Найо Марш - Убийство под аккомпанемент. Маэстро, вы – убийца! [сборник: 15, 6]

Аллейн устало слушал, с трудом следя за ее словами, вытесняя мысли о том, как бежит время, о своей жене, которая скоро проснется и оглянется, на месте ли он. Фелиситэ рассказала, как переписывалась с НФД из «Гармонии», и как его советы были чудесно, дивно всепонимающими, и что она испытала тягу с ним познакомиться, но хотя в его ответах проскальзывало все больше флирта, он настаивал, что его личность должна остаться в тайне.

– Прямо как Купидон и Психея, только определенно награды меньше, – пояснила она.

А потом пришло письмо, и Эдвард Мэнкс появился с белым цветком в петлице, и внезапно – а ведь она так долго даже не задумывалась о старом Неде – она почувствовала астрономический подъем. Ведь, в конце-то концов, как стимулирует, правда-правда стимулирует, понимание, что все это время Нед был НФД и писал такие чудесные вещи и влюбился по уши? Тут Фелиситэ помедлила и добавила довольно торопливо и с надменным видом:

– Вы же понимаете, что к тому времени бедный Карлос, с моей точки зрения, остался в прошлом. То есть, говоря начистоту, просто потускнел. То есть Карлос тут был совершенно ни при чем, потому что я была не в его вкусе и мы оба друг к другу охладели, и я знаю, что он был бы не в обиде. Вы же понимаете, о чем я, верно?

– Вы пытаетесь сказать, что вы с Риверой расстались друзьями?

Фелиситэ неопределенно качнула головой и подняла брови.

– Расстались – это слишком сильно сказано, – заверила она. – Просто все как-то расклеилось.

– И не было никакой ссоры, например, когда он и вы находились в кабинете между четвертью и половиной девятого? Или позднее между мистером Мэнксом и мистером Риверой?

Повисла долгая пауза.

Наклонившись, Фелиситэ дергала ремешок туфли.

– Что, скажите на милость, – невнятно произнесла она, – навело вас на такие пустые мыслишки?

– Они совершенно беспочвенны?

– Я знаю, – сказала она громко и весело, глядя ему в глаза. – Вы сплетничали со слугами. – Она обратилась к Фоксу: – Ведь сплетничали, правда?

– Уж я-то точно не знаю, мисс де Суз, – невозмутимо ответил Фокс.

– Как вы могли! – обвинила она Аллейна. – Кто из них это был? Гортанз? Мой бедный мистер Аллейн, вы не знаете Гортанз. Она самая ловкая лгунья на свете! Просто ничего не может с собой поделать, бедняжка. Это патология.

– Так, значит, ссоры не было? – спросил Аллейн. – Ни между кем из вас?

– Мой милый, разве я вам не сказала?

– Тогда почему мистер Мэнкс ударил мистера Риверу по уху?

Глаза и рот у Фелиситэ раскрылись. Потом она сгорбилась и прикусила кончик языка. Он мог бы поклясться, что она изумлена, а через мгновение стало ясно, что она очень обрадована.

– Надо же! – воскликнула она. – Честно? Нед его ударил? Вот это я называю прекрасной данью. Когда это случилось? До того, как мы поехали в «Мет»? После обеда? Когда?

Аллейн глядел на нее не отрываясь:

– Я думал, это вы мне скажете.

– Я? Но, обещаю, я…

– У него текла из уха кровь, когда вы с ним разговаривали в кабинете? На тот случай, знаете ли, если вы скажете, что ссоры не было?

– Дайте подумать. – Фелиситэ опустила голову на скрещенные руки. Но движение было недостаточно быстрым – он заметил в ее взгляде чистейшую панику.

– Нет, – медленно произнес ее голос, приглушенный руками. – Нет, я не уверена.

