Буало-Нарсежак - С сердцем не в ладу

— И часто он потом заходил?

— Нет. Я совсем забыл о нем, а тут он снова появился позавчера… Наверное, хочет предложить вам какое-то дело…

— Дело?.. Мне?..

Все это еще больше меня заинтересовало. Я старался припомнить, где встречал его, и мне показалось, что вроде бы видел его в «Вельзевуле» — кабачке, где проработал несколько дней. Это в самом деле было недель пять назад. Но если человек хотел навести обо мне справки, он, должно быть, следил за мной, повсюду расспрашивал обо мне. Нужно разобраться. Я начал со своей гостиницы. Нет, никто мною не интересовался. То же самое сказали мне в табачной лавке. И в булочной. Я обошел все ближайшие лавочки. Никаких следов незнакомца. Я отправился в «Вельзевул». Пустое дело. Я чувствовал себя все более и более подавленным, безо всяких на то причин. Это весьма любопытно: я человек беспечный, однако придаю огромное значение самым несущественным мелочам, мысль о них преследует меня, как наваждение. Кто-то заинтересовался моей особой? Прекрасно. Надо спокойно выждать, посмотреть, как будут развиваться события. Но не тут-то было: я не переставал строить самые несуразные догадки. Они сменяли одна другую, как это бывает во сне, и я не мог остановить их. Я решил напиться. В два часа я оказался на площади Пигаль, Я был пьян, но на свой обычный манер: чувствовал себя расслабленным и заторможенным, однако мысль работала с удивительной ясностью. Конечно, ясность эта не была подлинной. Просто у меня возникла причудливая способность устанавливать весьма правдоподобные связи между совершенно абсурдными мыслями. Тем не менее этот странный дар доставлял мне горькую радость. Теперь я был уверен, что знаю правду: этот человек — ревнивый любовник. Очень похоже, он друг Берты, негоциант, наезжающий в Париж раз в две недели. Несколько месяцев назад Берта была моей любовницей. Она довольно скоро порвала со мной, сославшись на то, что ее друг очень ревнив. Она боялась его. И теперь этот ревнивец захотел отыскать меня. Таким образом, все объяснялось… Что можно тут возразить: он меня нашел. Но чего же он ждал, почему не заговаривал со мной?.. Теперь мне стала понятна его тактика. Он старался меня запугать, рыская вокруг да около.

Взволнованный своим открытием, я вышел из бара, выпив там рюмку коньяку, и собирался пересечь площадь, чтобы купить пачку «Голуаз», когда чья-то рука опустилась мне на плечо.

— Жак Кристен?

Это был он. Незнакомец оказался намного выше меня ростом и шире в плечах. Серые глаза — глаза игрока в покер — внимательно разглядывали меня, словно я товар, который он намеревался купить.

— Вы опять напились, — сказал он.

— Но позвольте…

— Пойдемте!

Он подвел меня к черной малолитражке, открыл заднюю дверцу и сел рядом со мной.

— Я не собираюсь вас похищать, — заговорил он. — А просто хотел бы побеседовать с вами. У вас найдется пять минут? А затем мы отправимся с вами на улицу Аббатис. Вы сможете взять свою скрипку, и я отвезу вас в «Джамбеу».

Он говорил медленно, с заметным иностранным акцентом, по всей вероятности немецким. Во всяком случае, он вовсе не был ревнивым любовником, как я предполагал.

— Взгляните-ка, — сказал он, протягивая мне фотографию. Я окончательно перестал что-либо понимать.

— Так это же я! — сказал я.

— Посмотрите внимательней.

Фотография была не очень четкой. Вероятно, ее отклеили от какого-то официального документа — паспорта или вида на жительство, на уголке был заметен оттиск круглой печати. Но сомнений быть не могло.

— И все-таки это я.

— Весьма сожалею, — возразил незнакомец. — Вы — Жак Кристен, родились в Страсбурге двадцать второго января тысяча девятьсот двадцатого года, закончили консерваторию с золотой медалью в тысяча девятьсот тридцать восьмом году, а теперь безработный или что-то в этом роде. Тогда как это — фотография некого Поля де Баера, родившегося в Саверне тринадцатого марта тысяча девятьсот восемнадцатого года… Сравните.

Он извлек из бумажника две фотографии, на которых я сразу же узнал себя.

— Я сделал эти снимки на улице, — объяснил он. — Простите меня, но ваше сходство с де Баером таково, что заметить разницу можно, лишь очень внимательно изучив обе фотографии… Взгляните, мочка уха, и потом, складка — здесь, в левом уголке рта.

Может быть, он и прав. Что же касается меня, то я был буквально загипнотизирован фотографией Поля де Баера. Снимок был не совсем в фокусе, но можно было бы поклясться, что де Баер — мой брат-близнец.

— Невероятно, — пробормотал я.

— Это действительно кажется невероятным, — согласился он. — Однако подобное сходство встречается гораздо чаще, чем мы думаем.

Он отстранился немного, чтобы получше меня разглядеть.

— Де Баер был не таким худым, как вы, — добавил он. — А потом… Простите меня… он был богат, а богатство, как и бедность, накладывает на человека определенный отпечаток. Сейчас вы уже меньше похожи на де Баера. Вроде бы то, да не совсем то.

— Если я правильно вас понял… он умер?

— Да… Именно поэтому вы мне и нужны.

Он положил руку на спинку сиденья за моей спиной и сказал уже совсем другим голосом:

— Давайте поговорим серьезно, Кристен. Ваши дела очень плохи, вы это знаете. Вам уже никто не верит в долг. И никакой работы не предвидится. Неужели вы думаете, что в костюме, который сейчас на вас, вам предложат контракт? К тому же скрипачи теперь никому не нужны. Вот если бы вы играли на саксофоне или на трубе… тогда, не спорю, у вас был бы еще какой-то шанс.

Я попытался возразить. Он заставил меня замолчать.

— Я достаточно осведомлен. Вы дошли до ручки. А я могу помочь вам выкрутиться. Послушайте… если бы я дал вам миллион наличными… для начала, конечно… согласились бы вы работать на меня?

И, желая доказать мне, что его предложение вполне серьезно, он порылся в карманах и достал чековую книжку. Миллион! Признаюсь, в первую минуту от этой цифры мне стало не по себе. Я провел ладонями по глазам, по щекам. Мне бы так хотелось проснуться, понять…

— Я сказал «работать», — поправился незнакомец, — но это сказано не совсем точно. На самом же деле я нанимаю вас, ваше лицо, ваше тело… Я нанимаю ваше сходство, если хотите. Хочу сразу же вас успокоить. Я не намерен впутывать вас в какое-то грязное дело. Увидите сами… Все очень просто. Поль де Баер был человек богатый, знаете, из хорошей, обеспеченной семьи, из тех, кому все доступно и кого ничто не интересует. Он сумел разориться за десять лет. Был женат, и женат по сей день, на очаровательной женщине, которая очень его любила. Это не помешало ему изменять ей и промотать ее состояние. Одним словом, в один прекрасный день де Баер отправился на пароходе в Нью-Йорк вместе со своей последней возлюбленной, американкой. С очень крупным счетом в банке. Путешествовал он под чужим именем, — возможно, у него еще сохранились остатки совести или же он считал, что это поможет ему замести следы. К несчастью, корабль затонул. Он назывался «Стелла Марис». Де Баер и его любовница исчезли. Я один знаю, что он погиб, поскольку находился в курсе всех его секретов, остальные же, и в первую очередь его жена, ни о чем не подозревают. Жена думает, что это просто его очередная отлучка, более длительная, чем предыдущие. Она ждет его уже целый год.