Агата Кристи - Цыганка

Он секунду поколебался, а потом пробормотал, довольно непонятно:

– Не оставалось никаких сомнений… лишь только увидев ее, я понял, что пропал.

Мысли Макфарлейна быстро перенеслись к Эстер Лоэс. Он когда-то услышал данное ей краткое определение: «Шесть футов и один дюйм еврейского совершенства». Остроумный портрет, подумал он, вспоминая ее необычный рост и стройную фигурку, мраморную белизну лица с изящным, загнутым вниз носиком, с черными, роскошными волосами и черными глазами. Да, он не удивлялся тому, что по-мальчишески наивный Дикки капитулировал. Эстер никогда бы не заставила сильнее забиться его сердце, но он признавал ее эффектную красоту.

– А затем, – продолжал Дикки, – мы обручились.

– Сразу же?

– Ну, примерно через неделю. После этого ей понадобилось недели две, чтобы понять, что я ей безразличен…

Он коротко и горько рассмеялся.

– Это было в последний вечер перед тем, как я вернулся на корабль. Я шел из деревни через лес и тут увидел ее, миссис Хоуорт. На ней был красный шотландский берет, и – всего на минуту – я прямо подскочил! Я тебе рассказал о своем сне, поэтому ты поймешь… Потом мы немного прошлись. Мы не произнесли ни одного слова, которого не сказали бы при Эстер…

– Да? – Макфарлейн с любопытством посмотрел на друга. Странно, как часто люди вам говорят то, чего сами не понимают!

– А потом, когда я уже поворачивал к дому, она меня остановила. Она сказала: «Вы очень скоро будете дома. Я бы на вашем месте туда не спешила…» И тогда я понял, что там меня ждет что-то ужасное… и… как только я вернулся, меня встретила Эстер и сказала, что она поняла – она меня не любит…

Макфарлейн сочувственно хмыкнул и спросил:

– А миссис Хоуорт?

– Я больше никогда ее не видел – до сегодняшнего вечера.

– Сегодняшнего?

– Да. В лечебнице для душевнобольных, где работал мой врач. Там он осматривал мою ногу, которая пострадала от той торпеды. Она меня в последнее время беспокоила. Старик посоветовал сделать операцию, довольно несложную. Затем, когда я уходил оттуда, столкнулся с девушкой в красном джемпере поверх халата медсестры, и она сказала: «На вашем месте я бы не стала делать эту операцию…» И тут я увидел, что это миссис Хоуорт. Она ушла так быстро, что я не успел ее остановить. Я встретил другую медсестру и спросил о ней. Но она сказала, в доме нет никого с таким именем… Странно…

– Ты уверен, что это была она?

– О да, видишь ли – она очень красивая… – Дикки помолчал, потом прибавил: – Я сделаю эту операцию, конечно, но… но в том случае, если все закончится плохо…

– Ерунда!

– Конечно, ерунда. Но все равно, я рад, что рассказал тебе о цыганке. Знаешь, это еще не все, если бы я только мог вспомнить…

Макфарлейн поднялся по круто идущей вверх дороге через поросшую вереском пустошь и свернул к воротам дома у гребня холма. Упрямо сжал челюсти и позвонил.

– Миссис Хоуорт дома?

– Да, сэр. Я ей доложу.

Служанка оставила его в длинной комнате с низким потолком, окна которой выходили на дикую пустошь. Макфарлейн слегка нахмурился. Неужели он собирается свалять дурака?

И тут он вздрогнул. Тихий голос наверху запел:

«Цыганка живет на болоте…»

Голос оборвался. Сердце Макфарлейна забилось чуть быстрее. Дверь открылась.

Ее необычная, почти скандинавская красота потрясла его. Несмотря на описание Дикки, Макфарлейн представлял ее себе с черными, цыганскими волосами… И он вдруг вспомнил слова Дикки, их странный тон. «Видишь ли, она очень красивая…» Совершенная, бесспорная красота встречается редко, но Элистер Хоуорт обладала именно такой совершенной, бесспорной красотой.

Он опомнился и двинулся ей навстречу.

– Боюсь, мы с вами незнакомы. Я получил ваш адрес от семьи Лоэс. Но я – друг Дикки Карпентера.

Она пристально смотрела на него минуту или две. Потом сказала:

– Я собиралась пойти и прогуляться по пустоши. Вы пойдете со мной?

Она распахнула стеклянную дверь и вышла на склон холма. Он шел следом. Толстый, довольно глупый на вид мужчина сидел в плетеном кресле и курил.

– Мой муж… Мы прогуляемся по пустоши, Морис. А потом мистер Макфарлейн пообедает с нами. Вы ведь не возражаете?

– Большое спасибо.

Он шел за ней, пока она легко поднималась вверх по склону холма, и думал: «Почему? Почему, о боже правый, она вышла замуж за этого !»

Элистер подошла к россыпи камней.

– Сядем здесь. И вы мне расскажете… то, что пришли рассказать.

– Вы знали?

– Я всегда знаю, когда приближается что-нибудь плохое. Это ведь плохие новости, да? Насчет Дикки?

– Ему сделали небольшую операцию, вполне успешно. Но у него, наверное, было слабое сердце. Он умер под наркозом.

Макфарлейн сам не знал, что ожидал увидеть на ее лице, но вряд ли эту безнадежную, вечную усталость… Он услышал, как она прошептала:

– Опять ждать, так долго… так долго… – Подняла взгляд. – Да, что вы хотели сказать?

– Больше ничего. Кое-кто предостерегал его от этой операции. Медсестра. Он считал, что это были вы. Это правда?

Она покачала головой.

– Нет, это была не я. Но у меня есть двоюродная сестра, она работает медсестрой. В неверном свете она очень похожа на меня. Смею сказать, так и было. – Она снова взглянула на него. – Это не имеет значения, не так ли? – А потом вдруг широко раскрыла глаза и резко вдохнула воздух. – Ох! Ох! Как странно! Вы не понимаете…

Макфарлейн был озадачен. Она продолжала пристально смотреть на него.

– Я думала. Вы поняли… вы должны понимать. Вы похожи на человека, у которого это тоже есть…

– Что есть?

– Этот дар – или проклятие, называйте, как хотите. Я думаю, он у вас есть. Всмотритесь в это углубление в камнях. Не думайте ни о чем, просто смотрите… А! – она заметила, как он слегка вздрогнул. – Ну, вы что-то увидели?

– Должно быть, игра воображения. Всего на мгновение я увидел, что оно полно крови.

Миссис Хоуорд кивнула головой.

– Я знала, что у вас это есть. На этом месте древние солнцепоклонники приносили свои жертвы. Я знала это раньше, чем мне сказали об этом. И иногда я понимаю, что они при этом чувствовали, почти так же точно, как если бы сама присутствовала при этом… Что-то есть здесь такое, отчего я чувствую себя так, словно возвращаюсь домой… Конечно, для меня естественно обладать таким даром. Я ведь из семьи Фергюссон. В нашей семье были ясновидящие. А моя мать была медиумом, пока мой отец не женился на ней. Ее звали Кристинг. Она пользовалась широкой известностью.

– Под словом «дар» вы понимаете способность видеть то, что еще не произошло?

– Да, видеть вперед или назад, это все равно. Например, я видела, как вы удивились, почему я вышла замуж за Мориса, – о да, вы удивились! Просто потому, что я всегда знала, что над ним нависло нечто ужасное… Я хотела спасти его… Женщины, они такие. С моим даром я должна суметь предотвратить это, если это вообще возможно… Я не сумела помочь Дикки. И Дикки не понял бы… Он боялся. Он был очень молод.