Агата Кристи - Человек в коричневом костюме. Тайна замка Чимниз

– Я знаю, – отозвался Энтони. – Просто невероятное, если подумать.

– Джузеппе крадет вместо мемуаров письма. Сначала он страшно огорчен своей ошибкой. Потом видит вырезку из газеты, и ему приходит в голову обратить ошибку себе на пользу, пошантажировав леди на фото. Конечно, он и представить себе не может, каково истинное значение этих писем. Братья выясняют, чем он занят, несомненно, приходят к выводу, что он сознательно их обманул, и решают его убрать. Они вообще любят казнить отступников. В этом есть элемент живописности, который им очень нравится. Вот чего я не понимаю, так это про револьвер с надписью «Вирджиния». Для Братьев это уж как-то слишком тонко. Как правило, они развешивают везде красную руку – и себе на радость, и будущим возможным предателям для устрашения. Так что, по-моему, без Короля Виктора тут не обошлось. Но вот какой у него мотив, я не понимаю. Конечно, это очень похоже на попытку свалить на миссис Ривел убийство, которого она не совершала, но какой в этом смысл?

– У меня была одна теория, – сказал Энтони. – Но она не выдержала проверки действительностью.

И он рассказал об опознании Вирджинией принца Михаила. Баттл кивнул.

– О да, его личность не вызывает сомнения. Кстати, старый барон очень высокого мнения о вас. Отзывается о вас с большим энтузиазмом.

– Очень любезно с его стороны, – сказал Энтони. – Особенно после того, как я предупредил его, что не пожалею сил, чтобы до среды вернуть мемуары.

– Тут вам придется потрудиться, – сказал Баттл.

– Н-да. Вы так думаете? Полагаю, украденные письма у Короля Виктора и компании.

Баттл снова кивнул.

– Их забрали у бедняги Джузеппе в тот день на Понт-стрит. Ловкие ребята. Да, письма наверняка у них, и теперь они знают, где искать.

Мужнины уже собирались покинуть комнату. На пороге Энтони задержался и через плечо кивнул:

– Здесь?

– Вот именно. Но они еще не заполучили свой приз и готовы рисковать многим, чтобы найти его.

– Полагаю, – сказал Энтони, – что в вашей хитроумной голове уже созрел план?

Баттл не ответил. Вид у него в тот момент был особенно солидный и совсем не умный. Потом, очень медленно, он мигнул.

– Моя помощь нужна? – спросил Кейд.

– Да. И еще одного человека.

– Кого же?

– Миссис Ривел. Вы, может быть, не обратили на это внимания, мистер Кейд, но она на редкость привлекательная женщина.

– Еще бы мне не обратить, – сказал Энтони и бросил взгляд на часы. – Я совершенно согласен с вами насчет сна, Баттл. Купание в озере и хороший завтрак будут сейчас куда более кстати.

И он легко взбежал по лестнице наверх, в свою спальню. Насвистывая, сбросил одежду, в которой провел всю ночь, взял халат и полотенце.

Вдруг он замер перед туалетным столиком, уставившись на предмет, скромно лежавший как раз напротив зеркала.

Сначала Кейд не поверил своим глазам. Взяв предмет, он повертел его. Да, это они, ошибки быть не может.

В его руках снова была переписка Вирджинии Ривел. Все письма были на месте. Ни одно не пропало.

С письмами в руках Энтони опустился в кресло.

– Мои мозги сейчас лопнут, – прошептал он. – Я не понимаю и четверти того, что происходит в этом доме. С чего это украденные письма вдруг возвращаются ко мне снова, как в цирке? Кто их сюда подбросил? И зачем?

Ни на один из этих насущных вопросов у него не было подходящего ответа.

В десять часов утра лорд Кейтерхэм с дочерью завтракали. Бандл была очень задумчива.

– Отец, – сказала она наконец.

Маркиз, поглощенный чтением «Таймс», не ответил.

