Виктор Уайтчерч - Убийство в колледже

Но глубоко внутри себя все это время Эмброуз был увлечен кое-чем другим. Мог ли Стэнхоуп выдумать себе шуточное алиби, когда они встретились в лондонском ресторане?

Увидим!

Итак, Гилберт или Стэнхоуп? Кто же больше похож на преступника?

В любом случае надо досконально изучить обоих. Потребуется много работы и еще больше терпения.

Следующим утром, составляя план дел на день, Эмброуз неожиданно получил телефонное сообщение от сэра Уилфреда Хейнса.

Сэр Уилфред рассказал, что вчера вечером вернулся из Дауншира и узнал от клерка, что полиция Эксбриджа хочет с ним связаться. Он также сообщил, что будет дома до двух часов дня. Эмброуз ответил, что приедет на ближайшем лондонском поезде и зайдет побеседовать. Так, как бы само собой, сложилось первое на тот день задание сержанта-детектива.

Посмотрев расписание поездов, Эмброуз понял, что у него есть полчаса на сборы до отъезда на станцию. Эти полчаса он провел, советуясь в суперинтендантом. Тот согласился, что сомнительное алиби Стэнхоупа надо проверять немедленно.

— Посмотрим, что из этого выйдет, — сказал он. — Стэнхоуп живет в Деррингфорде, не так ли? Да… хорошо… и телефон у него тоже есть. Сейчас позвоню ему и выясню, сможет ли он меня встретить, если я приеду на машине. Если у него есть алиби, то нам непременно нужно это доказать. Если повезет, закончу с этим сегодня, и мы будем знать, как действовать дальше. А вы поезжайте в Лондон и узнайте, что же это у Хаттона за такое «виски Табби»!

И Эмброуз отправился на станцию. В причесанном, аккуратном молодом человеке в элегантном штатском костюме никак нельзя было заподозрить полицейского.

Когда он вышел на платформу с билетом «Эксбридж — Лондон», поезд уже подъезжал к станции. Заняв место в «курящем» вагоне попутно еще с парой незнакомых мужчин, сержант-детектив развернул только что купленную у проводницы газету и погрузился в чтение.

В уже тронувшийся поезд в последний момент забежал еще один мужчина и занял место прямо напротив Эмброуза. Тот сначала не заметил новичка, — внимательно изучал очередную статью. Покончив с ней, Эмброуз отложил газету, начал набивать трубку, одновременно как бы мимоходом оглядывая своих спутников.

Вбежавший в последнюю минуту человек читал «Церковный вестник», держа газету прямо напротив своего лица. Эмброузу пришлось применить свои навыки дедукции, чтобы определить, что мужчина был священником. Эта мысль подтвердилась, когда он немного опустил газету, за которой показалась старомодная круглая шляпа с плоским верхом.

На пару секунд священник опустил газету еще ниже, и взгляду Эмброуза открылась верхняя часть лица незнакомца: пара темных круглых очков с толстой оправой из черепашьего панциря. Мысли и цепочки ассоциаций вихрем пронеслись в голове сержанта-детектива. Это были те самые атрибуты, которые носил преподобный Джеймс Гилберт (ну а с ним еще и дюжина других священников). А Гилберт в тот момент находился на острове Уайт на литературном семинаре — по крайней мере так вчера сказала хозяйка комнат.

Первый порыв — податься вперед и сказать: «Простите, вы случайно не мистер Гилберт?» Но сержант сдержался. Если это действительно он, то задавать следственные вопросы в присутствии посторонних было бы совсем не правильно. Лучше подождать до Лондона, а там при выходе уже завести разговор. Кем бы ни был этот человек, вряд ли вообще стоило задавать ему вопросы в роде «Были ли вы в колледже Сен-Освальда с часу до двух дня в первый вторник этого месяца?» Точно нет: если и начинать, то только оставшись с ним наедине.

На какое-то время Эмброуз вернулся к чтению газеты. Докурив трубку, он снова ее набил, а человек напротив все читал и читал «Черч Таймс». Мужчина сидел со скрещенными и вытянутыми вперед ногами, так что Эмброуз практически собрал в своей голове образ этого человека (за исключением лица, которое все еще было скрыто газетой). Сержант-детектив внимательно изучил каждую деталь одежды — от пуговиц на темно-сером жилете до ботинок.

Эмброуз сидел, слегка нахмурив брови. Что-то здесь определенно было не так. Что-то, что цепляло его взгляд и течение мыслей. Но что же? Ах да: металлические эглеты на шнурках священника! На правой ноге они были маленькие и черные, а на левой — большие и блестящие, медные и даже подлиннее других. Это определенно была не пара шнурков. «Случайно» стряхнув пепел из трубки на пол, Эмброуз наклонился его подобрать и заодно пригляделся шнуркам: они были даже разной толщины.

Шнурки. Снова вихрь ассоциаций! Мысли сержанта сами собой переключились на мелочи-улики, найденные им в доме Хенлоу. Маленькие кусочки желтоватой глины, пара сигаретных окурков, использованные спички вместе с одной особенной — плоской и красной — и порванный шнурок. Он уже не раз тщательно раскладывал эти вещи в своей голове и перебирал все возможные варианты событий, связанных с ними, пытаясь выловить хоть какую-то информацию. Они были, можно сказать, сфотографированы на чувствительную пленку памяти Эмброуза.

Что-то до боли знакомое! Приглядевшись получше, он увидел, что медные эглеты шнурка на левом ботинке были точно такие же, как и на том обрывке, который лежал в шкафу рядом с парой обуви в спальне мистера Хенлоу. И один из тех ботинок был без шнурков.

Сомнительное совпадение, чтобы делать из него какие-то выводы, но было в этом что-то маняще-логичное. И была даже возможность проверить свои предположения. Этот слуга Уильямс. Он же скорее всего следит за вещами Хенлоу — по крайней мере видит, в каком они состоянии.

И почему он раньше об этом не подумал? При первой же возможности надо увидеться с Уильямсом и попросить его постараться вспомнить, были ли зашнурованны оба ботинка в шкафу в день отъезда мистера Хенлоу. Если да, то вполне очевидно (если, конечно, Уильямс сам не вытащил один шнурок), что это сделал кто-то другой в то единственное время, когда комнаты Хенлоу были открыты — в день собрания комитета.

И в конкретный час. Финмер сказал, что видел человека, похожего на спутника Эмброуза, который перебегал улицу напротив главного входа в колледж Сен-Освальда. И вдобавок у сидящего напротив человека очень странные шнурки, один из которых — точь-в-точь найденный обрывок в шкафу Хенлоу!

Все выглядит очень убедительно. Человек внезапно обнаруживает, что шнурок на его ботинке порвался. Поспешный поиск другого — естественно в гардеробе спальни. Любой бы стал искать пару ботинок именно там. Быстрая замена и…

И? А дальше что?

А дальше теория о «человеке-невидимке». Он, знакомый всем, легко мог выйти незамеченным.

Но если все и вправду было так, каким дьявольски холодным рассудком надо обладать, чтобы заморачиваться с порванным шнурком, когда рядом в кресле сидит только что убитый человек!