Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Я не стану, Ватсон, сбивать вас с толку разными предположениями и подозрениями, – сказал он. – Я просто желаю, чтобы вы доносили мне как можно подробнее о фактах и предоставляли мне строить планы.

– О каких фактах? – спросил я.

– Обо всем, что может казаться относящимся, хотя бы косвенно, к занимающему нас делу и, в особенности, об отношениях между молодым Баскервилем и его соседями, и обо всяких новых подробностях, касающихся смерти сэра Чарльза. Я сам за последние дни навел некоторые справки, но боюсь, что результаты их оказались отрицательными. Одно только кажется мне положительным, это то, что мистер Джеймс Десмонд, следующий наследник, человек очень милого характера, так что это преследование идет не с его стороны. Я думаю, что мы можем совершенно исключить его из наших предположений. Остается народ на болоте, среди которого будет жить сэр Генри Баскервиль.

– Не лучше ли было бы, прежде всего, отделаться от этой четы Бэрримор?

– Ни в каком случае. Вы бы сделали этим непозволительную ошибку. Если они невинны, это было бы жестокою несправедливостью; если же они преступны, то это отняло бы у нас всякую возможность уличить их. Нет-нет, мы сохраним их в нашем списке подозрительных лиц. Затем там есть, насколько я помню, конюх. Есть два фермера на болоте. Есть наш друг, доктор Мортимер, которого я считаю вполне честным, и его жена, о которой мы ничего не знаем. Есть ученый Стэплтон и его сестра, про которую говорят, что она привлекательная молодая девушка. Есть мистер Франкланд из Лафтар-холла, тоже неизвестная нам личность, и еще один или два соседа. Все эти люди должны составить предмет вашего специального изучения.

– Я сделаю все зависящее от меня.

– У вас есть оружие, надеюсь?

– Да я нашел благоразумным взять его с собою.

– Конечно. Не расставайтесь с своим револьвером ни днем, ни ночью и никогда не пренебрегайте предосторожностями.

Наши приятели уже заняли места в вагоне первого класса и ожидали нас на платформе.

На вопросы моего друга доктор Мортимер ответил:

– Нет, мы ничего не узнали нового. За одно я могу поручиться, что за последние два дня за нами не следили. Мы ни разу не выходили из дому без того, чтобы зорко не осматриваться, и никто не мог бы скрыться от нашего наблюдения.

– Полагаю, что вы всегда выходили вместе?

– За исключением вчерашнего дня. Когда я приезжаю в город, то имею обыкновение посвящать один день удовольствию, а потому провел вчерашний день в музее медицинского колледжа.

– A я пошел в парк поглазеть на народ, – сказал Баскервиль. – Но мы не подвергались ни малейшего рода неприятностям.

– A все-таки это было неосторожностью, – сказал Холмс, покачав очень серьезно головою. – Прошу вас, сэр Генри, никогда не ходить в одиночестве, иначе с вами может случиться большое несчастие. Нашли вы другой сапог?

– Нет, сэр, он исчез навеки.

– В самом деле? Это очень интересно… Ну, прощайте, – добавил он, когда тронулся поезд. – Никогда не забывайте, сэр Генри, одну фразу из странной старой легенды, которую нам прочел доктор Мортимер, и избегайте болота в те темные часы, когда властвуют силы зла.

Я еще смотрел на платформу, когда она уже далеко осталась позади нас, и видел высокую строгую фигуру Холмса, недвижимо стоявшего и смотревшего на нас.

Путешествие совершили мы быстро и приятно; я им воспользовался, чтобы ближе познакомиться с моими обоими спутниками, и проводил время, играя со спаниелем доктора Мортимера. В несколько часов черная земля стала красноватой, кирпич заменился гранитом, и рыжие коровы паслись в огороженных живыми изгородями полях, на которых сочная трава и роскошная растительность свидетельствовали о более щедром, хотя и более сыром климате. Молодой Баскервиль с живым интересом смотрел в окно и громко восклицал от восторга, когда узнавал родные картины Девоншира.

– С тех пор, как я, доктор Ватсон, уехал отсюда, я изъездил немалую часть света, – сказал он, – но ни разу не видел места, которое могло бы сравниться с этим.

– Я никогда не видел девонширца, который бы не клялся своею родиною, – возразил я.

– Это в одинаковой степени зависит как от расы, так и от страны, – заметил доктор Мортимер. – Стоит только взглянуть на нашего друга, и его закругленная голова обнаружит нам кельта со свойственным этой расе энтузиазмом и способностью привязываться. Голова бедного сэра Чарльза была очень редкого типа, полу-галльского, полу-иверийского… Но вы были очень молоды, когда покинули Баскервиль-холл, не правда ли?

– Я был еще юношей, когда умер мой отец, и никогда не видел Баскервиль-холла, потому что отец жил в маленьком коттедже на южном берегу. Оттуда же я прямо поехал к одному другу в Америку. Говорю вам, что все тут так же для меня ново, как и для доктора Ватсона, и я с нетерпением жажду увидеть болото.

– Разве? В таком случае ваше желание легко исполнимо, потому что оно уже видно, – сказал доктор Мортимер, указывая рукою в окно.

Над зелеными квадратами полей и кривою линией невысокого леса возвышался вдали серый печальный холм, увенчанный странною зубчатою верхушкою, производимый впечатление какого-то мрачного фантастического пейзажа, видного в отдалении, как бы во сне. Баскервиль долго сидел молча и пристально смотрел на него, а я, между тем, читал на его оживленном лице, какое значение имеет для него этот первый взгляд на странное место, где люди его крови так долго властвовали. Американец с виду, он сидел в углу прозаического вагона, а между тем, смотря на его выразительные черты, я чувствовал более, чем когда-либо, какой он истинный потомок длинного ряда чистокровных, пылких и властолюбивых людей. Его густые брови, его тонкие подвижные ноздри, его большие карие глаза выражали гордость, мужество и силу. Если на проклятом болоте нас встретит затруднение или опасность, можно, по крайней мере, быть уверенным, что он такой товарищ, для которого стоит идти на риск с уверенностью, что он разделит его.

Поезд остановился у маленькой станции, и мы все вышли. За низкою белою оградою ожидал нас шарабан, запряженный парою жеребцов. Наш приезд составлял, по-видимому, событие, потому что и начальник станции, и носильщики собрались вокруг нас, чтобы вынести наш багаж. Местечко было хорошенькое, но простое, деревенское, и я был удивлен, что у ворот стояли два солдата в темных мундирах; они опирались на короткие винтовки и пристально смотрели на нас, когда мы проходили. Кучер, человечек с грубым суровым лицом, поклонился сэру Генри Баскервилю, и, усевшись в экипаж, мы быстро полетели по широкой белой дороге. С обеих сторон развертывались пастбища, и старые дома с остроконечными крышами выглядывали из-за густой зелени, но за этим мирным, залитым солнцем пейзажем беспрерывно выделялась пятном на вечернем небе длинная мрачная извилистая полоса болота, перерезанная зубчатыми угрюмыми холмами.