Юлия Ефимова - Никогда не играйте в смерть

– Точно, Тамара Борисовна, она может нам помочь, хватит ныть, берем мазь и поехали.

Сидя на стуле напротив следователя, Роман Заливной мучился двумя вещами: похмельем и мыслью, что жена его бросает. Обе вещи мучили его одинаково сильно, поэтому на вопросы он отвечал вяло, неохотно и явно тормозил. Но следующий вопрос следователя вывел Романа Заливного из ступора.

– Роман Михайлович, у вас есть на стороне семья?

– Сейчас нет, – помедлив, ответил он.

– А три года назад?

И перед глазами Романа всплыли воспоминания, Париж, отель Park Hyatt, Роман был тогда счастлив, по-настоящему счастлив. Отпросившись у Анны на шопинг, он был свободен целых три дня. Но главным бонусом этих выходных было то, что он может провести их со своей семьей, своей любимой семьей.

С Радой он познакомился в Минске, куда, по официальной версии специально для Анны, он ездил прокачать каналы экспорта, на самом же деле играть в казино. Играя в шикарных казино Минска, Роман чувствовал себя свободным принцем Персии, и это как минимум. Рада была официанткой в казино, она приносила ему кофе, а он утопал в ее черных глазах и ставил все на черное. Она тоже влюбилась в него по уши и приняла все его условия: он женат, и это навсегда. Позже, когда появилась Мила, до ужаса похожая на свою маму, Роман понял, что попался, он уже не сможет без этих глаз. Началась новая, трудная, пропитанная ложью жизнь, где Рома украдкой по частям получал свою порцию семейного счастья. Там он был небожителем, его боготворили, ему преклонялись. В этот раз он взял их с собой в Париж, город любви и свободы. С Радой они целовались как молодожены при любой возможности, ожидая такси на ступеньках отеля, на завтраке в гостинице и даже в Диснейлэнде, куда они повезли семилетнюю Милу развлечься.

– Рома? – услышал он удивленное, и мир рухнул.

Обернувшись, он увидел Татьяну Облачную. Что она здесь забыла, ведь у нее уже взрослый сын – промелькнула спасительная мысль, это не она, но тут же провалилась, перед ним стояла госпожа Облачная собственной персоной.

– Привет, Таня, ты здесь какими судьбами? – наигранно и жутко неестественно начал разговор Роман. Рада и Мила стояли в стороне и смотрели на них искоса, ведь его любимая понимала, что это катастрофа, и жутко побледнела.

– Я здесь со своими парижскими друзьями, а вот ты с кем здесь, не представишь нас? – Татьяна Облачная упивалась своим преимуществом в данной ситуации.

– Я здесь на шопинг, встретил старую знакомую, она привезла дочь в парк, решил составить им компанию, как говорится, детство вспомнить.

– А ты со всеми старыми знакомыми так страстно целуешься, может, и меня поцелуешь? Ладно, не тушуйся, не сдам я тебя! – насмехаясь, ответила Татьяна.

Вот с этого благородного «Не сдам я тебя» и начался личный ад Романа Заливного.

– Роман Михайлович, значит, Татьяна Облачная вас этим шантажировала? – голос следователя был настойчив и где-то даже груб. В других обстоятельствах он поставил бы грубияна на место, но сейчас не было сил, да и желания тоже.

– Да, причем ей ничего, по сути, от меня не было нужно, она просто развлекалась, – Роман говорил охотно, видно было, что ему уже давно хотелось выговориться. – Могла на общей вечеринке подойти и сказать, сделать какую-нибудь глупость.

– Например? – уточнил Васечкин.

– Последняя ее прихоть была в тот ужасный день, они очень сильно поругались с Александром, он был на взводе, и она метала молнии. Ей, видимо, захотелось развлечься, Татьяна написала мне СМС: «Поцелуй горничную при всех, или я все расскажу Анне». В номере Облачных, где мы все тусовались в тот день, как раз сервировала стол девушка.

