Юлия Ефимова - Никогда не играйте в смерть

Самое противное, что они и правда все молчали, уткнув глаза в пол, слабаки. Именно на этом разговоре, который произошел в тот злополучный день, Анна поняла, что она до скрежета зубов хочет убить этого самовлюбленного павлина Облачного.

– Вы очень красивая, – слова Василия выдернули ее из воспоминаний.

– Ну вот, видишь, Вася, как шампанское делает утро добрым, – сказала Анна, принимая от него бутылку.

– Не стучите мне по голове, – Саше казалось, что он орет, а на самом деле он шептал, еле шевеля губами. Стук не прекращался, он не становился сильнее, но и не нарастал, он был монотонным и постоянным, таким, как капает вода из крана.

– Кто еще там? – Санечка Озеров понял, это не в дверь, это будильник. Вчера он развязал после трехмесячного воздержания, после того, как утром стал смотреть в зеркало и видеть лицо, а не заплывшую задницу, после того, как начали копиться деньги, а не пропиваться вчистую, взял и без угрызения совести развязал.

Будильник был поставлен на два часа дня в прикол, чтобы не забыть о повестке на допрос к следователю.

– Выключите кто-нибудь его, – крикнул Сашенька, и будильник замолчал. Сердце ухнуло вниз, он был уверен, что он в номере один.

– Кто здесь? – спросил Озеров, не открывая глаза, ответила режиссеру тишина.

Санечка постарался успокоить сердце, взял в кулак все, что у него осталось от силы воли, и открыл глаза. То, что он увидел, привело его в шок и заставило потереть глаза, на столе сидел огромный черный котяра и бил волосатой лапой по его телефону. Когда-то давно от бабушки он слышал историю, что не упокоенные души людей, умерших насильственной смертью, вселяются в животных и ходят по земле, пока не найдут своих обидчиков. Кот был огромный, пушистый, с плоской мордой и очень умными глазами. Он лежал на коробке из-под вчерашней пиццы и внимательно смотрел на Санечку, немного наклоняя голову, как бы досадуя: «Саня, Саня, опять бухал, ну что же ты?»

– Ты кто? – спросил Саша Озеров и тут же от страха, что кот ответит, закрыл глаза. Но, к его счастью, Николай второй, а это был именно он, не стал доводить режиссера до белой горячки, а просто мяукнул.

Подойдя поближе к коту и внимательно вглядываясь в черные пуговки глаз, Саня понял.

– Марьяна? Это ты? – он перешел на скороговорку, забыв про больную голову и похмелье. – Я не виноват, дорогая моя, я ничего не знал, меня подставили, вчера я немного перебрал, но это с горя. Сегодня решил, надо что-то делать, как думаешь, идти каяться?

На это Николай второй облизнулся после кусочка пиццы и постучал по телефону лапой. «Дин-динь» пропиликал телефон, уведомив хозяина, что пришло СМС. Сашенька Озеров, до этого не веря ни во что мистическое, покрылся холодным потом и осторожно взял телефон из-под лапы кота.

«Иди и расскажи следователю все, что знаешь, это не мы, здесь вмешалась третья сила. Пусть разбирается»

Обдумав прочитанное, режиссер поднял глаза на кота и сказал:

– Сиди здесь, я быстро в душ, и пойдем к следователю, вместе пойдем, и ты поймешь, что я ни при чем.

Елизавета Никитична была в замешательстве, ей было жаль этих девчонок, обеих, очень жаль. Первую дурочку, что загремела в передрягу, вторую… вторую просто потому, что она плакала. Каждая слезинка Генки отдавалась на сердце «снежной королевы», как звали ее подружки, и это ощущение было новым и каким-то неприятным.

– Можно с вами? – слова вырвались сами собой, когда Генка с Жорой уже выходили из столовой. Похоже, их это предложение тоже застало врасплох, под гнетом происходящего они просто забыли про нее. Жора взглянул на Генку вопросительно, мол, тебе решать, твоя родственница. После довольно неприличной паузы Генка сказала:

– Встречаемся через десять минут на ресепшене, не опаздывай!

– Обижаешь, – ответила Лизи, ухмыляясь, – я на день рождения раньше именинника прихожу.

– Кого-то мне это сильно напоминает, – пробубнила себе под нос Генка, и они пошли в номер за котом и мазью.

Васечкин выбивался из графика. Только что он выяснил, что съемочная группа по меркам кино была небольшая, так называемая сокращенная съемочная группа, но это по меркам кино. Петру Дмитриевичу же нужно было взять показания у всех, а эта работа была и муторной, и тяжелой. Сейчас перед ним сидела линейный продюсер Евгения Мирная.

– Евгения Евгеньевна, расскажите мне, пожалуйста, за что вы отвечаете, каков ваш функционал? – Петру не хотелось, но для следствия важно понять всю кухню киношников.

– Странный вопрос, – Женя Мирная была заплакана, но собрана и спокойна. – Могу я узнать, как это может помочь в раскрытии убийства?

– С вашего позволения, мне здесь решать, что может помочь, а что нет, – немного добавив в голос железа, ответил Васечкин. – Мне интересно, кто принес чашки на площадку.

– Декоратор сцены перепутал и поставил на стол ведерко с шампанским и блюдо с пирожными. Наш режиссер, как всегда, накричал на меня.

– Почему на вас? – уточнил Петр.

– Потому что я в его понимании отвечаю за все и за всех. Вот вы спросили про мой функционал, по сути, я директор картины, на мне все.

– Понятно. Так кто принес кружки и почему именно такие?

– Я вчера все ответила вашему коллеге: я послала реквизитора в ресторан главного корпуса, чтобы он там взял кружки, какие, это было не принципиально, но в этой дыре они одинаковые по всей гостинице, других не держат.

– Вы поставили их на стол?

– Нет, реквизитор. Воду в них наливал декоратор сцены, он взял ее из местного кулера, это видели все, – Женя начинала раздражаться. – Зачем мы одно и то же по сто раз обговариваем?

– Дальше, – не комментируя ее слова, продолжил Васечкин.

– Дальше на стол прямо во время съемки прыгнула местная кошка, она живет на ресепшене, здоровая, лохматая и рыжая. Режиссер опять на меня наорал, я подошла, забрала кошку, и съемка продолжилась.

– К этому моменту стол уже прокрутился и кружки в произвольном порядке встали на места? – уточнил Петр Дмитриевич.

– Да, стол мы везли из Москвы, он изготовлен по специальным чертежам по сути волчка, невозможно угадать, где и когда он остановится.

– За столом сидело еще шесть человек. Как вы думаете, кто-нибудь из них мог убить Марьяну?

– Я не знаю, правда. Они все начинающие актеры, половина из них, мне кажется, вообще первый раз на площадке. Все эти люди были изначально в задаче. Я думала, что их подбирали по внешности, по какому-то сходству, ведь, например, Вера Руклан натуральная блондинка, наши девочки замучились делать из нее жгучую брюнетку с вьющимися волосами. А зачем, спрашивается? Актриса она нулевая, есть миллион актрис с такими внешними данными. Та же Марьяна, она-то по типажу натуральная брюнетка. Почему бы ее не взять на это место? Зато на нее надели белый парик с каре. Где логика?