Артур Дойль - Долина ужаса: Роман; Записки о Шерлоке Холмсе: Рассказы; Возвращение Шерлока Холмса: Рассказы

— В этом отношении он прав, — мрачно произнес Мак-Гинти.

— А не спросил он вас, почему вы не принесли к нему бумаг?

— Разве я мог взять их с собой, когда меня подозревают? И еще сегодня капитан Мервин разговаривал со мной на станции.

— Я слышал об этом, — заметил Мак-Гинти. — Сдается мне, что вся тяжесть этого дела ляжет на вас. Конечно, покончив с Эдвардсом, мы можем бросить его в старую шахту, но как бы то ни было, нельзя будет отрицать, что он жил в Гобсоне и что вы сегодня ездили туда.

Мак-Мурдо пожал плечами.

— Если мы будем действовать правильно, убийства не докажут, — заметил он. — В темноте никто не заметит, как он войдет в мой дом, и никто не увидит, как он выйдет из моих дверей. Вот что, советник! Я объясню вам мой план и попрошу вас сообщить его остальным. Вы все придете в девять. Он явится в десять и три раза постучит в дверь. Я впущу его, потом стану позади и закрою дверь. Тогда он наш.

— Легко и просто.

— Да, но следующий шаг требует осмотрительности. Бэрди Эдвардс не из слабых, хорошо вооружен и, вероятно, будет настороже. Подумайте, он войдет в комнату, в которой он ждет одного, а увидит семерых. Будут выстрелы, кто-нибудь может быть ранен.

— Конечно.

— А шум привлечет к нам всех ищеек города.

— Думаю, вы правы.

— Вот что я предлагаю сделать. Вы все соберетесь в большой комнате, в той самой, где однажды разговаривали со мной. Я открою ему дверь, проведу в маленькую комнату, а сам отправлюсь якобы за бумагами. Это даст мне возможность сказать вам, как обстоит дело. Потом вернусь к нему с какими-нибудь фальшивыми документами. Он станет просматривать их, а я кинусь на него и обезоружу. Когда вы услышите мой зов, торопитесь. Чем скорее придете вы, тем лучше. Он силен, и, может быть, мне не совладать с ним.

— Это хороший план, — заметил Мак-Гинти. — Ложа будет у вас в долгу. Я думаю, когда я покину кафедру председателя, у меня будет хороший преемник.

— Советник, я только новичок, — ответил Мак-Мурдо, но на его лице отразилось, что комплимент великого человека обрадовал его.

Вернувшись домой, Джон приготовился к страшному вечеру. Прежде всего вычистил, смазал и зарядил свой револьвер «смит и вессон», потом внимательно осмотрел комнату, предназначенную для ловушки.

Мак-Мурдо потолковал со Сканленом о предстоящем событии. Хотя Мик принадлежал к страшному братству, но был безобидным человеком, по слабости характера не способным противиться мнению товарищей, но в душе возмущенный кровавыми деяниями.

Мак-Мурдо вкратце рассказал ему о задуманном и прибавил:

— На вашем месте, Мик Сканлен, я ушел бы и не принимал участия в этом деле.

— Конечно, Мак, — ответил Сканлен. — Но знайте, у меня не хватает только смелости, а не желания действовать. Когда я увидел, как убили директора Денна, там, подле угольных копей, я еле вынес это. Я не создан для подобного, как вы или Мак-Гинти.

