Клинтон Стэгг - Серебряная Сандалия

— Где ворон? — потребовала девушка. Колтон услышал, как она поднялась и шагнула к нему.

— Мой паренек уложил его спать, — спокойно ответил слепой. — Весь день он слушал птицу и записывал все сказанное.

— А где записи? — резко спросила девушка и подошла поближе. Совсем близко. Слепой почувствовал дуло пистолета, нацеленное в его грудь.

— Вот они, — слепой подобрал их со стола и высоко поднял руку с бумагами.

— Отдайте их мне! Сейчас же! — приказала девушка.

Тонкие губы слепого растянулись в улыбке, а незрячие глаза словно стали еще холоднее.

— Вы получите их после того, как я поговорю с вашим мужем, миссис Брэкен!

Казалось, что они очень долго стоят, не двигаясь. Девушка с длинными волосами и в грубой мужской рубашке. Торнли Колтон с поднятой над головой рукой, сжимавшей записи, и как будто всматривавшийся в лицо противницы незрячими глазами.

Затем слепой выбросил сигарету в пепельницу и опустил руку. Девушка все еще неподвижно стояла, а проблемист мягко разжал ее пальцы и вынул пистолет.

— Я не думал, что вы станете стрелять, иначе я забрал бы его у вас в самом начале — когда я нес вас на кушетку, я почувствовал, что у вас в кармане оружие.

Он опустил пистолет на стол и отвел девушку обратно на кушетку. Она даже не пробормотала ни слова возражения. Девушка выглядела ошеломленной.

— Секундочку, — Колтон вышел в соседнюю комнату и вернулся оттуда со стаканом воды.

Она с благодарностью выпила ее.

— Как вы это узнали? — разочарованно спросила она.

— Прикоснувшись к вашему безымянному пальцу, — ответил проблемист. — Я знаю, вы сняли кольцо, — добавил он, заметив, что девушка хочет что-то сказать. — Но на пальце остался след, и я не мог ошибиться.

— Он… это не повредит ему?

— Вы женственны, не так ли? Упали в обморок, увидев осколок окровавленного бокала, рискнули, когда ваша безопасность оказалась под угрозой, и, наконец, пришли в ужас от страха за любимого человека. Я не хотел так говорить, но мне нужно, чтобы вы осознали всю серьезность происходящего. Все, что я говорю об убийстве — истинно. Слушайте! Ваш отец был убит!

На этот раз она не отпиралась так сильно. «Он просто умер», — сказала она, и ее голос был так же спокоен, как и его. «Он просто умер», — повторила она, как будто пытаясь убедить глупца в общеизвестном факте.

— Я знаю это, ведь я всю жизнь знала, что отец собирался умереть вчера, в семь часов вечера.

Ее слова поражали. Тон, которым она говорила, свидетельствовал: девушка говорила о том, в чем никогда не сомневалась. О том, что так же неизбежно и естественно, как и течение времени. Но она говорила о смерти своего отца — о его убийстве!

— Вы всю жизнь знали, в какой день умрет ваш отец?

— С тех пор, как я стала хоть что-то понимать. Отец знал об этом еще тридцать лет назад.

Слепому казалось, что она говорит, словно ребенок. Всего несколько минут назад она отчаянно боролась, чтобы не попасться в расставленные им ловушки.

— Он знал это, потому что все было предсказано? — скорее заявил, чем спросил, слепой. Подтвердилась странная и почти невероятная теория, которую Торнли Колтон выстроил чисто интуитивно. Сколько раз она подвергалась сомнению, но, в конце концов, оказалась верной!