– Отец, – снова окликнула его дочь, на этот раз громче. Лорд Кейтерхэм, оторванный от интереснейшего чтения –

анонса предстоящих распродаж редких книг, – взглянул на нее рассеянно.

– А? – отозвался он. – Ты что-то сказала?

– Да. Кто здесь до нас завтракал?

И она кивнула на место, которым кто-то уже явно воспользовался, в то время как остальные еще ждали.

– Этот, как его там...

– Толстый Айки?

Отец и дочь, тепло относившиеся друг к другу, с полуслова улавливали даже непрозрачные намеки.

– Вот именно.

– Кажется, я видела, как ты говорил с детективом сегодня утром, еще до завтрака.

Лорд Кейтерхэм вздохнул.

– Да, он поймал меня в холле. И это в священный для меня час перед завтраком... Нет, я уеду за границу. Мои нервы...

Но Бандл не стала выслушивать его излияния.

– Что он сказал?

– Сказал, что все, кто хочет, могут сматываться.

– Что ж, – сказала Бандл, – это же хорошо. Ты ведь этого и ждал.

– Я-то ждал, но он на этом не успокоился. Сказал, что хочет, чтобы я пригласил всех остаться еще.

– Не понимаю, – сказала Бандл, морща нос.

– Все так запутанно и противоречиво, – пожаловался лорд Кейтерхэм. – К тому же перед завтраком.

– Что ты ему ответил?

– Конечно, я согласился. Что толку спорить с такими людьми? Тем более до завтрака, – продолжал он, возвращаясь к своей любимой теме.

– Кого ты уже пригласил остаться?

– Кейда. Он сегодня рано встал. Он остается. Я не против. Правда, я не вполне понимаю, что он за птица такая, но мне он нравится – да, очень нравится.

– Вирджинии тоже, – заметила Бандл, вилкой чертя узоры на скатерти.

– А?..

– И мне. Но это, похоже, не имеет никакого значения.

– А еще я пригласил Айзекштейна, – продолжил лорд Кейтерхэм.

– Ну?

– Но ему, к счастью, необходимо вернуться в город. Кстати, не забудь заказать ему машину на десять сорок.

– Ладно.

– Теперь бы еще от Фиша избавиться, – продолжал лорд Кейтерхэм уже бодрее.

– Я думала, тебе нравится говорить с ним о твоих старых замшелых книжках.

– Да, нравится. Точнее, нравилось. Видишь ли, я быстро устаю, когда приходится все время говорить самому. А Фиш, хотя и слушает с интересом, но сам никогда ни слова не говорит.

– Лучше уж все время говорить, чем все время слушать, – сказала Бандл. – Как с Джорджем Ломаксом.

Лорд Кейтерхэм содрогнулся при одном упоминании его имени.

– Джордж очень хорош на трибуне, – сказала Бандл. – Я и сама не раз ему хлопала, хотя кому, как не мне, знать, что он всегда несет полную чушь. Я ведь социалистка...

– Знаю, моя дорогая, знаю, – поспешно отозвался лорд Кей-терхэм.

– Не волнуйся, – сказала его дочь. – Я не собираюсь заводить за домашним столом спор о политике. В отличие от Джорджа – тот вечно путает частную жизнь с общественной. Надо запретить это парламентским актом.

– Вот именно, – поддержал ее лорд Кейтерхэм.

– А что насчет Вирджинии? – спросила Бандл. – Ее тоже нужно пригласить?

– Баттл сказал, всех.

– Надо же, какая решимость! А ты уже предложил ей стать моей мачехой?

– Не думаю, что из этого что-нибудь выйдет, – отозвался лорд Кейтерхэм мрачно. – Хотя вчера вечером она все же назвала меня душкой. Но это-то и есть самое неприятное в привлекательных женщинах со славным характером. Они наговорят вам, что угодно, абсолютно ничего не имея при этом в виду.