Дороти Сэйерс - Пять красных селедок. Девять погребальных ударов

– Послушайте, приятель, – произнес его светлость. – По-моему, этот индуктор вы уже видели.

Мистер Сондерс покосился на индуктор и его серийный номер.

– Да-да. Номер ХХ/47302. Он самый. Когда номер ХХ/47302 прошел через наши руки, мисс Мэдден?

Мисс Мэдден сверилась с картотекой:

– Индуктор поступил к нам в ремонт две недели назад, мистер Сондерс. Он принадлежит мистеру Фергюсону из Гейтхауса. Он привез его лично. Дефект в обмотке. Деталь возвращена владельцу позавчера.

– Да, наши сотрудники из мастерской так и сказали. Надеюсь, теперь с ним все в порядке, мистер…

– Вы наверняка помните и визит моего друга сержанта Дэлзиела, – продолжил Уимзи.

– Разумеется, помню, – закивал мистер Сондерс. У вас все в порядке, сержант?

– Тогда вы сказали ему, что мистер Фергюсон зашел в вашу мастерскую примерно без десяти три.

– Да, припоминаю. Мне позвонил мистер Крисп. Помните, мисс Мэдден? Но про время сообщил сержанту не я, а Биркетт, молодой человек из приемной. Мол, посетитель ждет уже десять минут. Да. Сам я не видел, как он вошел. Когда я вернулся с обеденного перерыва, он уже находился в мастерской. В тот день я немного припозднился. Да… Обедал с клиентом. Бизнес, сами понимаете. Мистер Крисп утроил мне нагоняй. Ха-ха!

– В котором часу вы вернулись в мастерскую, мистер Сондерс? – строго спросил Дэлзиел.

– Около трех часов. Задержался на целых полчаса. Вернее, дела задержали. Мистер Крисп…

– Вы будете говорить правду или нет? – раздраженно рявкнул сержант.

– Ну, в общем… Может, чуть позднее. Я не смотрел на часы. Во сколько я пришел, мисс Мэдден?

– В четверть четвертого, мистер Сондерс. Я прекрасно помню тот день.

– Господи… Неужели? По-моему, я вернулся около трех или чуть позднее. Ну и память у вас, мисс Мэдден.

Она еле заметно улыбнулась.

– Ну вот, Дэлзиел, – произнес Уимзи. – Видите разницу между пятью минутами до и пятью минутами после?

– Вы можете присягнуть перед судом, что дело обстояло именно так, мистер Сондерс? – сурово проговорил тот. – В общем, постарайтесь снова ничего не перепутать.

– Мне действительно нужно будет выступать в суде? – заволновался мистер Сондерс. – Послушайте, мне обязательно нужно будет сказать, с кем именно я обедал? Потому что, если уж говорить начистоту, встреча была не совсем деловая, а скорее… частная.

– Ваши личные проблемы нас не касаются, мистер Сондерс. Наверное, вам это неизвестно, но мы расследуем убийство.

– Разумеется, я не знал. Мистер Крисп просто спросил у меня, во сколько я вернулся. Я ответил, что около трех. Плюс-минус… Конечно, если бы я знал, то непременно справился бы у мисс Мэдден. У нее прекрасная память на детали.

– Это верно, – кивнул Дэлзиел, – рекомендую вам тренировать свою собственную. Хорошего вам дня.

Мистер Сондерс лично проводил посетителей до дверей, бормоча что-то себе под нос.

– Полагаю, расспрашивать Биркетта не надо, – произнес сэр Максвелл. – Скорее всего он пребывает в полной уверенности, что заставил вас сегодня ждать, лорд Уимзи.

– Не исключено. А теперь нам необходимо оказаться на выставке ровно в четыре. Времени у нас не так много. Кстати, тут недалеко я заметил типографию. Уверен, мы найдем там все, что нужно.

Уимзи быстро повел своих попутчиков по улице и порывисто распахнул дверь типографии.