— Да, сотни лет назад! Ох, я знаю: вы не верите в такие вещи! Но вы не знали моего отца — моего чудесного папочку! — никогда прежде Колтон не слышал, чтобы о ком-либо рассказывали с таким обожанием. — Люди, которые не понимали его, говорили, что он был чудаком. Невежи называли его сумасшедшим. Но он был самым усердным исследователем египтологии в мире. Он знал старинные династии так же хорошо, как вы знаете каждый шаг в вашем доме. Думаю, он жил Египтом. Для него весь мир был все также молод, пирамиды все еще строились, первый фараон обретал власть. Возможно, вы слышали об отце. Его звали Джон Неилтон.

— Неилтон! — Колтон вынул это имя из своей памяти. — Тридцать лет назад он считался лучшим египтологом и археологом в мире!

— Да, — с гордостью ответила девушка. — Тогда он нашел то, что искал всю жизнь — камень жизненного цикла. Вы верите в реинкарнацию?

— Я размышлял над ней, — признался Колтон.

— Отец доказал ее! — девушка снова говорила так, как будто подтверждает неоспоримые факты. — Он проследил все свои жизни, вплоть до времен первой династии. Он знал, когда закончится цикл. Я знаю все о своей жизни, но он научил меня, что смерть — это всего лишь перерождение.

Колтон понял, почему у девушки не было никаких эмоций, когда речь шла о смерти ее отца. Ее с самых пеленок учили тому, что смерть — это переход к более высокому экзистенциальному уровню. Правда это или нет, но это представление укоренилось у нее так же глубоко, как вера в Бога у других людей. Странная девушка провела всю свою необычную жизнь со своим обожаемым отцом, который научил ее верить в то, во что он верил сам. И ее раздражали только упоминания об убийстве. Она вновь заговорила:

— Моя тетя и он много лет были единомышленниками. Она стара, очень стара, и она была его путеводцем и философом.

— Вы говорите о Серебряной Сандалии?

— Да. Она его сестра. Но отец сильно отличался от нее. Открытие прославило бы его, так как это был давно разыскиваемый артефакт. Отец знал, что его находка слишком значима, чтобы отдавать ее в руки невежественного мира. А тетя любила славу и почитание.

— Она та самая Сара Неилтон, которая расшифровала Розеттский камень [3] Розеттский камень — плита, найденная в 1799 году в Египте возле небольшого города Розетта (теперь Рашид), с выбитыми на ней тремя идентичными по смыслу текстами, в том числе на древнеегипетском языке. ?

Девушка кивнула.

— С этого и началось отчуждение между отцом и тетей. Думаю, в ее характере было что-то шарлатанское. Как вы знаете, ее перевод оказался неверным. Чем тратить годы на расшифровку, ей было проще обмануть, чтобы быстрее прославиться. Отец женился, а тетя ушла из дома, причитая, что никогда в него не вернется. Возможно, это было из ревности к моей матери. Правда, она не приходила в наш дом даже после того, как мама умерла, рожая меня.

Уходя, тетя Сара устроила ужасную сцену. Отец обвинил ее, сказав, что тетя расскажет всем о том, что она узнала, наблюдая за ним. Она была странной и порой ужасной женщиной. В ответ она поклялась, что не скажет ни слова все то время, пока отец будет жив.

Девушка умолкла.

Мысленным взором Колтон мог видеть старуху, намеревавшуюся молчать годами только из-за обещания, данного ей в минуту гнева. Возможно, безумна. Только такая женщина смогла бы устроить происшествие в ресторане «Бомонд».

— Когда я навещала тетю, она иногда пугала меня, — продолжила девушка. — Она стала предсказательницей, думаю, для того, чтобы унизить отца. В то время она наработала много клиентов. С ее багажом знаний она могла впечатлять несведущих людей. В последующие годы мне приходилось навещать ее, скрываясь за вуалью, ведь у нее была помощница, сильно похожая на меня. И помощник, походивший на отца. Златовласка и Провидец, как она их называла, так она мстила отцу. Она никогда не говорила. Никогда до прошлой ночи — тогда я услышала, как она бормочет. Прошлой ночью я поняла, что тетя не может жить без обмана.