Избранные в комитет Чистильщики пришли вовремя. Внешне они походили на почтенных, прилично одетых граждан, но физиономист прочитал бы мало надежды для Бэрди Эдвардса в линиях этих жестких губ и безжалостных глазах. В комнату не вошло ни одного человека, руки которого не были бы окрашены кровью. Они так же привыкли убивать людей, как мясники резать овец. Конечно, самым заметным как по наружности, так и по жестокости, был мастер. Секретарь Гаравей, худой желчный человек с длинной морщинистой шеей и нервными дергающимися руками и ногами, безупречно честный по отношению к финансам ордена, не имел ни малейшего понятия о справедливости или порядочности во всех других вопросах. На лице казначея Картера, человека средних лет, всегда лежало бесстрастно-мрачное выражение, а его желтоватая кожа напоминала пергамент. Он был отличным организатором, и механизм почти всех преступлений рождался в его мозгу. Братья Вильбай, высокие, стройные юноши, с лицами, полными энергии, давно доказали, что они принадлежат к числу людей дела, а не слова. Их товарищ, Тигр Кормак, плотный смуглый молодой человек, своей свирепостью и жестокостью вселял страх даже в Чистильщиков.

Вот какие «братья» собрались в этот вечер под крышей Мак-Мурдо с надеждой убить сыщика Пинкертона.

Джон поставил на стол виски, и все поспешили подкрепить свои силы для предстоящей работы. Бальдвин и Кормак скоро слегка опьянели, и это пробудило всю их жестокость. Кормак дотронулся рукой до печи. Она топилась, потому что стояли еще холодные весенние ночи.

— Годится, — сказал он с проклятием.

— Да, да, — согласился Бальдвин, уловив скрытое значение этого слова. — Если мы притянем к ней молодчика, нам быстро удастся выудить из него всю правду.

— Не бойтесь, мы узнаем правду, — сказал Мак-Мур-до. У этого человека были положительно стальные нервы. Вся тяжесть дела лежала на его плечах, а между тем он держался хладнокровно и спокойно.

— Вы покончите с ним, — сказал Мак-Гинти. — Никто не двинется раньше, чем вы схватите его за горло. Только жалко, что здесь нет ставен.

— Никто не станет следить за нами. Время приближается.

— Может быть, он не придет? Может быть, он почувствовал опасность? — заметил секретарь.

— Не бойтесь, придет, — ответил Мак-Мур до. — Он так же жаждет прийти, как вы увидеть его. Слушайте.

Все застыли, как восковые фигуры. Послышалось три громких удара в дверь.

— Тише!

Во всех глазах блеснуло ликование. Руки легли на спрятанное оружие.

— Ни звука! — шепнул Мак-Мурдо, вышел из комнаты и запер за собою дверь.

Напряженно вслушиваясь, убийцы ждали.

Они считали шаги. Вот он отпер наружную дверь. Прозвучало несколько слов, вероятно, приветственных. Послышались чужие шаги и звук незнакомого голоса. Дверь стукнула, и ключ, лязгнув, повернулся в замке. Жертва вошла в ловушку. Тигр Кормак было засмеялся, но Мак-Гинти прижал свою большую руку к его рту.

— Тише, безумный, — шепнул мастер, — вы погубите всех нас.

Из соседней комнаты слышался разговор. Наконец дверь отворилась, и появился Мак-Мурдо, прижимающий палец к губам. Джон подошел к концу стола, остановился и каким-то странным взглядом обвел всех присутствующих. В нем произошла легкая перемена. Его осанка и манеры говорили, что ему предстоит выполнение важной задачи, лицо приняло твердость гранита. Глаза горели волнением. Он превратился в вожака. Все с любопытством смотрели на него, но он молчал, только снова окинул общество странным взглядом.

— Ну, — наконец не выдержал Мак-Гинти. — Здесь он? Здесь Бэрди Эдвардс?

— Да, — медленно произнес Мак-Мурдо. — Бэрди Эдвардс здесь. Это я.

Около десяти секунд можно было бы подумать, что в комнате нет ни души — воцарилось глубокое молчание. Шипение котелка на плите казалось резким и пронзительным. Семь бледных лиц, поднятых к человеку, который господствовал над ними, окаменели от ужаса. Внезапно зазвенели разбитые стекла, и блестящие ружейные стволы проникли в окна. Занавески были сорваны.