– Я хотел бы купить несколько металлических литер, – пояснил он, – похожих на эти. Примерно такого же размера и вида. Если у вас такие имеются. – Уимзи достал газету.

Хозяин типографии поскреб затылок.

– Размер – пять пунктов [26] Английский пункт равен 0,353 мм. , – определил он. – Самый похожий шрифт полужирный. Да, такие буквы у меня есть. Только вот если вам надо много, то ищите где-нибудь в другом месте.

– Нет. Мне нужно всего пять букв: S, M, L, A, D, – и полный набор цифр.

– Собираетесь заняться печатью?

– Хочу сделать оттиск на кожаной вещи.

– Хорошо. – Хозяин типографии подошел к ящику со шрифтом, отыскал в нем необходимые буквы и цифры, а затем завернул их в лист бумаги. Сумму он попросил совсем небольшую.

Расплатившись, Уимзи убрал сверток в карман.

– Кстати, не заходил ли сюда пару недель назад джентльмен с аналогичной просьбой?

– Нет, сэр. Я бы непременно запомнил. Ведь просьба-то не совсем обычная. Меня не спрашивали ни о чем подобном с тех самых пор, как я открыл свое дело. В январе моей типографии исполнится два года.

– Ладно. Это неважно. Огромное вам спасибо и удачного дня. Раздобудьте справочник фирм, сержант, и выпишите из него адреса всех типографий. Да, и тех, кто торгует переплетными материалами. Должен же был Фергюсон где-то раздобыть эти буквы, если не привез с собой, в чем я сомневаюсь.

Дэлзиел отправился выполнять задание, а остальные сели в такси и поспешили на выставку, куда прибыли около четырех часов. Здесь они находились до половины пятого, быстро пройдясь по залам и отметив пару интересных полотен.

Когда процессия миновала турникет, Уимзи проговорил:

– А теперь, если вдруг мы столкнемся в дверях с не в меру любопытными знакомыми, нужно убедить их, что мы внимательно рассмотрели все без исключения картины. Сейчас нам лучше отправиться в какое-нибудь тихое место. Предлагаю снять номер в гостинице.

В спальне одного из самых известных отелей Глазго Уимзи распаковал сверток с буквами, достал из чемоданчика бритву Фергюсона и небольшой молоточек, купленный по дороге.

После этого он собрал вокруг себя зрителей и достал из кармана половинку билета первого класса из Гейтхауса в Глазго.

– Итак, джентльмены, – торжественно произнес он, – мы приблизились к ключевому моменту нашего расследования. Если вы читали произведение мистера Коннигтона, на которое я уже обращал ваше внимание, то наверняка ознакомились с его отчетом о том, как джентльмен подделал оттиск компостера на железнодорожном билете с помощью маникюрных ножниц.

Это произошло в Англии, поэтому руководство железной дороги здесь, в Шотландии, приняло правильное решение усложнить жизнь таких вот ловкачей. Теперь дело простым треугольным оттиском не ограничивается.

Недавно я предпринял путешествие из Гейтхауса в Глазго на весьма неудобном для меня поезде в девять ноль восемь утра. Я заметил, что бесчеловечные контролеры беспощадно изуродовали мой несчастный билет, проставив на нем целых три оттиска. Первая отметка была сделана в Максвеллтауне и состояла из целой коллекции угловатых букв и цифр – LMS/42D. В Герлфорде от билета оторвали целый кусок. И не просто пробили треугольную зазубрину, а проделали отвратительное отверстие, напоминающее расплывшуюся букву I. Фергюсон наверняка видел эти отметины и, обладая наметанным глазом художника и феноменальной зрительной памятью, с легкостью смог бы их воспроизвести. Я же не стал полагаться на память и зарисовал отметину, оставленную компостером. Вот она: I. В Моклайне контролеры опять проявили чрезмерную осторожность и обезобразили билет очередной порцией букв и цифр: LMS/23A. А теперь, джентльмены, с вашего разрешения и с помощью этих инструментов я постараюсь подделать отметки компостера на своем билете.