Анатолий Тихомиров - Воспитать палача [СИ]

— Нет худа без добра, — решил Антыхин. — До вечера можно и по Кёльну прогуляться.

Он с удовольствием прошёлся по набережной Рейна, с интересом осматривая всё вокруг. Отсюда, был хорошо виден Кёльнский собор. Величественное здание было так идеально прекрасно, что казалось театральной декорацией.

В соборе было сумрачно и прохладно. Звучала разноязыкая речь. Антыхин прислушался и вдруг услышал за спиной несколько русских фраз. Он подошёл поближе к соотечественникам. Неожиданно кто-то довольно больно, как говорится, от души, хлопнул его по спине.

— Антыхин! Володька! Ты ли это?

Перед ним стоял его бывший одноклассник, а ныне преуспевающий предприниматель Верхнегорска, Василий Макогоненко. Школьное прозвище — Васька — луна, из-за его круглого краснощёкого лица. Бывший спортсмен, правда, сейчас заметно располневший, но такой же жизнерадостный, как и в школьные годы. Он широко улыбался Антыхину.

— Володька, ты чё, в туристы подался?

— Да так, — уклончиво ответил Антыхин, обнимая старого приятеля.

— Ну, молодец! А я — по делу. У меня тут контракт с одной ихней фирмой намечается. Тебе «форд» часом не нужен? Мигом сделаю. Почти даром.

«Культура речи у него осталась на прежнем уровне», — отметил про себя Антыхин.

— Видишь ли, Вася, я свою валюту всегда в сберкассе хранил. До сих пор вернуть не могу, — засмеялся Антыхин. — А если серьёзно, то я тут тоже по делу.

— А — а! Понимаю. Я же забыл, что ты у нас в Шерлоках Холмсах ходишь. Ватсон тебе не нужен? Или с моим свиным рылом, лучше не лезть в твой огород?

— Ну почему же. Ты случайно не знаком с Раевской Ольгой Ивановной?

— Это дочерью директора нашего банка, что ли?

— Угадал. Значит знаком?

— А то, как же, — всё так же улыбаясь, ответил Макогоненко. — Только она в это время не по собору бродит, а одна, одинёшенька, сидит на берегу Рейна. В кафешке, тут рядом. Да, глядя на волны, водочку попивает. Цивилизацией, говорит, наслаждается. Звала меня присоединиться, да я отказался, на дела сославшись. Соблазнительная, скажу тебе, дамочка, но я не по этой части. Тебя познакомить с ней или только её местонахождение показать?

— Познакомь. Мне так легче будет с ней общаться.

— Не волнуйся. Представлю тебя в лучшем виде. Думал ли я, что когда-нибудь с тобой здесь встречусь! Во — номер! — гудел могучим басом Василий и даже тактичные немцы неодобрительно посматривали в их сторону.

Небольшое летнее кафе, как и говорил Василий, разместилось на набережной почти рядом с собором. Над столиками, радуя глаз, сверкали под ярким солнцем разноцветные зонтики. За одним из столиков в одиночестве сидела Раевская. «Она, пожалуй, ещё интереснее, чем на фотографии», — обратил внимание Антыхин. Василий, на правах старого знакомого, бесцеремонно подсел к столику Раевской.

— Садись, Володька, — потянув за руку Антыхина, он усадил его на стул. — Знакомься, Ольга Семёновна. Мой давний приятель и по совместительству наш с тобой земляк из родного Верхнегорска. Антыхин Владимир… Вот, комедия, забыл. Как тебя по батюшке-то?

— Владимир Олегович, — представился, немного приподнявшись, Антыхин.

— Ну ладно, ребятки. Я по делам, а вы тут полюбезничайте без меня, — хохотнул Василий, и на удивление быстро и легко, при его-то комплекции, зашагал к автостоянке.

— Вы действительно из Верхнегорска?

— Так точно, — вырвалось по старой военной привычке у Антыхина.

— Приятно за границей земляка встретить, — Раевская с явным интересом присматривалась к Антыхину. — Вы здесь по делам или отдыхаете?

— Я к вам. По делу.

— Ко мне? — удивилась Ольга Семёновна.

— Позвольте, я представлюсь официально?

Антыхин вынул из внутреннего кармана пиджака удостоверение и передал его Раевской. Ольга Семёновна очень спокойно и даже с любопытством прочитала вслух: — Антыхин Владимир Олегович. Частное сыскное бюро. Генеральный директор.

Так вы директор или сыщик? — с лёгкой иронией, почти игриво спросила она.

— И то, и другое, — сдержанно ответил Антыхин. — Здесь я больше сыщик.

— Впервые так близко сыщика вижу, — улыбнулась Раевская. — Только я вам зачем? Уж не мой ли муженёк набедокурил?

«Или она талантливая актриса (прямо сплошной театр, голова идёт кругом от талантов), или никакого отношения к убийству вообще не имеет», — задумался на мгновение Антыхин.

— Ольга Семёновна, сейчас я изложу суть дела, а вы постарайтесь искренне ответить на вопросы. Поверьте, это не только в моих, но и в ваших интересах.

Улыбка сошла с её лица.

— Дома что-то случилось? — с тревогой спросила она.

— В вашем доме всё в порядке, — поспешил успокоить её Антыхин. — Трагедия случилась в городе. Накануне вашего отъезда была убита актриса театра Екатерина Морозова.

— Как убита? — Раевская приподнялась, затем снова села. — Вы шутите?

— У меня нет таких финансовых возможностей, чтобы ради шутки прилететь самолётом в Германию.

Раевская до крови прикусила губу, при этом нервно щёлкнула пальцами. Задумчиво глядя на реку, сказала:

— Я слушаю вас.

— Если судить по вашему поведению, вы хорошо знали убитую. Или я не прав?

— Вы прекрасно знаете, что правы. Да и как мне было не знать любовницу моего мужа.

Нет предела наивности мужчин, подумал Антыхин, вспомнив разговор с Раевским, который был убеждён, что жена даже не подозревает о его связи с Морозовой.

— Извините, я понимаю, что касаюсь неприятной для вас темы…

— Да ради Бога, — остановила его Раевская. — Спрашивайте всё, что вас интересует. Не пофлиртовать же со мной вы сюда прилетели?

Насмешливая искорка вдруг промелькнула в её глазах. И Антыхин почувствовал, что краснеет. Эта женщина каким-то непостижимым образом заставляла его конфузиться.

— Что же вы молчите? — удивлённо спросила она, слегка приподняв брови.

— Просто думаю, как бы вам тактичнее задать вопрос.

— Вы не думайте, вы задавайте. Я постараюсь быть искренней.

Антыхин всё больше и больше проникался симпатией к этой чертовски милой женщине.

«Стоп. Не увлекаться, не затем ты сюда приехал», — остановил себя Антыхин.

И сразу же перешёл на привычный официальный тон.

— Вы не будете возражать, если я воспользуюсь диктофоном? Потом мне удобнее будет анализировать наш разговор.

— Нет, я не буду возражать, — почувствовав холодность в его голосе, несколько высокомерно ответила Раевская.

Опрашивая свидетелей, Антыхин редко пользовался диктофоном. В разговоре его тренированный мозг легко отсеивал ненужное, второстепенное и оставлял в памяти главное. Но сейчас Антыхин чувствовал, что попадает под обаяние Раевской. Диктофон должен был создать деловую атмосферу, позволив Антыхину взять инициативу на себя.