Буало-Нарсежак - С сердцем не в ладу

Понятно, мне следовало бы ожидать подобного возражения. Я предпринял обходной маневр.

— Вы утверждаете, что Жильберта ждет возвращения мужа. Согласен. Но, в конце концов, ведь он, мне кажется, исчез слишком давно. Вы не находите, что надежда просто въелась ей в душу?

Он не понимал иронии.

— Да, — прошептал он, — да… Она все еще надеется. Я сказал ей, что Поль, быть может, находится в каком-нибудь лечебном заведении, она сочла это вполне вероятным. Я делаю вид, что ищу его в Италии, Швейцарии, Германии… Когда я позвоню ей и сообщу, что отыскал Поля в Париже, у нее не возникнет и тени сомнения.

— А когда я уеду… так как, в конце концов, у меня нет никаких причин долго там задерживаться, вы согласны со мной? Все это дело каких-нибудь двух недель.

— Может, и больше, — ответил Франк. — Я не обещал вам, что дядя Анри умрет на будущей неделе.

— Это не имеет значения… Итак? Что же будет, когда я уеду?

Франк не торопился с ответом, он положил себе на тарелку огромный кусок торта.

— Если вы тот человек, каким мне кажетесь, — заговорил он наконец, — если вы испытываете хоть немного жалости к Жильберте, то постараетесь вести себя с ней так, чтобы она окончательно излечилась от любви к вам, когда вы исчезнете.

— Черт возьми! — выкрикнул я раздраженно. — Вы предусмотрительны.

— Чем удачнее вы проведете эту операцию, — продолжал Франк, — тем больше вознаграждение. Я рассчитываю дать вам еще три миллиона, когда со всем будет покончено.

— Но, простите, вы…

— Довольно, — оборвал он меня. — Я вам все объяснил. Теперь вам решать, да или нет. Вот чек. Если вы его берете, вопрос исчерпан.

Он достал портсигар и протянул его мне. Я отказался. Он закурил сигару, полузакрыл глаза, делая вид, что не заметил, как я взял чек, и, казалось, удивился, когда я поднялся.

— Я подвезу вас, — вяло сказал он.

— Не нужно. Мне необходимо пройтись.

— Как хотите. Мы уезжаем завтра в час дня. Приходите ко мне в гостиницу «Бристоль», на улице Аркад.

— Мне хотелось бы обновить свой гардероб.

— Ни в коем случае. На вилле вы найдете десятка два костюмов… Вы найдете там также и скрипку, так что вам незачем брать свою. Я попрошу вас только зайти к парикмахеру… Стрижка должна быть короче и пробор более четкий. До свидания.

Нервы мои во время разговора с ним были до такой степени напряжены, что сейчас я чувствовал себя совершенно разбитым. Итак, я согласился. Ему удалось меня убедить… нет, он не убедил меня… Отвечал он складно, история казалась вполне правдоподобной, но за свою жизнь я прочитал столько партитур, сыграл столько искренних, исполненных жизни произведений, что особенно остро чувствовал, когда речь шла о подлинной правде, а когда о примитивном правдоподобии. Франк явно многое скрывал от меня. Каковы его отношения с Жильбертой? Действительно ли он простой слуга? Собирался ли он присвоить себе это наследство? Я не позволю, чтобы меня водили за нос.

Я долго ходил по улицам; перебирал в уме все, что нарассказал мне Франк, и под конец уже не знал, что и думать: то все казалось мне вполне приемлемым, то все представлялось совершенно надуманным. Еще немного, и я вошел бы в кафе, положил чек в конверт и вернул бы его Франку: я был целиком и полностью во власти болезненной нерешительности. Я вернулся на улицу Аббатис и, приняв снотворное, лег спать. На следующий день, проснувшись, я сразу припомнил почти дословно каждое объяснение Франка, и мне удалось отделить ту часть истории, которая при внимательном рассмотрении, по-моему, была особенно подозрительной. Это касалось нотариуса. Франк, конечно, не лгал когда рассказывал мне о драме Поля де Баера. Но даже само слово «наследство» вызывало у меня неприятные ощущения. Этот умирающий дядюшка, эти миллионы, которые предстояло заполучить, — все это слишком напоминало сценарий дешевого фильма. Франк собирался надуть Жильберту — я готов был дать голову на отсечение. И вот этот-то тайный замысел и разжег мое любопытство. Мне вдруг показалось занятным помочь этой женщине со столь волнующим лицом. Я пощупал чек. Он являлся доказательством того, что я и впрямь двойник Поля де Баера и муж Жильберты: Франк не стал бы жертвовать миллионом, если бы думал, что сразу по прибытии на виллу меня выведут на чистую воду. Этот миллион, если хорошенько подумать, подтверждал, что я могу действовать смело, что я ничем не рискую, во всяком случае, в ближайшем будущем. Когда отправился в банк, сердце мое учащенно билось. Мне отсчитали десять пачек по сто тысяч франков, не задав ни единого вопроса. А впрочем, с чего бы мне стали задавать вопросы? Все было в полном порядке. Я оставил себе тысячу франков, а остальные положил в банк на свой счет. Я не собирался являться на виллу с миллионом в кармане. Франк вполне способен отобрать его, окажись я плохим актером. Жизнь в кои-то веки проявила ко мне милосердие. У меня уже не хватало времени обойти все лавочки, где я задолжал, и расплатиться со всеми кредиторами. С другой стороны, мне не хотелось трезвонить о своем отъезде. Но я намеревался во что бы то ни стало вернуть долг соседке. Я схватил такси, чтобы заскочить на улицу Аббатис, и поднялся к Лили. По утрам она всегда бывала дома. Она всячески пыталась разузнать, откуда у меня вдруг появились деньги, и мне было не легко уклониться от прямого ответа. Я пообещал, что вскоре расскажу ей обо всем, и она мило поцеловала меня.

Я потому так подробно описываю все эти детали, что их можно досконально проверить. Я ничего не выдумываю. А мысленное возвращение в прошлое помогает мне самому во всем разобраться. Это произошло дней десять назад. Всего лишь десять дней . Как в столь короткий срок я смог превратиться в того человека, каким являюсь сейчас?!

Итак, когда в час дня я вошел в холл гостиницы, Франк меня уже ждал. Он оглядел меня с головы до ног, похвалил мою прическу и, пока мы шли к машине, сказал:

— Будьте внимательны, Кристен… в вас есть что-то такое… Я не хочу вас обидеть… Что-то раболепное. Де Баер был высокомерен и, я полагаю, остался бы таким, даже если бы вынужден был просить милостыню.

— Если я вам не нравлюсь, еще не поздно расторгнуть нашу сделку! — воскликнул я, вдруг разозлившись.

— Неплохо, неплохо, — сказал Франк. — Уже лучше. Но де Баер никогда не выходил из себя… Я вам все объясню… Садитесь.

Я сел рядом с ним и больше не произнес ни слова. Он заговорил со мной первым.

— Ночь мы проведем в Авиньоне, — сообщил он мне, — а завтра утром уже прибудем на место.

— Мадам де Баер часто принимает гостей?

— Нет. Будьте спокойны, она никого не принимает. И со временем ей пришлось распроститься со всеми слугами.

Тон, каким он говорил со мной, слегка изменился. В нем появилась еле уловимая снисходительная нотка, словно я был путешественником, прибывшим издалека, у которого еще многое будет вызывать удивление, и это обещает быть забавным.