Агата Кристи - Второй удар гонга. Врата судьбы

— Нет, должна была быть и другая, — сказал мистер Паркер Пайн.

— Что вы имеете в виду?

— Если вы не выбросили бриллиант в окно, то другая возможность должна была быть.

— Вот оно что, понимаю. Я-то было решил, будто вы уже что-то поняли. Что ж, лично я могу сказать только одно: я не выбрасывал бриллиант. Едва ли стоило ожидать, что вы мне поверите… Что мне вообще кто-то поверит.

— Я вам верю, — сказал мистер Паркер Пайн.

— Неужели? И почему же?

— Вы не похожи на преступника, — сказал мистер Паркер Пайн. — Не похожи на человека, который в состоянии украсть. Возможно, вы могли бы совершить какое-нибудь другое преступление, но не будем об этом. Так или иначе лично я уверен, что к пропаже «Утренней звезды» вы не имеете ни малейшего отношения.

— Зато все остальные думают именно так, — с горечью сказал Эван Ллевеллин.

— Понимаю, — сказал мистер Паркер Пайн.

— Они так тогда на меня посмотрели. Мэрроуэй просто поднял с пола газету и выглянул в окно. Он ничего не сказал. Но Пойнтц сразу сообразил. И я понял, о чем они подумали. Они ничего не сказали, но все равно подумали.

Мистер Паркер Пайн сочувственно кивнул головой.

— Это самое неприятное, — сказал он.

— Да. Когда тебя подозревают. Ко мне приходил один парень, задавал вопросы… Он сказал: обычная проверка. Наверное, полицейский в штатском. Очень тактичный, никаких намеков. Просто спросил, не было ли у меня случайно денежных затруднений, из которых мне вдруг удалось выпутаться.

— А они были?

— Были, но потом я удачно поставил на двух лошадей. К сожалению, я сделал ставки на скаковом кругу, так что мне нечем подтвердить, откуда деньги. Никто этого, конечно, не в состоянии опровергнуть, но ведь если бы кто-то решил солгать, чтобы скрыть, откуда у него деньги, он так и сказал бы.

— Согласен. Впрочем, для того, чтобы предъявить вам обвинение, этого недостаточно.

— О! Я не боюсь ни обвинения, ни ареста. В каком-то смысле это было бы даже проще. Я ведь знаю, украл я камень или нет. Беда в том, что все они все равно думают, будто его взял я.

— Они или она?

— Что вы имеете в виду?

— Ничего особенного, лишь позволил себе сделать предположение, не более того. — Мистер Паркер Пайн снова взмахнул своей мягкой ручкой. — Но ведь в вашей компании был один человек, чье мнение вам особенно важно. Например, миссис Растингтон.

Смуглые щеки Эвана Ллевеллина зажглись румянцем.

— Почему именно она?

— Ах, дорогой мой. Там, разумеется, присутствовал человек, чьим мнением вы дорожите, и, скорее всего, это дама. И кто бы это мог быть? Девочка-американка? Леди Мэрроуэй? Но если бы вы на самом деле украли камень, то скорее поднялись бы в ее глазах, чем упали. Мы с ней немного знакомы. Так что совершенно очевидно, что это миссис Растингтон.

С трудом Ллевеллин произнес:

— Она… Один раз ей уже не слишком повезло. Муж у нее оказался отъявленный подонок. И теперь она никому не доверяет. Она… Если она решит…

Ллевеллин замолчал.

— Разумеется, — сказал мистер Паркер Пайн. — Понимаю, дело очень важное. Найти вора необходимо.

Эван коротко рассмеялся.

— Легко сказать.

— Сделать тоже несложно, — сказал мистер Паркер Пайн.

— Вы так думаете?

— О да, задача мне понятна. Мы можем исключить почти всякую возможность вынести камень. Значит, решение должно быть очень простым. Кажется, у меня есть одна идея…

Не смея поверить своему счастью, Ллевеллин смотрел на него во все глаза.

