Юлия Ефимова - Никогда не играйте в смерть

Гарик продолжал держать голову Аси на своей груди, и слова утопали где-то в летнем элегантном пиджаке начальника. Для того чтоб лучше расслышать ответы Аси, Васечкин перекинулся через стол и тоже наклонился к груди Гарика.

– Я понятия не имею, почему она на меня обиделась, я не знаю никакого Егора Облачного, – Асе становилось все труднее говорить.

– Да отпустите вы ее уже, задушите же сейчас, – закричал Петр Дмитриевич, и Гарик разжал свои объятия. От неожиданного освобождения Ася не справилась и упала головой в ноги Гарика. На этом моменте в комнату вошел Макар, увидев девушку, уткнувшуюся в ноги мужчине, и начальника, так внимательно на это смотревшего, он смутился и произнес:

– Простите, я не вовремя, – развернулся, чтобы выйти, но остановился и сказал, – шеф, ну от вас я этого не ожидал.

Только сейчас Петр Дмитриевич понял, как неоднозначно выглядел их допрос со стороны, и смутился.

– Макар, ты дурак, выйди и зайди как умный, у меня допрос с пристрастием, – сказал следователь, садясь обратно на стул.

– По-моему, с пристрастием вы несколько перебарщиваете, шеф.

– Я просто упала, – сказала Ася, поднимаясь, – вы все неправильно поняли, мой начальник держал меня за голову, а следователю было плохо слышно, – она поняла, что еще больше закапывает себя, и решила вернуться к теме допроса.

– А вам я еще раз говорю, что была сама удивлена ее поведением на завтраке, последний раз мы общались в Москве перед ее отъездом на съемку, тогда все было отлично.

– Подскажите, почему вы сразу начали говорить, что это убийство?

– Мне было понятно сразу, Марьяна молодая здоровая девушка, такие не умирают, выпив воды из кружки, да еще и так театрально мучавшись перед смертью. Честно скажу, у меня даже возникла мысль, что Марьяна переигрывает, когда снимали смерть. Позже я поняла, это были судороги, исключительно из этих факторов я решила, что наверняка в кружке не вода.

– Кстати, про кружку, вы объясните, откуда на кружке, в которой был яд, ваши отпечатки?

– Я не знаю, – растерянно сказала Ася.

– Хорошо, а портфель этот вам знаком? – Васечкин достал из-под стола Асин портфель. – Мы вчера его нашли на месте преступления.

– Да, это мой портфель, я оставила его возле стула, в комнате режиссера.

– Почему вы не забрали с собой, когда уходили? – видно было, что следователю самому не очень нравился разговор.

– Мне позвонила сестра и сказала, что ее забрали в полицию, и я побежала ее выручать, забыв про все.

– Ну и семейка у вас, сестра тоже кого-то отравила?

– Не говорите глупостей, ей всего четырнадцать, она за хулиганку попалась.

Васечкин хмыкнул и продолжил допрос.

– Что находится в портфеле?

– В портфеле документы по проекту, они в любой момент могут пригодиться Гарику Михайловичу, ведь мы приехали проверять, я как секретарь шефа должна все документы держать под рукой, никогда не знаешь, что именно понадобится босу, – Ася успокоилась и уже говорила более уверенным тоном.

– А что еще находится в нем? – настаивал следователь.

– Кроме бумаг, ничего, для всего остального у меня есть дамская сумочка, – удивилась настойчивости следователя Ася.

– Тогда как вы объясните, что именно в этом портфеле мы нашли пробирку с остатками яда, именно того, которым отравили Мохову?

Сказать, что все были в шоке, – значит, не сказать ничего, даже Гарик, который до этого сидел как на соревнованиях по пинг-понгу, уставился на Асю и замер.

– Я не знаю, – только и смогла вымолвить она.

– Я вынужден задержать вас на сорок восемь часов, – Васечкину трудно давались эти слова. – Макар, отвези Асю Николаевну в отделение.

Когда они шли по коридору санатория, Ася нос к носу столкнулась с Жорой.

