Артур Дойль - Шерлок Холмс. Все повести и рассказы о сыщике № 1

– Конечно, вы спрашивали его, что он подразумевал под «Долиной Ужаса»?

– Да, но его лицо становилось очень мрачным, и он покачивал головой. «Достаточно плохо уже то, что один из нас побывал в ее тени, – говорил он. – Дай Бог, чтобы она никогда не упала на тебя». Это была какая-то существующая долина, в которой он жил, и в которой с ним произошло что-то ужасное, в этом я уверена, но больше ничего не могу сказать.

– Он не называл никаких имен?

– Нет. Однажды у него был лихорадочный бред, происшедший после несчастного случая на охоте три года тому назад. Тогда я запомнила имя, беспрестанно им повторяемое. Он произносил его с гневом и ужасом: это имя «Макгинти». Мастер Макгинти. Я спросила, когда он выздоровел, кто такой Мастер Макгинти, и чьего тела он властитель. «Слава Богу, не моего!» – ответил он, смеясь, и это было все, что я смогла от него узнать. Но, по-видимому, имеется какая-то связь между Макгинти и Долиной Ужаса.

– Еще один вопрос, – сказал инспектор Макдональд. – Вы встретились с мистером Дугласом в пансионате в Лондоне, и там он сделал вам предложение, не так ли? Был ли какой-то роман, что-нибудь секретное или таинственное в вашем обручении?

– Роман – был. В таких случаях всегда бывают романы. Но не было ничего таинственного.

– У него не было соперника?

– Нет, я была свободна.

– Вы, несомненно, слышали, что его обручальное кольцо пропало. Не наводит ли это вас на размышление? Предположим, что его старый враг выследил его и совершил преступление. Какие он имел основания, чтобы снять обручальное кольцо?

На мгновение я готов был поклясться, легкая улыбка заиграла на ее губах.

– Право, не могу сказать, – отвечала она.

– Хорошо, мы вас больше задерживать не будем и очень сожалеем, что причинили вам беспокойство, – сказал инспектор. – Осталось выяснить еще немало пунктов, но обратимся к вам потом.

Она поднялась, и я опять увидел быстрый вопрошающий взгляд, которым она нас окинула: «Какое впечатление произвело на вас мое покаяние?» Вопрос был почти произнесен глазами. Потом, поклонившись, она удалилась из комнаты.

– Она очень красивая женщина, – сказал задумчиво Макдональд, после того как за ней закрылась дверь. – Этот Баркер, вероятно, принимал немалое участие здесь, внизу. Он – тип человека, сильно привязывающегося к женщине. Он признавал, что покойный был ревнив и, может быть, он более, чем кто-либо, знал причины его ревности. Потом, это обручальное кольцо. Человек, стаскивающий с мертвеца обручальное кольцо… Что вы на это скажете, мистер Холмс?

Мой друг сидел, опустив голову на руки, погруженный в глубокое раздумье. Потом он встал и позвонил.

– Эмс, – сказал он, когда вошел дворецкий, – где теперь мистер Сесиль Баркер?

– Сейчас посмотрю, сэр.

Через минуту он вернулся и сказал, что мистер Баркер находится в саду.

– Вы не припомните, Эмс, что было на ногах у мистера Баркера в ту ночь, когда вы застали его в кабинете?

– Он был в ночных туфлях. Я принес ему сапоги, когда он отправился в полицию.

– Где теперь эти туфли?

– Они стоят под стулом в зале.

– Хорошо, Эмс. Для нас очень важно знать, какие следы оставлены мистером Баркером, а какие преступником.

– Да, сэр. Я должен сказать, что его туфли запятнаны кровью так же, как и мои собственные, конечно.

– Все это вполне естественно, принимая во внимание состояние комнаты. Спасибо, Эмс. Мы позвоним, когда вы нам понадобитесь.

Через несколько минут мы были в кабинете. Холмс принес с собой туфли из залы. Как уже заметил Эмс, подошвы их были черны от крови.

– Странно! – пробормотал Холмс, стоя у окна и рассматривая туфли. – Очень странно!

Затем одним из своих быстрых резких движений он поставил туфлю на след на подоконник. След вполне соответствовал туфле. Он молча улыбнулся своим коллегам.

Инспектор от волнения переменился в лице.

– Господа, – закричал он, – тут не приходится сомневаться! Баркер сам указал нам это окно. Пятно это много больше, чем след сапога. Я помню, что вы сказали, что то была плоская нога, и вот объяснение. Но что все это значит, мистер Холмс, что все это значит?

– Да, что все это значит? – задумчиво повторил мой друг.

Уайт Мэзон хихикнул и потер руки в профессиональном удовлетворении.

– Я говорил, что это замечательный случай! – воскликнул он. – И это действительно – замечательный случай!

Три сыщика остались в усадьбе, чтобы еще раз подробно во всем разобраться, а я решил вернуться в наше скромное помещение в деревенской гостинице, но, прежде чем это сделать, мне захотелось прогуляться в старинном саду, окружавшем усадьбу, между рядами старых, причудливо подстриженных тисов. В глубине сада раскинулся красивый лужок со старыми солнечными часами посередине; все это создавало мирное и успокаивающее настроение, желанное для моих немного натянутых нервов. В этой спокойной атмосфере забывался мрачный кабинет с окровавленным телом на полу, а если и вспоминался, то только в виде фантастического ночного кошмара. Но за то время, пока я бродил по саду, стараясь отдохнуть душой в этом тихом уголке, произошел инцидент, вернувший мои мысли к месту преступления и оставивший в моей душе очень тягостный отпечаток. Я сказал уже, что ряды тисовых деревьев окружали дом. В самом дальнем ряду от дома тисы сгущались и переходили в длинную изгородь. По другую сторону изгороди, скрытая от взора человека, идущего от дома, стояла каменная скамья. Когда я приблизился к этому месту, я услышал голоса, какую-то фразу, произнесенную низким мужским голосом, и тихий женский смех в ответ на нее. Через минуту я обошел изгородь и увидел миссис Дуглас и Баркера раньше, чем они заметили мое присутствие. Выражение ее лица меня чрезвычайно поразило. В столовой она казалась серьезной и грустной. Теперь же все следы горя куда-то исчезли. Глаза ее горели радостью жизни, а лицо сияло удовольствием от какого-то замечания ее собеседника. Баркер сидел, сложив руки на коленях, с ответной улыбкой на красивом смелом лице. Через мгновение – они опоздали лишь на мгновение – они меня увидели и надели торжественно-сумрачные маски. Два-три быстрых слова между собой, а затем Баркер встал и пошел мне навстречу.

– Извините, сэр, – сказал он, – но я имею честь обращаться к доктору Ватсону?

Я поклонился с холодностью, являющейся вполне естественным следствием тягостного впечатления, произведенного на меня этой внезапной встречей.