Артур Дойль - Долина ужаса: Роман; Записки о Шерлоке Холмсе: Рассказы; Возвращение Шерлока Холмса: Рассказы

— Я не печалился бы, потеряв удобное помещение, — сказал Джон, — но, право, Этти, хотя я знаю вас только неделю, вы для меня вся жизнь и без вас я не могу жить!

— Ах, молчите, мистер Мак-Мурдо, не говорите так, — прервала его молодая девушка, — правда, я не обещала выйти за него замуж, но все же не могу стать невестой другого.

— А что, если бы я явился раньше? Вы бы дали мне надежду?

Этти закрыла лицо руками.

— Видит бог, как бы я хотела этого… — прошептала она, заливаясь слезами.

Мак-Мурдо опустился перед ней на колени.

— Ради бога, Этти, пусть так и будет, — произнес он. — Неужели из-за полуобещания вы погубите свое и мое счастье?

Его смуглые пальцы сжали белые руки Этти.

— Скажите, что будете моей женой, и мы вместе пойдем навстречу судьбе.

— Но мы уедем отсюда?

— Нет, останемся здесь.

— Нет, нет, Джек. (Теперь его руки обнимали ее.) Здесь оставаться нельзя. Вы можете увезти меня?

На мгновение в чертах Мак-Мурдо отразилась борьба, а затем его лицо стало неподвижно, как гранит.

— Нет, — сказал он. — Я буду бороться за вас против всего мира, Этти, и сохраню, оставаясь здесь.

— Почему бы нам не уехать вместе?

— Я не могу уехать, Этти.

— Почему?

— Я никогда снова не подниму головы, зная, что меня выгнали отсюда. Кроме того, чего нам бояться? Разве мы не свободные люди в свободной стране? Если мы любим друг друга, кто осмелится стать между нами?

— Вы не знаете, Джек… Вы пробыли здесь слишком мало времени… Вы не знаете этого Бальдвина, этого Мак-Гинти с его Чистильщиками.

— Не знаю, не боюсь и даже не верю в них, — ответил Мак-Мурдо. — Я жил среди грубых людей, моя дорогая, и никогда никого не боялся; напротив, кончалось тем, что окружающие начинали бояться меня. Но скажите, если Чистильщики, как говорит ваш отец, совершали в долине Вермисы одно преступление за другим, и все знают их имена, почему никто не предал преступников правосудию?

— Никто не решается выступить против них свидетелем. Всякий, кто осмелится дать неблагоприятное для них показание, не проживет и месяца… Кроме того, всегда находится кто-нибудь из той же шайки, кто под присягой показывает, что во время преступления обвиняемый был совершенно в другой стороне долины. Вы, конечно, читали об этом? Мне казалось, что каждая газета в Штатах пишет о них.

— Я читал кое-что о Чистильщиках, но считал такие статьи выдумками. Может быть, Этти, у них есть причины поступать так, как они поступают, может быть, их обижают, и они не в состоянии защищаться другим путем?

— О, Джек, не говорите так. Именно это я слышу от того, другого…

— От Бальдвина? Да?

— Да, и поэтому презираю его. О, Джек, теперь я могу сказать вам правду, я всем сердцем ненавижу его и в то же время боюсь. Боюсь за себя, за отца. Я знаю, что, если мне вздумается показать ему мои истинные чувства, на нас обрушится беда. Вот почему мне пришлось отделаться от него полуобещанием. Но если бы вы согласились бежать со мной, Джек, мы взяли бы с собой отца и зажили где-нибудь вдали от власти страшной шайки.

На лице Мак-Мурдо снова выразилась борьба, и снова оно окаменело.

— Ничего дурного не случится ни с вами, Этти, ни с вашим отцом. Что же касается страшных людей, мне кажется, наступит время, когда вы поймете, что я не лучше самого дурного из них.

— Нет, нет, Джек, я всегда буду доверять вам.