– Вы поцеловали горничную?

– Да, та дала мне пощечину, Анна закатила истерику, а Александр швырнул в меня стакан, – Роман, немного подумав, добавил, – да я мечтал ее убить.

– И последний вопрос: где сейчас ваша вторая семья? – уточнил Васечкин.

– Три года назад я расстался с ними обеими, я понял, что они приносят мне несчастья.

Василий сидел на камнях у моря и плакал, его тонкая натура подсказывала ему, что его обязательно посадят. Следователь, конечно же, не поверил, что он плюнул на Марьяну из зависти, а ведь он честно так и сказал, мол, позавидовал тому, как она талантливо умирала, после этих слов следователь еще внимательнее посмотрел на Васю, и Василию показалось, что он закопал себя еще больше. Тогда для быстрой поимки настоящего убийцы Вася попытался вспомнить все, что в последнее время несла пьяная Марьяна, а несла она много, и сразу не разберешь, где была правда, а где вымысел творческой натуры.

– Что ноешь? – пронеслось грубое приветствие, и Вася, вытерев слезы, поднял голову. Рядом с ним стояла одна из хозяек студии, выглядела она очень пикантно. На ее огромную во всех смыслах фигуру был натянут леопардовый спортивный костюм, а сабо в тон костюма на высокой платформе очень неуверенно несли всю эту красоту. Вася даже немного испугался, когда она, произнеся грубое «Шампанское будешь», рухнула рядом на камни.

– Утро ведь еще, – попытался сопротивляться Вася.

– Ну, видишь, какое хреновое утро, ты рыдаешь, а я если не напьюсь сейчас, то побегу к следователю сдаваться, так что у нас с тобой один выход – напиться.

– Вы думаете, – Вася был раздавлен бессонной ночью и событиями предыдущего дня, поэтому не мог сопротивляться абсолютно, тем более Анне трудно сопротивляться в принципе.

– Уверена, – сказала Анна и протянула Васе бутылку, – только надо познакомиться, а то как-то неприлично пить шампанское с горла с незнакомым человеком.

– Вася, – представился Василий и принял бутылку шампанского, как индейцы принимают трубку мира, торжественно и обреченно.

– А меня можешь звать Нюркой, так меня в деревне бабуля звала, буду ностальгировать.

– Вы из деревни? – Вася решил, что нужно поддерживать разговор, хотя бы из вежливости.

– Ну, во-первых, давай на ты, я еще молода и прекрасна, а во-вторых, в деревне жила моя бабуля. Она мне родителей заменила, они все карьеру делали, и только баба Зоя меня любила. Святой был человек, умная, добрая, бескорыстная, я таких больше в жизни не встречала. Главное – сын ее, мой отец, мразь редкостная, шел по головам, деньги зарабатывал, не выбирая средств, а она святая, бывает же такое, я таких людей больше в жизни не встречала.

– Я такой, – без тени смущения сказал немного захмелевший Василий и передал бутылку собеседнице.

– Это прекрасно, Вася, наконец, я тебя нашла, – сказала Анна и, положив руку ему на плечо, окунулась в воспоминания, три года прошло, а как вчера было.

– Анна, я бы тебе советовал не лезть в бизнес, а стоять у плиты. Ты такая же бизнесменка, как я пекарь, – Облачный сидел, развалившись в кресле и насмехаясь, даже не разговаривал с ней, а декламировал. – Пусть вон твой Ромик ведет мужские дела, хоть ты его полностью раздавила, но в молодости это был не глупый парень. Запомни, мы не будем переименовывать наши кофейни в убогое «У бабы Зои» только потому, что так звали твою бабку. Ты здесь не главная, заруби себе на своем сделанном носу, там, где Облачный в доле, только он решает, как и что будет работать. Леха Ронин молчит, Ромик твой молчит, а твое мнение вообще никто не спрашивал.