Дороти Сэйерс - Пять красных селедок. Девять погребальных ударов

Гоуэн зло отмахнулся, а Паркер произнес:

– Его уже предупредили, инспектор.

– Очень хорошо, – ответил Макферсон, вновь обретая привычную уверенность в себе. – А теперь, мистер Гоуэн, не будете ли вы так любезны сообщить мне, где вы в последний раз видели покойного мистера Кэмпбелла и почему бежали из Шотландии, изменив внешность.

– Не возражаю против того, чтобы вам все рассказать. Только вот я совсем не уверен, что вы сможете держать язык за зубами. Я рыбачил на Флите…

– Минуту, мистер Гоуэн. Вы будете рассказывать о событиях, имевших место в понедельник, правильно я понимаю?

– Естественно. Я рыбачил на Флите и, возвращаясь из Гейтхауса в Керкубри примерно без четверти десять, едва не столкнулся с идиотом Кэмпбеллом, остановившимся на S-образном повороте. Это как раз в том месте, где путь на Керкубри пересекается с главной дорогой, соединяющей Гейтхаус и Касл-Дуглас. Не знаю, что он там себе думал, но его машина стояла поперек дороги. К счастью, это не самый опасный участок поворота, иначе жуткого столкновения было не избежать. Изгиб дороги не такой резкий. С одной стороны каменная насыпь еще цела, а с другой – совсем просела.

Инспектор Макферсон кивнул.

– Я велел ему убираться с дороги, но он отказался. Кэмпбелл был сильно пьян и пребывал в отвратительном расположении духа. Простите, я знаю, что он умер, но это не исключает того факта, что он был мерзавцем. И в ту ночь показал себя во всей красе. Кэмпбелл вылез из своего автомобиля, подошел к моей машине и заявил, что готов к драке, и если я ее хочу, то могу получить немедленно. Он вскочил на подножку и начал изрыгать самые отвратительные ругательства. Не знаю, что на него нашло. Я не сделал ничего, чтобы спровоцировать его, только сказал, чтобы он убрал с дороги свою чертову колымагу.

Гоуэн немного помолчал, а потом продолжил:

– Кэмпбелл был пьян, опасен и, по-моему, слегка тронулся умом. Он же, дьявол, мощный и плечистый и буквально прижал меня к рулевой колонке. В углублении дверцы моей машины лежал гаечный ключ фирмы «Кинг Дик». Я ухватился за него в надежде защититься. Честно говоря, я хотел только припугнуть Кэмпбелла.

– Этот гаечный ключ? – спросил инспектор Макферсон, доставая инструмент из кармана пальто.

– Наверное, – кивнул Гоуэн. – Хотя я не умею различать гаечные ключи подобно тому, как пастух различает своих овец. Но гаечный ключ, что вы держите в руках, очень похож на мой. Где вы его нашли?

– Прошу вас, продолжайте, мистер Гоуэн.

– Кэмпбелл распахнул дверцу моего автомобиля. А я, знаете ли, не собирался сидеть и ждать, пока из меня сделают отбивную. Я выскользнул из-под руля, выскочил на улицу через дверцу со стороны пассажирского сиденья и занял оборонительную позицию с ключом в руке. Кэмпбелл занес кулак для удара, а я парировал гаечным ключом. Удар пришелся ему по скуле, но не сильный, поскольку Кэмпбеллу удалось увернуться. И все же, уверен, отметина у него осталась.

– Да, – подтвердил инспектор.

– Не стану делать вид, будто раскаиваюсь в своем поступке. Я бросился на Кэмпбелла, а он схватил меня за ноги, и мы вместе упали и кубарем покатились по дороге. Я ударил его ключом. Да только он в три раза сильнее. Кэмпбелл схватил меня за горло и начал душить. У меня даже промелькнула мысль, что мне конец. Я даже закричать не мог. Одна надежда была на то, что кто-нибудь проедет мимо и поможет мне. Но мне чертовски не повезло, потому что дорога оставалась совершенно безлюдной. Однако Кэмпбелл отпустил мое горло как раз в тот момент, когда я понемногу терял сознание, и уселся мне на грудь. Я хотел еще раз ударить его ключом, но он вырвал его у меня и отшвырнул в сторону. Краги на руках ужасно стесняли мои движения.

– Ах вот оно что! – воскликнул Паркер.

– О чем вы?

– Это многое объясняет.

– Я вас не понимаю.

– Не обращайте на нас внимания, мистер Гоуэн. Продолжайте.

– В общем… После этого…

Судя по всему, Гоуэн приблизился к самой неприятной части своего рассказа.

– К тому времени я оказался в неприглядном положении, – словно бы извиняясь, произнес он. – Полупридушенный, так сказать. Как только я предпринимал попытки сопротивляться, Кэмпбелл бил меня по лицу. А потом… Он достал маникюрные ножницы, при этом награждая меня самыми отвратительными эпитетами. Так вот, Кэмпбелл достал ножницы…

Глаза инспектора вспыхнули огнем.

– Думаю, мне под силу догадаться, что случилось потом, мистер Гоуэн, – сказал он. – У обочины дороги мы нашли клок волос.

– Проклятый негодяй! – вскричал Гоуэн. – Он не ограничился бородой. Отрезал мне волосы, брови – все. Если честно, об этом я до недавнего времени не подозревал. Последний удар лишил меня сознания.

Гоуэн осторожно ощупал челюсть и продолжил:

– Придя в себя, я обнаружил, что нахожусь в собственной машине в каком-то заросшим травой тупике. Сначала я никак не мог сообразить, что это за место, но вскоре догадался, что Кэмпбелл отогнал мою машину на проселочную дорогу. Там еще был железный шлагбаум. Полагаю, вам известно это место.

– Да.

– Я пребывал в ужасном состоянии. Все тело болело. И к тому же как я мог показаться в Керкубри в таком виде? Я не знал, что делать, но было просто необходимо что-нибудь предпринять. Я поглубже надвинул шляпу, замотал нижнюю часть лица шарфом и поспешил домой. Мне повезло, что дорога была пустой, поскольку я с трудом вел автомобиль. И все же мне удалось добраться до дома. Произошло это около четверти одиннадцатого. Элкок молодец. Конечно, мне пришлось все ему рассказать, и он придумал, как поступить. Чтобы не видели жена и дочь, Элкок тайком отвел меня на второй этаж, приготовил горячую ванну и принес снадобье, чтобы обработать синяки и порезы, а после этого предложил мне инсценировать поездку в Карлайл. Сначала мы хотели сказать всем, что я болен, но это означало суету и ненужных посетителей. Пришлось бы вызвать доктора и попросить его не распространяться об увиденном. Поэтому в ту ночь мы решили оповестить всех о том, что я уехал в Карлайл поездом, отправлявшимся из Дамфриса. Мы и предположить не могли, что начнется какое-то расследование. Экономку мы посвятили в наши дела, а вот служанке решили не доверять. Она непременно распустила бы язык. Так уж случилось, что в ту ночь у нее был выходной и она не знала, во сколько я вернулся домой. Все знал только Кэмпбелл. Он мог заговорить. Но тут уж ничего не поделаешь. Однако, придя в себя, Кэмпбелл мог осознать, что, если не будет держать рот на замке, его обвинят в нападении на человека. Тогда я готов был на что угодно, лишь бы не расхаживать по Керкубри под сочувствующими взглядами горожан.

– Вы совершенно правы, – успокаивающе произнес Паркер и провел большим пальцем по подбородку. Овал его лица не отличался совершенством форм, но вот подбородок был обнадеживающе рельефным. Сегодня он был чисто выбрит и казался вполне конкурентоспособным.