Мистер Паркер Пайн вынул блокнот и ручку.

— Пожалуйста, будьте любезны, коротко опишите здесь все, что произошло в тот вечер.

— Но ведь я только что это сделал.

— Я хочу знать, кто как выглядел, цвет волос и прочие подробности.

— Но зачем, мистер Паркер Пайн, что это даст?

— Очень многое, молодой человек, очень многое. Для моей классификации.

Недоверчиво Эван взял ручку и принялся описывать внешность каждого из приглашенных.

Мистер Паркер Пайн прочел, отпустил парочку замечаний, убрал блокнот и сказал:

— Отлично. Между прочим, вы, кажется, говорили, будто кто-то разбил бокал?

Эван снова взглянул на него с недоумением.

— Да, бокал упал, и потом кто-то на него наступил.

— Осколки — пренеприятная вещь, — сказал мистер Паркер Пайн. — А чей это был бокал?

— Кажется, Эвы.

— Ах вот как! А кто сидел с ней рядом?

— Сэр Джордж Мэрроуэй.

— Вы не заметили, кто именно смахнул бокал со стола?

— Боюсь, нет. Неужели это важно?

— Не очень. Нет. Скорее просто пустое любопытство. Ну что ж, — мистер Паркер Пайн поднялся, — всего хорошего, мистер Ллевеллин. Приезжайте дня через три. Думаю, к тому времени все прояснится.

— Вы не шутите, мистер Паркер Пайн?

— Дорогой сэр, когда речь идет о делах, я не шучу. Это может оттолкнуть клиентов. Пятница, одиннадцать тридцать, вас устроит? Благодарю.

Утром в пятницу Эван вошел в кабинет мистера Паркера Пайна в полном смятении чувств. Надежды сменялись отчаянием.

С сияющей улыбкой мистер Паркер Пайн поднялся навстречу.

— Доброе утро, мистер Ллевеллин. Садитесь. Не хотите ли сигарету?

Ллевеллин отвел рукой предложенную коробку.

— Ну как? — спросил он.

— Все в порядке, — сказал мистер Паркер Пайн. — Вчера вечером полиция арестовала эту банду.

— Банду? Какую банду?

— Банду Амальфи. Я о них вспомнил сразу, как только вы рассказали свою историю. Я узнал их методы, а после того, как вы описали внешность приглашенных, то и сомнений не осталось.

— Что же это за банда?

— Сам Амальфи, его сын и невестка, Пьетро и Мария, если они действительно муж и жена, хотя, впрочем, вряд ли.

— Не понимаю, при чем здесь итальянская банда.

— Все очень просто. Имя у них итальянское, происхождение, конечно, тоже, но уже старый Амальфи родился в Америке. Действует он всегда одинаково. Приезжает в Европу, знакомится с известным в деловых кругах человеком, который занимается драгоценностями, представляясь при этом настоящим именем какого-нибудь американского бизнесмена, и выкидывает очередной фокус. На этот раз он приехал затем, чтобы похитить «Утреннюю звезду». Чудачества Пойнтца хорошо известны. Роль дочери Литерна сыграла Мария Амальфи — удивительное создание, ей по меньшей мере лет двадцать семь, а до сих пор почти всегда играет шестнадцатилетнюю девочку.

— Эва! — ахнул Ллевеллин.

— Вот именно. Третий же член банды исполнил роль официанта. День, если помните, был праздничный, дополнительные руки в ресторане были нужны. Впрочем, эти люди могли и заставить кого-нибудь не выйти на работу. Таким образом, они подготовились. Эва вызвала старого Пойнтца на спор, и он сделал то, что и накануне. Пустил бриллиант по кругу, а когда тот попал к Литерну, Литерн подержал его у себя до тех пор, пока официанты не вышли. А когда они вышли, вместе с ними исчез и камень, который Пьетро приклеил жевательной резинкой к тарелке. Очень просто!