Агата Кристи - Щелкни пальцем только раз

— И мистер Айвор Смит — как его настоящее имя?

— Насколько я знаю, Айвор Смит.

— Ты всегда такой осторожный… — Таппенс вдруг засмеялась. — Я как раз подумала с сожалением, что не увидела, как вы с Альбертом ищете потайные ящики в столе тети Ады.

— Честь принадлежит Альберту. Он буквально прочел мне лекцию на данную тему. Всему этому он научился в юности у одного антиквара.

— Только представить, что тетя Ада оставила подобный тайный документ, со всеми этими печатями. Она ведь на самом деле ничего не знала, но готова была поверить, что в «Солнечном кряже» есть опасная личность. Интересно, знала ли она, что это мисс Паккард?

— Это всего лишь твоя выдумка.

— Если мы ищем банду преступников, эта идея очень хорошая. Им бы понадобилось такое местечко, как «Солнечный кряж», респектабельное, с хорошо поставленным делом, местечко, которым заправляет опытный преступник. Такой, соответствующая квалификация которого позволяет иметь доступ к наркотикам, когда бы они ни понадобились. А доктор любую смерть будет считать естественной.

— У тебя все разложено по полочкам, хотя на самом деле ты стала подозревать мисс Паккард потому, что тебе не понравились ее зубы…

— Чтобы тебя съесть, — размышляла Таппенс. — Я тебе вот еще что скажу, Томми… А что если эта картина — картина с Домом на канале — вообще никогда не принадлежала миссис Ланкастер…

— Но мы же знаем, что принадлежала, — Томми вытаращился на нее.

— Нет, не знаем. Мы только знаем, что так сказала мисс Паккард… Именно мисс Паккард сообщила, что миссис Ланкастер подарила ее тете Аде.

— Я думаю, эта идея чересчур притянута.

— Возможно… Но картина-то была написана в Саттон Чанселлоре… Дом на картине — это дом в Саттон Чанселлоре… У нас есть основания полагать, что этот дом используется или использовался как одно из потайных мест преступной группы… Полагают, что за этой бандой стоит мистер Эклз. Мистер Эклз устроил так, чтобы миссис Джонсон поехала и забрала миссис Ланкастер. Я не верю, что миссис Ланкастер когда-либо жила в Саттон Чанселлоре или бывала в Доме на канале, не верю даже, что у нее была картина с его изображением, хотя, я полагаю, она слышала, как кто-то в «Солнечном кряже» говорил о нем — уж не миссис ли Какао? И она принялась болтать, а это было опасно, так что ее пришлось убрать. И в один прекрасный день я найду ее! Запомни мои слова, Томми.

— Миссис Таппенс Бересфорд ищет приключений.

— Вы уж меня простите, миссис Таппенс, но выглядите вы на удивление хорошо, — сказал мистер Айвор Смит.

— Я чувствую себя совершенно здоровой, — ответила Таппенс. — Глупо, конечно, что я допустила, чтобы меня вырубили.

— Вы заслуживаете медали… Особенно за это дело с куклой. Право, не знаю, как вам все это удалось!

— Она настоящий терьер, — заметил Томми. — Опускает нос и бежит по следу.

— А на вечеринку сегодня я все равно пойду, — с подозрением заявила Таппенс.

— Разумеется, пойдете. Кое-что, вы знаете, уже прояснилось. Не знаю, как и благодарить вас обоих. Эта удивительно умная организация преступников совершила громадное число краж за последние пять или шесть лет, и кое-что у нас на них уже было. Когда Томми пришел спросить у меня, не знаю ли я чего о нашем умнике-законнике мистере Эклзе, я сказал ему, что мы того давно подозреваем, но он не тот человек, кого можно взять голыми руками. Уж слишком он осторожен. У него адвокатская практика — самое обычное настоящее дело с самыми настоящими клиентами.

Как я сказал Томми, одним из важных моментов была вот эта цепочка домов. Самых настоящих респектабельных домов, в которых проживают самые настоящие респектабельные граждане. Поживут немного, потом уезжают.

И вот, благодаря вам, миссис Таппенс, и вашему интересу к дымоходам и дохлым птицам, мы вполне определенно нашли один из таких домов. Дом, в котором была спрятана часть добычи. Очень умно придумано, вы знаете, маскировать драгоценности под грубые камешки, прятать их, а потом, когда шум из-за того или иного ограбления поутихнет, переправлять их за границу самолетом или в рыбацких лодках.

— А как насчет супругов Перри? Они замешаны в этом деле? Я надеюсь, что нет.

— Тут пока нет никакой уверенности, — сказал мистер Смит. — Да, никакой определенности пока нет. Мне кажется вероятным, что, по крайней мере, миссис Перри что-то знает или когда-то что-то знала.

— Вы хотите сказать, она преступница?

— Может, и так. Она могла им попасться.

— Каким образом?

— Ну я полагаюсь на то, что вы сохраните это в тайне, я знаю, что в таких делах вы умеете держать язык за зубами. Местная полиция всегда считала, что ее муж, Амос Перри, вполне вероятно, и есть человек, стоящий в ответе за те убийства детей, довольно уж много лет назад. Психически он не совсем нормален. По мнению медиков, у него вполне могла возникнуть потребность разделаться с детьми. Прямых улик никогда не было, но слишком уж его жена усердствовала, чтобы каждый раз обеспечить его соответствующим алиби. В каковом случае, вы понимаете, у банды бессовестных людей появилась реальная возможность подцепить ее на крючок. Они могли поселить ее в дом в полной уверенности, что она будет держать рот на замке. У них, почти наверняка, есть какие-то сокрушительные улики против ее мужа. Вы с ними встречались — что вы о них скажете, миссис Таппенс?

— Она мне понравилась, — сказала Таппенс. — Мне кажется… Ну, я назвала ее про себя дружелюбной ведьмой, то есть ведьмой, занимающейся белой магией, а не черной.

— А он?

— Мне он внушал страх, — сказала Таппенс. — Не все время. Я испугалась его раз или два. Он вдруг, казалось, стал каким-то огромным и страшным. Всего лишь на минуту или две. Я бы ни за что не определила, чего именно я боюсь, но я испугалась. Вероятно, я вдруг почувствовала, что он, как вы говорите, не совсем нормальный.

— Таких людей много, — сказал мистер Смит. — И зачастую они совершенно не опасны. Но никогда нельзя быть уверенным на сто процентов.

— Что мы сегодня собираемся делать в доме приходского священника?

— Повидать кое-кого, задать несколько вопросов, а может, и кое-что узнать.

— А майор Уотерс там будет? Тот человек, который написал викарию о своем ребенке?

— Да такого человека вроде бы и нет! Под старым могильным камнем оказался гроб — детский гробик, обложенный свинцом… А в нем было полно награбленного добра. Драгоценности и изделия из золота от кражи со взломом около Сент-Элбанс. Письмо викарию было написано с целью узнать, не случилось ли чего с могилой, поскольку хулиганские выходки местных подростков все перепутали.

— Я так сожалею, моя дорогая, — сказал викарий, направляясь навстречу Таппенс с протянутыми руками. — Право, моя дорогая, я так расстроился, что это случилось именно с вами, ведь вы были так добры. Когда вы занимались этим, чтобы помочь мне. Я считал — да и сейчас еще считаю, — что это я во всем виноват. Мне не следовало бы позволять вам ходить среди могильных камней, хотя, право, у нас не было оснований полагать — абсолютно никаких оснований, что банда молодых хулиганов…