Найо Марш - Убийство под аккомпанемент. Маэстро, вы – убийца! [сборник: 15, 6]

– Что-то он мне напоминает.

Все ждали.

– Цитронелла? – изрек он наконец рассудительно. – Или вроде того.

– А как насчет ружейной смазки? – спросил Аллейн.

Повернувшись, Фокс воззрился на начальника с чем-то сродни возмущению.

– Ружейная смазка? Не собираетесь же вы утверждать, мистер Аллейн, что кто-то не только затолкал в револьвер кусок изукрашенной рукоятки от зонтика, но и заткнул его пробкой, как детский пугач?

Аллейн усмехнулся.

– Это расследование то и дело проверяет на прочность вашу доверчивость, Братец Лис. – Он снова прибег к лупе. – Нижняя поверхность как будто разломана. Надежда слабая, Бейли, но можно попробовать на отпечатки.

Бейли убрал пробку, а Аллейн повернулся к остальным.

– Думаю, вы можете собираться. Боюсь, мне придется задержать вас, Томпсон, и вас, Бейли. Наш концерт идет без антракта. Гибсон, заедете за ордером на обыск и отправляйтесь на квартиру Риверы. Возьмите с собой кого-нибудь. Мне нужен доскональный осмотр всех помещений. Скотт и Уотсон занимаются комнатами Морено, а Солис поехал со Скелтоном. Доложите мне в Ярде в десять часов. Найдите людей, пусть вас сменят, когда закончите. Проклятие, и Морено, и Скелтона придется держать под наблюдением, хотя, полагаю, ближайшие восемь часов Морено не причинит головной боли никому, кроме себя самого. Мы с инспектором Фоксом прихватим еще людей и возьмемся за Дьюкс-Гейт. Ладно. Идемте.

В офисе зазвонил телефон. Фокс пошел ответить, и было слышно, как он кого-то распекает. Когда он вернулся, вид у него был возмущенный.

– Новенький парень, которого мы послали с группой его светлости, Маркс. Как по-вашему, что он учинил? – Фокс свирепо осмотрел свою аудиторию и бухнул широкой ладонью о стол. – Идиот желторотый! Когда господа приехали домой, то заявили, мол, все идут в гостиную. «О, – сказал Маркс, – тогда мой долг вас сопровождать». Джентльмены сказали, что хотят сперва оправиться, и удалились в гардеробную внизу. У дам возникла та же мысль, и они пошли наверх, а сержант Маркс пытается разорваться надвое, что еще мелочи в сравнении с тем, что я с ним сделаю. И пока он изматывает себя, бегая вверх-вниз и наблюдая за происходящим, одна из юных леди проскальзывает по лестнице для слуг и исчезает через черный ход!

– Которая? – быстро спросил Аллейн.

– Только не требуйте, – с горьким презрением ответил мистер Фокс, – слишком многого от сержанта Маркса, сэр. Не осложняйте ему жизнь. Откуда ему знать которая. О нет. Он, видите ли, рыдает в телефон, пока остальные разбегаются, куда душа пожелает. Выпускник, черт бы ее побрал, школы полиции Маркс! В чем дело?

От переднего входа пришел констебль в форме.

– Считаю нужным доложить, сэр, – сказал он. – Я на посту снаружи. У нас инцидент.

– Хорошо, – сказал Аллейн. – Что за инцидент?

– На некотором расстоянии остановилось такси, сэр, и вышла леди.

– Леди? – так властно вопросил Фокс, что констебль бросил на него нервный взгляд.

– Да, мистер Фокс. Молодая леди. Она говорила с водителем. Он ждет. Она огляделась и помедлила. Я стоял в дверях, меня не было видно, меня скрывали тени. Думаю, она меня не видела.

– Узнали ее? – спросил Аллейн.

– Не могу сказать наверное, сэр. Одежда другая, но мне кажется, это одна из гостей лорда Пастерна.

– Двери вы за собой заперли?

– Да, сэр.

– Отоприте и исчезните. Все вон отсюда! Рассейтесь. Да поживее!

В пять секунд фойе опустело, двери в офис и комнату музыкантов бесшумно закрылись. Аллейн метнулся к выключателям. Оставили только светиться розоватым одинокую лампочку на стене. Фойе заполнилось тенями. Он скользнул на колени за креслом в самом дальнем от света углу.

Тихонько тикали часы. Где-то в подвале звякнуло ведро и хлопнула дверь. Дали о себе знать бесчисленные мелкие звуки: постукивание свободно раскачивающегося шнура где-то в алькове, потайные шорохи за стенами, неопределенное гудение главного коммутатора. Аллейн чувствовал запах ковра, обивки, дезинфекции и затхлого табачного дыма. Снаружи в фойе можно пройти через две пары дверей: одни выходили на улицу, другие, внутренние из листового стекла, обычно стояли распахнутыми, но сейчас были прикрыты. Сквозь них он видел лишь смутную серость, по которой плыли отражения в самом стекле, так в центре правой створки маячил отсвет розоватой лампочки. Он впился в него взглядом. Вот за стеклянными дверями возникло светлое пятно. Открылась дверь с улицы.

К стеклянной двери внезапно приникло лицо, размытое отражением лампы и искаженное кривизной стекла. Открываясь, дверь тихонько скрипнула.

С мгновение женщина постояла, прикрывая нижнюю часть лица шарфом. Потом быстро шагнула вперед и опустилась на колени перед креслом. Ее ногти царапнули обшивку. Она так поглощена была поиском, что не услышала, как Аллейн прошел у нее за спиной по толстому ковру, но когда он извлек из кармана конверт, тот издал едва заметный шелест. Еще стоя на коленях, она обернулась и, увидев его, резко вскрикнула.

– Вы не это ищете, мисс Уэйн? – спросил Аллейн.

Подойдя к стене, он щелкнул выключателями. Карлайл наблюдала за ним не шевелясь. Когда он вернулся, в руках у него все еще был конверт. Прижав руку к пылающему лицу, она нетвердо произнесла:

– Наверное, вы считаете, что я затеяла что-то дурное? Наверное, вам нужно объяснение.

– Я был бы рад ответу на мой вопрос. Вы это искали?

Он поднял конверт повыше, но не отдал ей. Она поглядела на него с сомнением.

– Не знаю… Я не уверена…

– Конверт мой. Я вам скажу, что в нем. Письмо, которое было заткнуто между сиденьем и подлокотником кресла, которое вы так старательно обшаривали.

– Да, – запинаясь, ответила Карлайл. – Да. Это оно. Можно мне его взять, пожалуйста.

– Прошу, сядьте, – отозвался Аллейн. – Лучше нам все прояснить, как по-вашему?

Он подождал, когда она поднимется с колен. После минутной заминки она села в кресло.

– Конечно, вы мне не поверите, – сказала она, – но это письмо… Вы ведь его прочли, верно? Письмо не имеет никакого отношения к ужасной истории сегодня вечером. Решительно никакого. Оно совершенно личное и довольно важное.

– Вы его читали? – спросил он. – Сумеете изложить содержание? Мне бы хотелось, чтобы вы это сделали, если вы не против.

– Но… не совершенно точно… то есть…

– Приблизительно.

– Это… это важное сообщение. Оно касается одного человека… не могу сказать вам, какими словами оно написано…

– И тем не менее оно настолько важное, что вы возвращаетесь в три часа утра, чтобы попытаться его отыскать. – Он замолчал, но Карлайл не произнесла ни слова. – Почему мисс де Суз сама не приехала за собственной корреспонденцией? – спросил он.