Джеймс Чейз - Запах денег [litres]

– Нет! Я не воспользуюсь гнилой репутацией отца!

Гирланд вздохнул:

– Это твое последнее слово?

– Да. Я никогда…

– Ну хорошо, хорошо. Итак, ты не хочешь, чтобы тебя спасли войска США?

– Нет!

– Жаль. Я не прочь полюбоваться, как на стены прет куча танков, а из машин выскакивают жирные генералы… Ладно, тогда сделай вот что: спускайся вниз и жди графа. Скажи ему, что не воспользуешься именем своего отца и с удовольствием подставишь горло под нож.

Джилли на мгновение окаменела.

– О, я ненавижу тебя! – взорвалась она, стуча кулаком по коленям. – Ты отвратителен!.. Ты не понимаешь…

– Увы, боюсь, понимаю. Беда в том, что ты очень быстро созревала физически и очень медленно умом… Мы теряем время. Ты уверена, что не желаешь быть спасенной армией?

– Лучше умереть!

– Тебе предоставится такая возможность… Однако хочу заметить, что своенравные девицы мне не по душе. Они быстро надоедают и действуют на нервы. Лично мне не понадобится помощь воинских подразделений, чтобы выбраться из ловушки. Ну, раз ты так бьешься за свои принципы, то и оставайся с ними. Счастливо. Благодарю за восхитительную ночь.

Едва он поднялся, как Джилли схватила его за руку:

– Ты покидаешь меня?!

– Именно. Советую спуститься к графу. Кто знает, вдруг он на тебе женится… Впрочем, скорее он перережет твою симпатичную шейку.

– Как я тебя ненавижу! – прошипела Джилли.

– Не горячись, детка, – хладнокровно произнес Гирланд. – Все зависит от тебя. Есть альтернатива. – Он снова сел. – Мы можем заключить сделку.

– Что ты имеешь в виду? Какую сделку?

– Ты пообещаешь мне оставить своего отца в покое. Пообещаешь порвать с организацией «Нет войне» и никогда не сниматься в порнографических фильмах.

Она сделала глубокий прерывистый вдох:

– Теперь я вижу: ты действительно работаешь на моего отца!

– Нет, всего лишь на самого себя. На него мне плевать, я работаю за деньги. Итак, ты даешь обещание или…

– Это шантаж, – сказала Джилли, внезапно успокоившись.

– Ну и что? Кто сказал, что нельзя шантажировать шантажиста? – спросил Гирланд. – Поразмысли… А я пока полюбуюсь пейзажем.

Он пересек комнату и неслышно вышел на балкон.

Длинный луч прожектора все еще исследовал лес. По лугу двигалась группа людей в ливреях.

Гирланд стоял в темноте, наблюдая за кипящей внизу деятельностью и радуясь отсутствию собак. Однако людей слишком много – человек двадцать пять или даже тридцать. Они то и дело исчезали и появлялись вновь в свете прожектора, и сосчитать их было трудно. Наконец Гирланд решил, что у Джилли было достаточно времени для принятия решения. Даже не добившись от нее честного слова – любопытно, чего оно стоит? – он все равно не бросит ее одну. Впрочем, надо надеяться, что угроза подействовала… Гирланд вошел в комнату и закрыл за собой дверь.

– Ну? Мы прощаемся?

– Если я дам обещание, какие у меня гарантии, что ты не бросишь меня?

– А какие у меня гарантии, что ты сдержишь слово?

Гирланд сел рядом с девушкой на кушетку.

– Если уж я обещаю… – выдавила из себя Джилли. – Да, пусть я беспринципная, пусть мартовская кошка… но слово я держу.

Ее сдавленный яростью шепот произвел на Гирланда впечатление.

– Ладно, попробуем. Хотя поклясться, что мы выйдем отсюда живыми, я не могу. Снаружи нас поджидают десятка три вооруженных мужчин, по стене вокруг поместья пропущен электрический ток, где-то в доме сидит бдительный снайпер. Без тебя я выбрался бы наверняка; с тобой операция значительно усложняется. В случае неудачи… Убив Рознольда, они должны убить и нас. Так что возьми себя в руки и слушайся беспрекословно. А пока отправимся на разведку. Впереди ночь, надо устроиться поудобнее.

– Неужели ты способен думать о сне?

– Почему же нет? У нас полно времени.

– Разве мы сейчас не уйдем?

– Мне нужны фильмы. Когда я отдам их твоему папаше, он вручит мне десять тысяч долларов. Поэтому будем ждать.

– Ты свихнулся! – воскликнула Джилли. – Нас не выпустят!

– Спокойно, милая. Предоставь все мне… А теперь пошли. Я хочу спать.

Наблюдая за приближающейся к лесу цепью мужчин, Маликов углубился в чащу. Каждый из них был вооружен и нес мощный фонарь, и лучи света пронизывали тьму. Маликова это не беспокоило. Он никогда не стал бы вести поиски в ночном лесу. Беглецы могли выдать себя лишь случайным шумом.

Он осмотрел дерево, под которым стоял, ухватился за ветку и с ловкостью кошки вскарабкался наверх. Он видел, как приближаются лучи света, слышал, как трещат кусты, пока слуги графа не прошли мимо. Поиски продолжались еще около часа. Наконец руководитель группы решил, что они зря тратят время и силы. Около девяти вечера Маликов презрительным взглядом проводил возвращавшихся людей.

– Ну? – рявкнул фон Гольц.

– Бесполезно, ваше превосходительство, – доложил Сандер, дворецкий, доверенное лицо графа. – Нечего и надеяться разыскать их в такой темноте.

– Ты уверен, что мы найдем их завтра?

Сандер поклонился:

– Когда рассветет, ваше превосходительство, им не уйти. К тому же беглецов будут мучить голод и жажда.

– Удовлетворен?

Фон Гольц пожал плечами:

– Что поделаешь? Сандер, безусловно, прав. Сейчас их не найти, хотя, казалось бы, мои люди знают здесь каждую пядь земли. На рассвете же… Пока Гирланд купался, я обыскал его вещи. Он не вооружен. Так что это вопрос времени.

Вышедший на веранду лакей пригласил к столу.

В просторной столовой был подан обильный, превосходно приготовленный ужин. Фон Гольц, по натуре гурман, заметил, что Силк едва притронулся к еде.

– Попробуйте язык, – предложил граф. – По-моему, он отменный.

– Благодарю. Достаточно. – Силк отодвинул тарелку.

– Вам не нравится?

Силк раздраженно повел плечами:

– Я не голоден.

Его тон задел фон Гольца.

– Вас что-то беспокоит?

– Обсудим это позже, – отозвался Силк.

На стол подали молодого ягненка.

Волнение Силка передалось и фон Гольцу. Радниц специально предупреждал его относительно Гирланда, а тот прямо как сквозь пальцы просочился. Утром, когда приедут торговцы, людям в проходной у ворот придется дать команду снять напряжение. Гирланд может узнать об этом и попытается уйти…

Потеряв аппетит, фон Гольц отодвинул почти нетронутую тарелку и, повернувшись к лакею, стоявшему за его стулом, приказал немедленно позвать Сандера.

– Что случилось? – спросил Силк, не сводя с графа глаз.

– Гирланд… – Граф поднялся. – Мне не нравится, что он там, на свободе…

Открылась дверь, и вошел дворецкий.

– Как дела на проходной? – резко спросил фон Гольц.

– Все в порядке, ваше превосходительство. Я поставил на ночное дежурство троих вооруженных людей.