Янина Забелина - Книга покойника

– Осторожно, госпожа Одемар, – произнес один из мужчин, а второй раскрыл зонт.

Входная дверь захлопнулась за ними. Граф вернулся домой и посвятил всего себя работе. Затем – не очень поздно – появились Клара и сержант Галлер, выглядевший весьма довольным.

– Любич прекрасно провел время – так он мне заявил. Бернские девушки показались ему просто очаровательными.

Граф, взглянув на жену, сказал, что его это радует.

– Полагаю, ничего больше не произошло?

– Да так… Я выяснил, что госпожа Беата Одемар не является моим клиентом.

В половине третьего, в воскресенье 31 января, нарядно одетый Граф, с книгой под мышкой, остановился на углу и, щурясь от яркого солнца, вновь окинул взглядом владения Одемаров.

Теперь, при дневном свете, с боковой стороны дом казался загородной резиденцией. Можно было себе представить дам с зонтиками, прогуливавшихся в саду под вечер, и старого господина Одемара, который каждое утро отправлялся в кабриолете в свою контору.

Граф прошел по боковой улице мимо каменной двойной лестницы. Здесь находился крытый балкон: под ним и чуть впереди почтальон и нашел те самые комки бумаги. Невдалеке простиралась высокая кирпичная стена с темно-зеленой дверью.

Поднявшись по ближайшей лестнице, Граф заглянул в аккуратно замощенный дворик с несколькими кустами и рядом деревьев вдоль стены, отделявшей усадьбу Одемаров от соседнего дома.

Он позвонил и вошел в вестибюль с росписями на стенах и потолке в греческом стиле. Под ногами тускло поблескивал черный и белый мрамор, впереди возвышалась внушительная дверь орехового дерева, верхние половинки створок которой были застеклены в псевдоклассической манере. Одемары определенно обладали чувством прошлого. Преклонных лет слуга встретил гостя и, объявив, что господин Одемар ожидает его, принял пальто и шляпу. Книгу Граф оставил при себе. Держа ее так, чтобы казаться рассеянным, он начал путешествие по владениям Одемаров, следуя за стариком-дворецким.

Слева Граф заметил несколько гостиных, справа находилась столовая с крытыми балконами. Широкая лестница тонула в сумраке: на площадке второго этажа в нише виднелась мраморная Психея с лампой в руках. Лампа, несомненно, была масляной – еще никому не удавалось электрифицировать статую!

В конце коридора сквозь застекленную дверь лился сероватый свет: в полумраке Граф рассмотрел, что под лестницей есть дверь (гардероб?), за нею еще одна (дальняя гостиная?), а потом – две, друг против друга. Дворецкий открыл одну из них.

– Господин Граф.

И Граф оказался в превосходной библиотеке Одемаров: стены и потолок большой комнаты были отделаны дубовыми панелями, два окна смотрели на лужайку, а третье на садик. Навстречу гостю шагнул немолодой стройный человек – чисто выбритый, седой, с продолговатой, красивой формы, головой и добрыми голубыми глазами. Орлиные черты лица, унаследованные его не слишком симпатичной дочерью, превращали Фридриха Одемара в красавца, а прекрасный темный городской костюм только подчеркивал аристократическое величие хозяина дома.

– Я очень рад нашей встрече, господин Граф. – Одемар крепко сжал руку гостя. Граф, улыбаясь, ответил, что обязан знакомству исключительно госпоже Вензингер.

– Совсем нет, я благодарен судьбе за возможность встретиться с вами.

Граф с любопытством осмотрелся. Его взгляд скользил по на высоким застекленным полкам, украшенным бюстами классических законодателей и писателей, по основательной мебели, красным бархатным занавесям и обивке, по десяткам старинных вещиц и толстому старому турецкому ковру. Над камином висел портрет мужчины, очень похожего на Фридриха Одемара, но с более тонкими губами, что сильно портило впечатление.

Перед камином стоял кофейный столик и два кресла. Дверь в северной стене приоткрылась, и в библиотеку вошел дворецкий с подносом.

– Благодарю вас, Анри, ждать не нужно, – пробормотал Одемар. Дворецкий поставил поднос с чашками и беззвучно вышел из комнаты. – Позвольте, господин Граф, предложить вам это кресло.

Гость с удовольствием опустился на мягкие подушки и взял предложенную сигарету. Одемар собственноручно разлил кофе и, когда Граф взял в руки чашку, с нескрываемым любопытством взглянул – не в первый раз – на книгу, лежавшую на столике рядом с блюдечком ее владельца.

– Вы принесли с собой что-то интересное? Неужели хотите показать мне? – с воодушевлением спросил хозяин дома. И тут же добавил на полтона ниже: – Я надеюсь.

– Простите. Впрочем, вряд ли она покажется вам достойной прочтения. Я взял на время… но, видимо, скоро верну.

– Боюсь, я недостаточно внимательно слежу за современными авторами. Дочь считает это одним из симптомов грядущей дряхлости и требует, чтобы я с этим боролся. – Он улыбнулся. – Она так мило рассуждает об идентичности вымысла и современной жизни. Но знаете, когда я открываю сказку, я предполагаю обнаружить там волшебные приключения, а не документальное изложение событий последней недели!

– В своем мнении вы не одиноки. Но даже ваши фавориты… – Граф пробежался глазами по ближайшим полкам. – Их произведения… Увы… Не вполне свободны от социальной направленности.

– Возможно, – рассмеялся Одемар. – Вероятно, у меня такие же предпочтения, как и у них!

– Мне хотелось бы познакомиться с ними поближе.

Они шли от шкафа к шкафу, останавливаясь, чтобы взглянуть на книги, которые вынимал господин Одемар, обсуждали переплеты и особенно ценные труды. Наконец, когда они достигли конца восточной стены, Граф сказал:

– А здесь ваше «Искусство войны». Все правильно, я полагаю, с опечатками, как и следует.

Одемар выглядел обиженным.

– Стыдно сказать, но это не так. Я не знал, что наша книга не настоящая, пока Гумбольт не просветил меня. На самом деле очень неприятно сознавать, что у меня нет подлинника. Я приобрел бы его, но считаю несправедливым предаваться хобби в наши дни, когда требуется так много денег для военных нужд.

– У меня есть настоящая, – обронил Граф.

– Есть! – Одемар посмотрел на него с едва скрываемой тоской.

– И она мне не очень нужна. У меня к вам предложение, господин Одемар: почему бы нам не поменяться?

– Поменяться? Но что вы считаете полноценной заменой?

– Что ж, у вас есть второй экземпляр «Триумфа Афродиты». Свой я зачитал до дыр в юности. Если вы согласитесь расстаться с ним и с вашим «Искусством»…

– Мне кажется, сделка будет не совсем честной.

– Я могу посоветоваться с Гумбольтом, но не думаю, что разница в цене слишком велика.