделал Друит. Скорее всего завтрак съел сам Уотерс. В общем, он никак не мог доехать до Минноха и вернуться обратно: просто не уложился бы вовремя.

– А если тело перевез Друит?

– Этот человек должен был хорошо знать окрестности, чтобы отыскать нужное место в темноте. Да и когда они все это спланировали? Если мужчина под окном был Кэмпбелл, как Уотерс общался с Друитом? А если под окнами стоял Друит, как и когда был убит Кэмпбелл? А, пропади оно все пропадом! Сержант, я сейчас высказал две взаимоисключающие версии. Если Уотерс действительно поднялся на яхту в то время, какое он указывает, то у него есть алиби, однако я готов признать, что в наши рассуждения закралась какая-то ошибка. Не исключено, что «Сюзанна» подобрала его в каком-то другом месте. Например, предположим, что Уотерсу заранее стало известно, что яхта его друга будет стоять на якоре в заливе Леди-Бей. Он мог арендовать машину и доехать туда. Потом они с Друитом придумали всю эту историю. Вам нужно непременно удостовериться, что Уотерс действительно оказался на яхте во вторник утром. Рядом с пристанью расположены дома. Будем надеяться, что кто-нибудь из жителей видел его.

– Это возможно, – кивнул сержант.

– И велосипед должен стоять в своем укрытии.

– Ладно. Я уже понял, что покоя мне не будет и завтра. Ужасное дело. И до Ньютон-Стюарта сегодня я не доберусь.

– Это еще не самое плохое, – усмехнулся Уимзи. – Жизнь вообще состоит из череды неприятностей.

– Точно! – откликнулся Дэлзиел.

Гильда Фаррен с прямой, точно стебель лилии, спиной сидела на стуле с высокой спинкой и пряла. На ней было платье с облегающим лифом и пышной длинной юбкой, приподнимавшейся над полом в такт ноге, безмятежно нажимавшей на педаль прялки. В этом платье, сшитом из тончайшей кремовой саржи, с квадратным вырезом и длинными, плотно облегающими руки рукавами, миссис Фаррен была образчиком величавой чистоты и непорочности. К тому же на ткани не был заметен шерстяной пух, как правило, оседающий на одежде прядильщиц, отчего казалось, будто они спят прямо в одежде. Эта деталь вызвала одобрение лорда Питера Уимзи, сидевшего близко от хозяйки дома, чтобы не быть задетым вращающимся колесом.

– Ну что ж, миссис Фаррен, – произнес он весело. – Скоро вернется ваш блудный супруг.

Веретено на мгновение дрогнуло в изящных длинных пальцах, а потом нить снова сделалась тонкой и ровной.

– Что заставляет вас так думать? – спросила хозяйка, не поворачивая золотисто-медной головы.

– Звонки во все полицейские участки, – ответил Уимзи, закуривая. – Его друзья и знакомые волнуются.

– Какая дерзость!

– Должен заметить, вы совсем не обеспокоены. Наверное, мой вопрос покажется вам грубым, но не могли бы вы ответить, почему?

– Да, ваш вопрос действительно бестактен.

– Прошу прощения, – сказал Уимзи, – но он остается в силе. Почему вы не беспокоитесь? Брошенный велосипед, таящие опасность старые рудники, неутомимые полицейские с веревками и баграми, незанятое кресло, опустевший дом – и женщина, спокойно прядущая пряжу. Все это весьма странно.

– Я уже вам говорила, что пересуды о руднике и самоубийстве несостоятельны. И мне нет дела до глупости местных полицейских. Кроме того, я считаю столь пристальный интерес к моей личной жизни чрезмерным. Однако полицейских я могу простить, лорд Питер. А какое дело до этого лично вам?

– Вообще-то никакого. Но если бы вы изъявили желание поделиться со мной фактами, я бы сумел унять шумиху вокруг вашего имени.

– Какими фактами?

– Ну, например, вы могли бы мне рассказать, откуда пришло письмо.

Правая рука женщины замерла. Нитка выскользнула из большого и указательного пальцев левой руки и запуталась. Издав возглас раздражения, миссис Фаррен остановила колесо и принялась распутывать узелки.

– Прошу прощения, – промолвила она, присоединяя нить к шерсти и легким движением руки приводя в действие колесо. – Что вы сказали?

– Вы могли бы поведать мне, откуда пришло письмо.

– Какое письмо?

– Письмо, которое супруг написал вам в четверг.

– Если полицейские следят за моей корреспонденцией, то, вероятно, ответят на все ваши вопросы. Если, конечно, их не раздражает ваше вмешательство в их дела.

– Признаюсь, что полицейские упустили данный момент. Но коль скоро вы признае́те существование письма…