Агата Кристи - Зов крыльев

Хеймер повернулся и почти побежал по переулку на яркий солнечный свет, твердя про себя: «Невероятно. Невероятно… Я сошел с ума, я вижу сон!». Но это лицо преследовало его – лицо Пана…

Хеймер пошел в парк и сел на скамейку. В это время там было безлюдно. Несколько нянек с детишками сидели в тени деревьев, а там и сям на зеленых лужайках, подобно островам в море, валялись какие-то люди…

Слова «нищий бродяга» были для Хеймера символом несчастья. Но сегодня он им вдруг позавидовал. Они показались ему единственными свободными созданиями на свете. Земля под ними, небо над ними, мир, в котором они бродили… их ничто не сковывало, ничто не ограничивало.

Словно его осенила мысль, и он понял: его так безжалостно сковывает как раз то, что он ценил и чему поклонялся больше всего, – богатство! Он считал его самой мощной силой на земле, и теперь, опутанный его золотыми нитями, понял истину своих слов. Именно деньги держат его в рабстве…

Но так ли это? Действительно ли это деньги? Существует ли более глубокая и более точная истина, которую он не заметил? Деньги ли это – или его собственная любовь к деньгам? Его удерживают оковы, которые выковал он сам; не само богатство, а любовь к богатству стала его оковами.

Теперь Хеймер ясно понял те силы, которые разрывали его надвое: уютная, состоящая из многих частей сила материального, которая обволакивает, окружает его, и противостоящий ей ясный, повелительный зов – про себя он назвал его Зовом Крыльев. В то время как сила материального боролась за него, удерживала его, Зов Крыльев презирал войну и не опускался до борьбы. Он только звал, звал непрестанно… Хеймер так ясно слышал его, будто он говорил словами.

– Со мной нельзя торговаться, – казалось, говорил он. – Ибо я превыше всех других вещей. Если последуешь моему призыву, ты должен отказаться от всего остального и перерезать все путы, которые тебя удерживают. Потому что только Свободные последуют туда, куда я веду…

– Я не могу, – закричал Хеймер, – я не могу!..

Несколько человек оглянулись и посмотрели на крупного мужчину, который сидел и разговаривал сам с собой.

Итак, от него требовалась жертва, он должен пожертвовать самым дорогим для себя, тем, что было частью его самого.

Частью его самого — он вспомнил человека без ног…

– Какими судьбами вас сюда занесло? – спросил Борроу.

Действительно, миссия в Ист-Энде была средой, непривычной для Хеймера.

– Я слушал много проповедей, – сказал миллионер, – и все они говорят о том, что можно было бы сделать, если бы у вас были средства. Я пришел сказать вам следующее: вы можете получить эти средства.

– Вы очень добры, – ответил Борроу. – Крупное пожертвование, а?

Хеймер сухо улыбнулся.

– Я бы сказал – да. Просто все, что у меня есть, до последнего пенни.

– Что?

Хеймер изложил ему подробности коротко и по-деловому. У Борроу закружилась голова.

– Вы… вы хотите сказать, что отдаете все свое состояние на облегчение положения бедняков Ист-Энда, а меня назначаете доверенным лицом?

– Именно так.

– Но почему, почему!

– Не могу объяснить, – медленно произнес Хеймер. – Помните наш разговор о видениях в прошлом феврале? Ну, это видение овладело мною.

– Это замечательно! – Борроу нагнулся вперед, глаза его сверкали.

– В этом нет ничего особенно замечательного, – мрачно ответил Хеймер. – Мне наплевать на нищих Ист-Энда. Если им что и нужно – так это выдержка! Я тоже был беден, но вырвался из нищеты. Однако я должен избавиться от денег. Но эти дурацкие благотворительные общества их не получат. Накормите на мои деньги тела страждущих или их души – предпочтительно первые. Я сам бывал голодным, но вы можете поступать, как вам угодно.

– Никогда ни о чем подобном не слышал, – заикаясь, произнес Борроу.

– Все уже сделано, и с этим покончено, – продолжал Хеймер. – Юристы наконец-то подготовили все бумаги, и я их подписал. Могу вас заверить, что был очень занят последние две недели. Избавиться от состояния почти так же трудно, как и заработать его.

– Но вы… вы оставили себе хоть что-нибудь?

– Ни одного пенни, – весело ответил Хеймер. – Нет, это не совсем так. У меня в кармане лежит монетка в два пенса. – И он рассмеялся.

Он попрощался со своим озадаченным другом и вышел из миссии на узкие, дурно пахнущие улицы. Те слова, которые он так весело произнес только что, вспомнились ему теперь, и он остро ощутил потерю. «Ни одного пенни!» Из всего своего огромного состояния Хеймер не сохранил ничего. Теперь он боялся, боялся нищеты, голода и холода. Жертва не принесла ему радости.

И все же Хеймер сознавал, что груз вещей и угроза от них исчезли, они больше не давили на него и не удерживали на земле. Избавление от цепей опалило и ранило его, но видение свободы осталось с ним и придавало ему силы. Возможно, материальные потребности приглушат Зов, но не могут убить его, так как он знает, что Зов бессмертен и не может умереть.

В воздухе чувствовалось дыхание осени, дул холодный ветер. Хеймер ощутил холод и задрожал, и еще он был голоден – забыл пообедать. Это делало будущее очень близким. Невероятно, что он все это отдал: покой, комфорт, тепло! Его тело кричало от бессилия… А затем к нему снова пришло радостное, влекущее ввысь чувство свободы.

Хеймер колебался. Он находился рядом со станцией метро. У него в кармане лежали два пенса. Ему пришла в голову мысль отправиться на метро к парку, где две недели назад он видел лежащих в траве праздных людей. Кроме этой прихоти, у него не было планов на будущее. Сейчас он всерьез считал, что сошел с ума, люди в здравом рассудке не поступают так, как он. И все же, если это так, то безумие – чудесная, удивительная вещь.

Да, сейчас он отправится на открытое пространство парка, и для него имело особое значение, что он поедет туда на метро. Потому что метро для него было воплощением всех ужасов погребения, жизни в заточении… Он выйдет из этой тюрьмы на свободу, к просторным зеленым лужайкам и к деревьям, которые скрывают угрозу наступающих со всех сторон домов.

Лифт быстро и неумолимо спустил его вниз. Воздух был тяжелым и безжизненным. Хеймер встал на самом конце платформы, подальше от толпы людей. Слева от него находилось отверстие тоннеля, из которого скоро появится поезд, похожий на змею. Он ощущал в этом месте какое-то зло. Рядом с ним никого не было, кроме сгорбившегося на скамье парня, погруженного, по-видимому, в пьяное забытье.

Издалека донесся слабый, грозный рокот поезда. Парень встал со скамейки и шаркающими шагами двинулся к Хеймеру, а потом остановился на краю платформы, заглядывая в тоннель.

Затем – это случилось так быстро, просто невероятно быстро – он потерял равновесие и упал…