Ричард Фримен - Око Озириса [сборник litres]

– Потерпите, дорогая; в том, что происходит, для нас нет ничего неожиданного.

– Спасибо, – еле слышно пролепетала она со слабой улыбкой. – Я пытаюсь, но у меня плохо получается.

– Вы считаете, – продолжал сэр Гектор, – что идентификация этого оттиска не вызывает сомнений?

– Ни малейших, – ответил Синглтон.

– Объясните, пожалуйста, суду, не прибегая к техническим подробностям, доходчиво и поэтапно, как вы достигли такой абсолютной уверенности?

– Прежде всего, я собственноручно снял у подозреваемого отпечаток большого пальца, предварительно заручившись согласием самого Рубена Хорнби и предупредив его, что результат экспертизы будет оглашен публично и может быть использован против него. Заметьте, я не поручил эту работу кому-то постороннему, поскольку изначально держал весь процесс под строгим контролем. Далее я сопоставил полученный оттиск со следом на бумаге из сейфа. Сравнение производилось с величайшей скрупулезностью, наиболее испытанным и проверенным методом, пункт за пунктом, деталь за деталью. В итоге два отпечатка были найдены тождественными во всех отношениях.

Путем вычислений, которые я опять-таки проверял лично, нам удалось установить, что точность совпадения отпечатка пальца Рубена Хорнби с отпечатком того же пальца второго лица (назовем его мистер Z.) соотносится как один факт к шести миллиардам другим. Количество же людей на нашей планете всего около полутора миллиардов. В итоге мы имеем более чем полное соответствие двух отпечатков, следовательно, люди, у которых они взяты, а именно Рубен Хорнби и мистер Z., являются одним и тем же лицом, и нет на земле другого представителя человеческой расы с таким же оттиском пальца. Согласно законам юриспруденции, которых я неукоснительно придерживаюсь, полная тождественность двух отпечатков одного и того же пальца есть свидетельство, не нуждающееся в доказательствах. Постулат Гальтона.

Эти доводы применимы даже к отпечаткам пальцев, не обладающих характерными особенностями или патологиями. Но наш случай еще показательнее. Большой палец, с которого снят отпечаток, не вполне обычен: на нем заметен четко выраженный, глубокий, узкий и длинный шрам от старого пореза, который проходит поперек рисунка бороздок, пересекая их в одних местах и нарушая их непрерывность в других. Этот специфический шрам – дополнительная особенность, имеющая собственный набор вероятностей. Таким образом, мы обязаны принимать во внимание не только тождественность отпечатка левого большого пальца подсудимого и того же пальца мистера Z., которая соотносится как один к шести миллиардам, но и другую вероятность, связанную со следом шрама. Подчеркиваю: оба отпечатка имеют шрам, идентичный по размеру и виду, который пересекает бороздки на одних и тех же участках и нарушает их непрерывность абсолютно одинаковым образом. Эти две помноженные одна на другую вероятности дают только один шанс против сотен миллиардов, что левый большой палец подсудимого вполне тождественен левому большому пальцу мистера Z. в отношении как рисунка, так и шрама. Другими словами, перед нами такое совпадение, точнее которого не бывает, – это уже за пределами возможного и за гранью разумного.

Сэр Гектор снял пенсне и устремил на присяжных долгий спокойный взгляд, как бы говоря: «Ну, какие у вас еще сомнения?» Затем он внезапно сел и повернулся к Энсти и Торндайку с торжествующим видом.

– Вы намерены допросить свидетеля? – поинтересовался судья, видя, что барристер не встает.

– Нет, милорд, – ответил тот.

Гектор Трамплер с нескрываемым изумлением снова обернулся к адвокатам, и его широкое красное лицо озарилось улыбкой триумфатора. Та же улыбка отразилась и на лице мистера Синглтона, возвращавшегося на свое место за столом, и, когда я взглянул на Торндайка, мне на мгновение показалось, что на его непроницаемом лице промелькнула тень усмешки.

– Герберт Джон Нэш! – объявил пристав.

Поднялся полноватый, средних лет господин, производивший впечатление человека рассудительного, степенного и одновременно порывистого. Сэр Гектор встал и спросил его:

– Вы, мистер Нэш, служите в отделе дактилоскопической экспертизы Скотланд-Ярда, верно?

– Да, я один из ведущих сотрудников.

– Вы слышали показания мистера Синглтона?

– Конечно.

– Вы согласны с утверждениями свидетеля?

– Полностью. Я также готов присягнуть, что след на бумаге, найденной в сейфе, – это отпечаток левого большого пальца подсудимого Рубена Хорнби.

– Вы полагаете, что ошибка исключена?

– Она немыслима, сэр.

Прокурор многозначительно посмотрел на присяжных и уселся в кресло, а Энсти опять промолчал, лишь сделал какую-то пометку в своих бумагах.

– Мистер Трамплер, вы собираетесь приглашать других свидетелей? – осведомился судья, погружая перо в чернильницу.

– Нет, милорд, – вальяжно промолвил сэр Гектор. – В этом нет необходимости. Ситуация очевидна. Дело выигрывает сторона обвинения.

Энсти быстро вскочил, словно спохватившись, и, апеллируя к судье, произнес:

– Я вызываю свидетеля, милорд.

Судья кивнул и что-то черкнул на листе, а Энсти обратился к публике с краткой преамбулой:

– Милорд и господа присяжные, на этой стадии разбирательства я не стану утомлять вас длинным выступлением, а сразу перейду к показаниям первого свидетеля защиты.

Джульет сжала мою руку и пролепетала угасающим шепотом:

– Это ужасно. Доводы Синглтона поистине сокрушительные. Что можно им противопоставить? Я в отчаянии. Бедный Рубен! Он пропал, доктор Джервис! Пропал безоговорочно. Теперь у него нет ни единого шанса выкарабкаться.

– Мисс Гибсон, вы лично сомневаетесь в его невиновности? – спросил я, поглаживая ее по руке.

– Да что вы! – возмутилась она, высвобождая руку. – Я как никогда уверена в ней.

– В таком случае, – резонно заметил я, – у стороны защиты наверняка найдутся какие-либо способы доказать данный факт.

– Господи, поскорее бы, – грустно пробормотала она. – Неизвестность терзает больше всего.

В этот момент пристав огласил имя свидетеля:

– Эдмунд Хорфорд Роуи.

На свидетельское место поднялся проницательного вида седой мужчина с бритым лицом и коротко подстриженными бакенбардами.

– Ваш род занятий, мистер Роуи? – спросил Энсти.

– Доктор медицины, читаю курс судебной медицины в колледже при Южной лондонской больнице.

– Вам случалось в профессиональных целях изучать свойства крови?

– Конечно. Они имеют огромную важность с судебно-медицинской точки зрения.

– Что происходит, когда капля крови – допустим, из порезанного пальца – падает на дно металлического сейфа?

– Капля крови из живого тела, упавшая на не впитывающую влагу поверхность, в течение короткого времени превращается в студневидную массу, сначала сохраняющую некоторый объем и цвет жидкой крови.