Мак-Мурдо с горечью засмеялся.

— Боже мой, как мало вы знаете обо мне! Ваша невинная душа, моя дорогая, не подозревает, что происходит во мне. Но что это за гость?

Дверь резко распахнулась, и в комнату развязно, с видом хозяина, вошел красивый молодой человек, ровесник Мак-Мурдо, похожий на него ростом и сложением. Из-под широкополой черной фетровой шляпы, которую вошедший не потрудился снять, виднелось лицо со свирепыми, властными глазами и орлиным носом. Он сердито взглянул на парочку подле печки.

Смущенная и испуганная Этти быстро встала со стула.

— Я рада видеть вас, мистер Бальдвин, — сказала она. — Вы пришли раньше, чем я думала. Пожалуйста, садитесь.

Упершись руками в бока, Бальдвин стоял и смотрел на Джона.

— Кто это? — коротко спросил он.

— Мой друг, мистер Бальдвин, новый жилец. Мистер Мак-Мурдо, позвольте представить вас мистеру Бальдвину.

Молодые люди мрачно поклонились друг другу.

— Полагаю, мисс Этти сообщила вам, как у нас с нею обстоят дела? — спросил Бальдвин.

— Насколько я понял, вас с нею ничего не связывает.

— Да? Ну, теперь вы можете узнать другое. Я говорю вам, что эта молодая леди — моя невеста, и вам лучше пойти прогуляться, так как вечер очень хорош.

— Благодарю вас, я не расположен гулять.

— Нет? — свирепые глаза Бальдвина загорелись гневом. — Может быть, вы расположены подраться, мистер жилец?

— С удовольствием, — воскликнул Мак-Мурдо, поднимаясь на ноги. — Вы не могли сказать ничего более приятного.

— Ради бога, Джек, ради бога, — задыхаясь, произнесла бледная, растерявшаяся Этти. — О, Джек, он сделает что-нибудь ужасное…

— Ага, он для вас «Джек»? — с проклятием произнес Бальдвин.

— Ах, Тед, будьте благоразумны! Ради меня, Тед, если вы когда-нибудь меня любили, будьте великодушны и не мстите.

— Мне кажется, Этти, если вы оставите нас вдвоем, мы покончим дело, — спокойно произнес Мак-Мурдо. — Или, может быть, вам, мистер Бальдвин, угодно прогуляться со мной по улице? Отличная погода, и за первым поворотом есть удобный пустырь.

— Я расправлюсь с вами, не пачкая своих рук, — бросил Джону его враг. — В скором времени вы пожалеете, что вошли в этот дом.

— Сейчас подходящее время, — сказал Мак-Мурдо.

— Я сам выберу время, мистер. Смотрите, — он неожиданно поднял свой рукав и показал на руке странный знак: выжженный круг с крестом внутри. — Вы знаете, что это значит?

— Не знаю и знать не хочу.

— Обещаю, что вы это узнаете, не успев сильно постареть. Может быть, мисс Этти расскажет вам что-нибудь о клейме? А вы, мисс Этти, вернетесь ко мне на коленях. Слышите? На коленях. И тогда я скажу вам, в чем будет заключаться ваша кара. Вы посеяли бурю, и, ей-богу, я позабочусь, чтобы вы убрали посеянный урожай.

Бальдвин с бешенством посмотрел на них обоих, внезапно повернулся на каблуках, и в следующую секунду наружная дверь с шумом закрылась за ним.

Несколько мгновений Джон и молодая девушка стояли молча; наконец она обняла его и сказала:

— О, Джек, какой вы смелый! Но все равно — бегите, бегите сегодня же! Это последняя надежда. Он убьет вас, я прочла это в его ужасных глазах. Что вы можете сделать против двенадцати людей, за которыми стоит Мак-Гинти и все могущество ложи?

Джон высвободился из объятий Этти, поцеловал молодую шведку и осторожно заставил ее опуститься на стул.