– Меня подозревают в убийстве Марьяны, – Ася говорила быстро, боясь, что ее сейчас прервут, но Макар деликатно стоял в стороне и ждал, – это чушь, я никого не убивала, и они, конечно, разберутся, там следователь с очень умными глазами. Пожалуйста, отнесите Тамаре Борисовне мазь, я обещала ей, вы найдете ее в сумке, но главное – Генка, прошу вас, Жора, проследите за ней. У нее совсем нет денег, вот три тысячи, – Ася вытащила из кармана брюк смятые купюры, оставшиеся от вчерашней пятерки, подаренной ей Анной Николаевной, – скажите, пусть сильно не тратит, экономит, но и не голодает. Я очень на вас надеюсь, проследите за ней и как-нибудь деликатно объясните ей, что произошло.

Жора стоял, опираясь на свою трость, и сейчас очень радовался, что она у него есть. У него стоял хороший протез, с которым можно ходить без нее, но постоянный животный страх упасть заставлял его носить трость. И вот сейчас он был настолько сражен этой новостью, что трость полностью ощутила его вес.

– Не переживайте, Ася, я все сделаю, Генку накормлю, вам найму адвоката. Уберите деньги, у меня есть, – на этих словах Ася начала сопротивляться и говорить, что так не надо, Жора еще более уверенно отодвинул ее руку, сказал тоном, не терпящим возражения, – Ася, я все сделаю, а после того, как эта ситуация разрешится, мы с вами рассчитаемся, если захотите.

Когда Ася скрылась в машине полиции, Жора понял, что именно так больно зацепило его в словах девушки. Его уколола прямо в сердце фраза Аси о том, что глаза у следователя умные. «Проснись, Жора, – сказал он сам себе, – таких, как ты, не любят, любят таких, как он, с умными глазами, красавчиков и донжуанов.

Алексей проснулся с большим похмельем и маленькой надеждой, надеждой на то, что все обойдется. Как в прошлый раз все обошлось, почему сейчас бы так не сфортило? У каждого из сидящих тогда в гостиничном номере гостиницы «Онизак» был повод убить Облачных, в том числе и у самого Алексея. Наверное, поэтому, не сговариваясь, все повторяли одно и то же: «Они сами», – просто каждый боялся, что докопаются до его личной причины, и тогда уже не отвертеться.

А все началось в детстве, трое пацанов дружили со школьной скамьи. Первый – Сашка Облачный, красавец, успешный в учебе и в любовных отношениях, у него состоятельная семья, с ним хотели дружить все, его все обожали. Второй – Рома Заливной, худой, некрасивый мальчик в очках, но очень, очень умный. Рома без проблем выигрывал олимпиады школьные, городские, всесоюзные, наверное, наследственно, ведь родители – большие ученые. Третьим был Алешка Ронин, прыщавый, некрасивый мальчик, что называется, из рабоче-крестьянской семьи, мама – нянечка в детском саду, отец – сантехник. Никто вокруг не понимал, почему они с ним дружат, не понимал этого и сам Лешка, но он жил этой дружбой, он ею дышал. Сначала в восемьдесят третьем году с полуострова уехал Сашка Облачный, отец – большой военный чин, его переводили в Москву на повышение, им было по двенадцать лет. Прощаясь на вокзале, они поклялись не терять друг друга из виду и обязательно встретиться в Москве. Еще через год переехал и Ромка, родителей переводили в подмосковный город Жуковский, в закрытый научный институт. Позже Алексей узнал, что они поступили в один вуз, дружат, общаются, и очень мечтал приехать в Москву к друзьям. Но пока не получалось, Леха Ронин, балбес и хулиган, не мог оставить родителей, он безумно их любил, мама болела, отец пил и не работал, пропивая последние вещи из дома. Поэтому, окончив школу, Леха пошел работать, надо было кормить семью. Повестка в армию подкралась незаметно, с тяжелым сердцем он оставил родителей, как чувствовал, ведь больше он их не увидел никогда. Отдавать долг родине его отправили ни много ни мало на Дальний Восток, в Хабаровский край, с красивейшей природой и суровым климатом. Как выяснил потом Алексей, его призыв был последним в Советском Союзе, и той Родины, которой он пошел отдавать долг, не стало через три месяца после его поступления в войска ВДВ. Первый год службы закончился печальным известием: не стало родителей, пьяный отец уснул с сигаретой, и они сгорели оба, вместе с домом и худыми пожитками. Алексея даже на похороны не отпустили, это была уже другая страна. Возвращаться Алексею больше было некуда.