Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

Я согласился.

– Теперь вернемся к этому несчастному учителю. Мальчик, когда убежал, был нормально одет. Следовательно, он знал заранее то, что будет делать. Немец же ушел без носков. Он, несомненно, очень спешил.

– Несомненно.

– Почему он ушел? Потому что видел из окна своей спальни бегство мальчика. Потому что хотел его догнать и вернуть. Он схватил свой велосипед, преследовал мальчика и, преследуя его, встретил свою смерть.

– Так, по крайней мере, должно быть.

– Теперь я дошел до самого критического пункта своей аргументации. Со стороны мужчины, пускающегося в погоню за мальчиком, естественнее было бы просто побежать за ним. Он бы знал, что догонит его. Но немец поступает не так. Он хватает свой велосипед. Мне сказали, что он был превосходным велосипедистом. Он бы не сделал этого, если бы не видел, что мальчик имеет в своем распоряжении быстрый способ передвижения…

– Другой велосипед.

– Продолжим восстановление фактов. Немец встречает свою смерть в пяти милях от школы и, заметьте, не от пули, которую даже мальчик мог бы выпустить, а от дикого удара, нанесенного сильной рукой. Значит, мальчик был не один. И бегство было поспешное, так как они сделали пять миль, прежде чем успел их догнать искусный велосипедист. Сейчас мы осматривали почву на месте трагедии. И что же находим? Несколько коровьих следов и больше ничего. Я сделал тут большой круг и не видел ни одной тропинки на пятьдесят ярдов в окружности. Другой велосипедист не мог иметь никакого прямого отношения к самому совершению убийства. И нет тут никаких следов человеческих ног.

– Холмс, – воскликнул я, – это невозможно!

– Восхитительно! – произнес он. – Это замечание бросает свет на дело. Это невозможно при моем описании дела, следовательно, я в чем-то ошибся. Между тем, вы сами видели. Можете ли вы указать на какой-нибудь ложный вывод?

– Он не мог при падении разбить себе голову?

– На болоте, Ватсон?

– Я становлюсь в тупик.

– Ну-ну, мы решали задачи и посложнее. Во всяком случае, у нас материала в изобилии, лишь бы только нам удалось воспользоваться им. Пойдем же и, использовав пальмерские шины, посмотрим, что дадут нам денлопские.

Мы вернулись на след и продолжали идти вперед вдоль него; но вскоре болото поднялось в виде покрытого вереском пригорка, и ручей остался позади нас. Нельзя было ожидать больше никакой помощи от дальнейших следов.

От той точки, на которой мы видели последние следы денлопских шин, они могли бы одинаково привести как к Гольдернесс-холлу, стройные башни которого поднимались в нескольких милях налево от нас, так и к низкому серому селу, расположенному впереди и указывавшему на расположение Честерфильдской большой дороги.

Когда мы подходили к отвратительной и грязной харчевне с нарисованным на вывеске над дверью боевым петухом, Холмс вдруг застонал и ухватился за мое плечо, чтобы не упасть. Он, видимо, оступился и получил то растяжение сухожилия в щиколотке, от которого человек делается беспомощным.

Он с трудом доковылял до двери, у которой толстый, смуглый, пожилой человек курил черную глиняную трубку.

– Как поживаете, мистер Реубен Гейс? – произнес Холмс.

– Кто вы такой, и почему вам так хорошо известно мое имя? – спросил крестьянин с подозрительным блеском в хитрых глазах.

– Да ведь оно написано над вашей головой. И нетрудно узнать человека, который хозяин в своем доме. Не найдется ли в ваших конюшнях что-нибудь вроде экипажа?

– Нет, у меня нет никакого экипажа.

– Я еле могу опустить ногу на землю.

– Так не опускайте ее.

– Но я не могу ходить.

– Ну, так что ж? Скачите.

Обращение Реубена Гейса было далеко не любезным, но Холмс отнесся к нему с восхитительным добродушием.

– Послушайте, приятель, – сказал он. – Я, право, попал в затруднительное положение. Мне все равно, как бы я ни поехал.

– И мне тоже, – произнес угрюмый хозяин.

– У меня очень важное дело. Я бы предложил вам соверен за прокат велосипеда.

Хозяин навострил уши.

– Куда вам нужно ехать?

– В Гольдернесс-холл.

– Приятели герцога, а? – спросил кабатчик, иронически посматривая на наши перепачканные грязью костюмы.

Холмс добродушно засмеялся.

– Кто бы там ни были, он, во всяком случае, будет рад нас видеть.

– Почему?

– Потому что мы принесем ему вести о его пропавшем сыне.

Хозяин очень заметно вздрогнул.

– Что? Вы напали на его след?

– О нем слышали в Ливерпуле. С часа на час ожидают найти его.

Снова произошла быстрая перемена в тяжелом небритом лице. Обращение крестьянина сразу стало простым.

– Я менее, чем кто-либо, имею основание желать добра герцогу, – сказал он, – потому что я был когда-то его главным кучером, и он жестоко поступил со мною. Ни слова не говоря, он рассчитал меня, поверив клевете одного лживого торговца хлебом. Но я очень рад, что о молодом лорде слышали в Ливерпуле, и помогу вам отвезти эти сведения в Гольдернесс.

– Благодарю вас, – ответил Холмс. – Сначала мы немного посидим, а затем вы можете привести сюда велосипед.

– У меня нет велосипеда.

Холмс протянул ему соверен.

– Говорю вам, что у меня нет велосипеда. Я достану вам пару лошадей.

– Ладно-ладно, мы поговорим об этом, когда немного подкрепимся.

Когда мы остались одни в кухне с каменным полом, удивительно быстро излечилось растянутое сухожилие. Вечер был близок, а мы с утра ничего еще не ели, так что потратили некоторое время на свое подкрепление. Холмс, погрузившись в размышления, раза два подходил к окну и серьезно что-то высматривал из него. Оно выходило на грязный двор. В дальнем углу последнего находилась кузница, в которой работал перепачканный парень. По другую сторону были расположены конюшни. Осмотрев все это из окна, Холмс сел, но тотчас снова вскочил с громким возгласом:

– Клянусь небом, Ватсон, я, кажется, нашел решение! Да-да, это должно быть так! Помните, Ватсон, что мы видели сегодня несколько следов коровьих копыт?

– Помню.

– Где?

– Да повсюду. Они были и на болоте, и на тропинке, и возле того места, где бедный Гейдеггер встретил свою смерть.

– Совершенно так. Ну, а теперь, Ватсон, скажите, сколько вы видали коров в зарослях?

– Не припомню, чтобы видел хоть одну.

– Странно, Ватсон, что мы видели следы коров вдоль всего нашего пути и ни одной коровы в зарослях. Очень странно, Ватсон, не правда ли?

– Да, странно.

– Теперь, Ватсон, напрягите-ка свою память; вернитесь назад. Видите ли вы эти следы на тропинке?

– Вижу.

– Можете ли вы припомнить, что они имели иногда другой вид. Припоминаете ли вы это?