Наталия Антонова - Кипение страстей

— Вы просто провидец, профессор, — невольно улыбнулась Мирослава.

— Нет, уважаемая, — засмеялся Игорь Петрович, — я просто хороший математик. А потом, — он понизил голос, — скажу вам по секрету, — моя жена занимается прикладной психологией. И я, как любящий муж, просто обязан быть в курсе её профессиональных интересов.

— У вас молодая жена? — улыбнулась Мирослава понимающе.

Профессор поправил очки, — о, да, вы правы, моя жена вечно юна и прекрасна, как Афродита, выходящая из пены морской. Правда, седину она давно закрашивает, — он подмигнул Мирославе, — моей жене 75 лет. А я старше её на целых 18 дней.

Профессор довольно рассмеялся, — в прошлом году у нас была золотая свадьба. Всё семейство собралось, друзья, знакомые. Красивых женщин было больше, чем на балах Луи XIV, но самой красивой была моя Майя.

Мирослава старалась сохранять серьёзное выражение лица.

— Да, я вижу, вы мне не верите, — хитро сощурился профессор, — а вот, я вам сейчас докажу, вот, — он вынул из внутреннего кармана пиджака бумажник, — смотрите!

Мирослава посмотрела и увидела фотографию худощавой женщины лет 50–55. Прямой нос. Красиво очерченные губы и большие карие глаза. Удивительные глаза. Казалось, они смотрели в самую глубину души каждому, кто встречался вольно или невольно с этим завораживающим взглядом и … всё понимали, всё прощали, не требуя ни от кого недостижимого совершенства.

— Между прочим, — заметил профессор, — это я фотографировал Маечку этой весной, сейчас скажу точно, — он задумался на миг, — это было 28 апреля. Ну, и что вы скажете теперь?! — его глаза насмешливо искрились, источая токи доброты.

— Ваша жена, действительно, красавица, — искренне сказала Мирослава.

— Да, — удовлетворённо кивнул он, — но бог наградил меня трижды — моей женой, моей дочерью и моей внучкой. Я очень счастливый человек, — сказал он, — и не боюсь в этом признаться.

Мирослава внимательно посмотрела на профессора.

— Вы, наверное, думаете, что счастье можно сглазить? — улыбнулся он.

Мирослава покачала головой.

— Умница! — похвалил профессор, — мы не будем уходить в дебри научных изысканий, а обратимся к истинам проверенным веками. В народе говорят, что беду можно накликать.

Мирослава согласно кивнула головой.

— Может вы замечали, — сказал профессор, — когда человек постоянно твердит, — ах, какой я невезучий. Какой несчастный, то беда и невезение прямо-таки липнут к нему. Так?

— Пожалуй, — согласилась Мирослава.

— Отсюда, следуя логике, делаем вывод, — накликать можно не только беду, но и счастье. Смотря, кто чего зовёт. Что мы знаем о глубинах вселенского разума? — спросил профессор, и сам ответил, — практически ничего.

Он посмотрел на Мирославу и удовлетворённый её вниманием, продолжил, — но мы можем предположить, что внутреннее «Я» каждого человека как-то связано с космическим разумом и наши мысли — это сигналы ему. Какой посылаешь сигнал, такой и отклик получаешь. Отсюда правило, — мысли должны быть созидательными, здоровыми, а не разрушительными. Наши мысли должны бороться за нас, а не против.

— Пожалуй, вы правы профессор, — сказала Мирослава.

— Вы поэзией увлекаетесь? — внезапно спросил он.

— Да, люблю, — удивлённо откликнулась Мирослава.

— Тогда, возможно, вы помните сомнения Анны Ахматовой в том, предвидела она свою судьбу или накликала её?

Мирослава кивнула, — помню.

— Так, вот, я уверен, что накликала! — воскликнул профессор, — и, к сожалению, не она одна, — профессор задумался, — это можно проследить по творчеству многих поэтов. Есенин, например, в тридцать лет восклицал: «Увяданья золотом охваченный // Я не буду больше молодым».

— Да-да, — согласилась Мирослава, — недавно я встречалась с человеком, который боготворит Лермонтова. А ведь у Михаила Юрьевича есть сбывшиеся строки:

«Нет, я не Байрон, я другой//…

Я раньше начал, кончу ране,

Мой ум немного совершит…»

— Вот, видите! — профессор поднял вверх указательный палец, — и что мы можем этому противопоставить?

— Да, что?!

— Веру в себя! Несокрушимую веру в своё счастье! — глаза Игоря Петровича встретились с глазами Мирославы, и она невольно восхитилась жизненной силой и необъяснимой красотой этого молодого человека, достойно прожившего на земле свои 75 лет, и искренне от всего сердца пожелала ему прожить ещё столько же, но вслух пожелание не произнесла, ведь они оба с профессором верят, что мысль материальна, и значит…

— Спасибо, — сказал профессор.

— За что?!

Он улыбнулся, — ваш взгляд красноречив, — Игорь Петрович дотронулся до руки Мирославы и крепко пожал её, — да, я счастлив! Быть счастливым не возможность, а обязанность каждого человека! Ибо только счастливый человека делает счастливыми тех, кто рядом с ним.

Профессор улыбнулся, — разве может согреть кого-то замёрзшее солнце?

Мирослава покачала головой.

— Так прочь ледяные оковы! Долой тучи! Всегда быть солнцем для себя и других! — глаза молодого семидесятипятилетнего мужчины сверкали неиссякаемым задором и вдохновением.

— Благодарю вас! — снова ответил он на её искренне-восхищённый взгляд.

Мирослава не выдержала и рассмеялась, — профессор, вы случайно сквозь стены не проходите? — пошутила она.

— Чего нет, того нет, — развёл руками Игорь Петрович и вернулся к прежней теме, — надеюсь, вы, Мирославушка, знакомы с творчеством Рабиндраната Тагора? — он бросил на неё свой проницательный взгляд.

— Немного… — ответила Мирослава.

— Это мой любимый поэт, — гордо сказал профессор, — какая мощь! Какая сила торжества жизни! Несмотря ни на что, — Игорь Петрович процитировал по памяти:

«В этом солнечном мире я не хочу умирать.

Вечно! Жить бы хотел в этом цветущем лесу,

Там, где люди уходят, чтоб вернуться опять,

Там, где бьются сердца и цветы собирают росу…»

Общаясь с профессором, Мирослава не заметила, как пролетело время. Самолёт пошёл на посадку.

Из здания аэропорта они вышли вместе.

— Вот, видите, улыбнулся профессор, — судьба снова проявила ко мне свою благосклонность и послала встречу с вами, Мирославушка.

Его ласковый голос казался кладезем отеческого тепла, из которого можно было черпать до бесконечности…

— Значит, судьба проявила благосклонность и ко мне, — сказала Мирослава.

— Несомненно, — улыбнулся профессор, — ведь ваше жизненное кредо тоже заключается в ДОВЕРИИ К ЖИЗНИ. Наша жизнь зеркало, отражающее наше сознание.

— О. да! — сказала Мирослава. И подумала, что если б она не верила в удачу, то не смогла бы справляться со своей нелёгкой работой.

— Вот, — профессор протянул её свою визитку, — звоните, заезжайте. Я уверен, что Юлия будет рада знакомству с вами. Она любит интересных думающих людей.