Анатолий Тихомиров - Воспитать палача [СИ]

Свои старенькие «Жигули» Антыхин вёл, как говорится, «на автомате». В родном городе он знал не только каждую улицу или переулок, но и каждую выбоину на дороге. В пути он пытался проанализировать добытую информацию. Хотя, если сказать откровенно, информации этой самой было не густо. Пошёл мелкий моросящий дождь. Антыхин включил «дворники» и они бойко заскользили по лобовому стеклу, мешая сосредоточиться. Безобидный летний дождь, быстро перешёл в ливень. Антыхин выругался и остановил машину, прижав её поближе к тротуару. Ему вспомнилось, как ещё ребёнком, отдыхая с родителями в Карпатах, он стоял под скалой. А перед ним шумел, грохотал и пенился водяной стеной водопад. И сейчас примерно те же чувства покоя и отстранения от всего мира испытывал Антыхин, глядя на потоки воды, бегущие по стёклам машины. Он закрыл глаза и, откинувшись на сиденье, полностью расслабился, вслушиваясь в музыку дождя. Но постепенно мысли вернулись к убийству. Интересно, что там накопали коллеги из родной милиции? Ну, да ладно. Не важно, кто первым выйдет на преступника. Главное, чтобы вышел. На мгновение Антыхин задремал. Проснулся он от тишины. Ливня — как не было, яркие солнечные лучи освещали салон автомобиля. Антыхин с удивлением обнаружил, что остановил машину прямо напротив театра. Видимо, само провидение привело его сюда. В день похорон в театре, скорее всего, остался только дежурный. Значит, сегодня можно незаметно проникнуть на место преступления. Он не сомневался, что ребята из милиции всё там тщательно осмотрели, но что-то не давало ему покоя…

Антыхин надеялся на случай, почти на чудо. Иногда в его практике случались такие прозрения, когда, никем не замеченные, деталь туалета, соринка, царапина, вдруг приводили к раскрытию преступления. В театр через служебный ход он, естественно, пройти не мог, да и не имело смысла. Антыхин знал, что пока идёт следствие, дверь гримёрной, за которой приняла страшную смерть Катя, опечатана. Он решил обойти здание театра. Окна гримёрных выходили в небольшой парк, поэтому со стороны, за кустарниками и высокими деревьями, он был практически незаметен. Несмотря на свой возраст, Антыхин был в прекрасной физической форме. Он легко взобрался по водосточной трубе до второго этажа, а потом, по узкому карнизу, прижимаясь к стене здания, дошёл до гримёрной Морозовой. Ещё снизу Антыхин заметил, что створки окна неплотно прилегают друг к другу, возможно, на шпингалеты их не закрыли. Он надавил плечом на раму, и чуть было не свалился внутрь. Антыхин не ожидал, что окно так легко распахнётся, и едва удержал равновесие. Повеяло спёртым воздухом. Но это даже хорошо, значит, гримёрную не проветривали, и всё здесь сохранилось, как в день трагедии. Чтобы не оставлять следов, Антыхин разулся и, взяв туфли в руки, встал на подоконник. На всякий случай оглянулся, не заметил ли кто? Ведь всякое могут подумать. Да нет, тихо. Только ветви деревьев шумят в парке. Он спрыгнул на пол и сразу же увидел обведённый мелом силуэт убитой. Здесь она лежала. Антыхин вспомнил кадры видеоматериала: пустые Катины глазницы… И ему стало не по себе. Лучшее лекарство от страха — сосредоточиться на деле. Он стал внимательно шаг за шагом осматривать помещение. Всё так же лежала на полу коробка грима, на стене по-прежнему висело Катино театральное платье, в которое она должна была переодеться на второе действие, так же, наполовину, выдвинут ящик гримёрного столика. Всё так же. Но Антыхин продолжал надеяться на случай. Он как собака — ищейка принюхивался к каждой царапине, к каждому пятну на полу и на мебели, осмотрел даже отопительные батареи, покрытые с внутренней стороны толстым слоем пыли. Под одной из них он обнаружил птичьи перья. Чёрные, с синеватым отливом, они были похожи на перья ворона. Да это и не удивительно, на деревьях парка, напротив театра, можно было заметить не одно воронье гнездо. Вот и сейчас стая этих санитаров города с противным карканьем кружилась над верхушками деревьев. В открытое окно ветер легко мог занести пару перьев. Больше ничего нового не обнаружив, разочарованный Антыхин — так, на всякий случай — бросил перья в заранее приготовленный целлофановый пакет. Стараясь не шуметь, он выбрался наружу и, закрыв за собой окно, без труда спрыгнул вниз, в зелёную мягкую траву.

Решение встретиться с Ольгой Раевской возникло не вдруг. Антыхина всё время беспокоил её неожиданный отъезд в день убийства. Нельзя сказать, что он подозревал именно Раевскую. Но всё же, она могла каким-то образом быть причастной к преступлению. Через знакомых в местном филиале столичной туристической фирмы он срочно приобрёл путёвку в Германию сроком на три дня. Рекламный проспект обещал ему незабываемое знакомство с историческими и культурными ценностями города Кёльна.

Перед отъездом он всё же решил передать обнаруженные в театре птичьи перья на экспертизу, не очень веря в удачу, а больше надеясь на русское «авось». Николай Романов скептически посмотрел на пакетик с перьями.

— Ты бы ещё сюда живую птичку принёс.

— За птичкой в Германию вылетаю, — отпарировал Антыхин.

Николай удивлённо присвистнул.

— Нет, серьёзно? Вот это, возможности! Так, между прочим, отправиться за границу. А ещё прибедняешься, что дело тебе прибыли не даёт.

— Это неприкосновенный запас, Коля.

— И не жаль тебе денег?

— Жаль, — вздохнул Антыхин, — но профессиональный азарт… Ты же знаешь, что это такое.

— Брось, Антыхин, — усмехнулся Николай. — Азарт, говоришь? Несовременный ты человек, старичок. Чужое горе ты принимаешь слишком близко к сердцу. Я-то тебя знаю. Но это не освобождает сыщика Антыхина от гонорара за экспертизу. С тебя бутылка настоящего немецкого пива.

На прощание Романов ободряюще хлопнул друга по плечу.

В самолёте Антыхин с интересом рассматривал фотографию Ольги Раевской, которую ему, без всякого сожаления, отдал лично Павел Раевский. Она, конечно, не красавица, хотя очень даже симпатичная, отметил Антыхин. По его сведениям, Раевская окончила исторический факультет местного пединститута, но в школе и дня не преподавала. Несколько лет служила кассиром в банке отца. Последнее время нигде не работает. Да и зачем? При таком отце можно вести богемный образ жизни. На обратной стороне фотографии Раевский нервным неровным почерком написал адрес гостиницы в Кёльне, где любила останавливаться его жена. Антыхин вернул фотографию в дипломат, а на свет извлёк русско-немецкий разговорник. Лениво перелистывая страницы, Антыхин незаметно для себя задремал. Проснулся он от мягкого толчка при посадке самолёта.

В гостинице пожилой портье, предупредительно улыбаясь, сообщил, что фрау Раевская действительно проживает здесь, но час тому назад вышла из номера и обещала вернуться только к вечеру.