Наверху, там, где лестница упиралась в первую площадку, неуловимо изменилось освещение. Аллейн поднял глаза. Там в тени стояла Карлайл Уэйн. Ее фигура и поза еще сохраняли инерцию движения, словно она хотела спуститься, но замерла, не сделав шаг, – так замирает действие в кинофильме, подчеркивая важность момента. Поверх склоненной головы Фелиситэ Аллейн легким движением руки попросил Карлайл не двигаться. Тем временем Фелиситэ заговорила снова:

– Опять-таки испытываешь некоторый подъем. Не каждый день на неделе люди дают кому-то в ухо ради прекрасных глаз любимой. – Подняв лицо, она посмотрела на Аллейна. – Как нехорошо со стороны Неда, но как мило. Милый Нед!

– Нет! – резко произнесла Карлайл. – Это уж слишком.

С приглушенным криком Фелиситэ вскочила на ноги.

– Доброе утро, мисс Уэйн, – сказал Аллейн. – У вас есть теория, почему мистер Мэнкс ударил в ухо Риверу? А ведь он ему врезал, знаете ли. Почему?

– Если вам так надо знать, – тоненьким голосом сказала Карлайл, – это было потому, что Ривера поцеловал меня, когда мы столкнулись на площадке.

– Боже ты мой! – воскликнул Аллейн. – Почему вы не сказали раньше? Так он поцеловал вас? Вам это понравилось?

– Не будьте чертовым глупцом! – крикнула Карлайл и бросилась вверх по лестнице.

– Должна сказать, – вставила Фелиситэ, – это очень нехорошо со стороны милой Лайл.

– Прошу нас простить, – сказал Аллейн и вместе с Фоксом оставил ее задумчиво рассматривать ногти.

– Побриться, – сказал Аллейн в машине, – принять ванну и, если повезет, часа два поспать. Все разберем дома и отправим собранное дальше экспертам. А вы как, Фокс? Трой будет рада вас принять.

– Большое спасибо, сэр, но мне и в голову бы не пришло беспокоить миссис Аллейн. Есть одно местечко…

– К черту ваше местечко! Хватит с меня вашей несубординации, дружище. Вы едете к нам.

Фокс принял это удивительное приглашение в духе, в каком оно было сделано. Он достал очки, блокнот Аллейна и расписание лорда Пастерна. Аллейн провел рукой по подбородку, передернулся и, зевнув, закрыл глаза.

– Проклятие, что ли, лежит на этом расследовании? – пробормотал он и как будто заснул.

Фокс начал шептать себе под нос. Машина скользила по Кливиден-плейс, оттуда свернула на Гросвенор-плейс, потом на Гайд-Парк-корнер.

– Тц-тц-тц, – цокал языком над расписанием Фокс.

– По звуку, – сказал, не открывая глаз, Аллейн, – ни дать ни взять доктор Джонсон по пути в Стритхэм. Вы умеете хрустеть пальцами, Братец Лис?

– Понимаю, что вы имели в виду, говоря про проклятие.

– А что я имел в виду? Подбейте меня и потопите, если я знаю, что имел в виду.

– Э, сэр, нашему клиенту, кто бы он ни был, а моя точка зрения вам известна, надо было побывать в бальном зале, чтобы забрать кусок французского зонта, в гостиной, чтобы раздобыть шильце, и одному в кабинете, чтобы приспособить шильце к ручке зонта шпатлевкой.

– Вы обойдете гору, когда прибудете.

– Тут своего рода гора, и это факт. Согласно тому, что сказала вам, сэр, молодая леди, то есть мисс Уэйн, со злосчастным зонтом все было в порядке, когда она зашла в бальный зал и его открыла, а, опять же по ее словам, его светлость находился в кабинете, где извлекал из патронов пули. Если она не лжет, у него не было шанса повозиться с зонтом до обеда. Более того, это укладывается в собственное заявление его светлости, которое может подтвердить Морено, если вообще проснется, а именно что он развинчивал зонт после обеда. Забавы ради.