Рональд Нокс - Все еще мертв. Фальшивые намерения

Хозяину было сложно отказать, а Летеби, выказав достаточную чуткость, предупредил подозрения, на которые могла навести внезапная просьба, и, выйдя из комнаты, сделал вид, будто это повод, чтобы переброситься с Эрдри парой слов о специфическом компаньоне.

– Знаете, если честно, – начал он, – та гравюра не очень-то мне и нужна. Но если не возражаете, я хотел бы увести вас на минуточку, просто чтобы рассказать про старину Копателя. Насколько я понял, он вам не понравился, он мало у кого вызывает симпатию. Меня Хендерсон крайне забавляет, но в отношении друзей я, как мне, впрочем, давно уже говорили, всеяден. Однако должен вам сказать, он не так уж и дурен. В первом приближении, конечно, таких при Эдуарде называли невежей. Уверяю вас, не у всех есть деньги; но на самом деле он порядочный человек, я настаиваю. Точнее, не то что настаиваю, поскольку едва ли могу ожидать, что вы со мной согласитесь, не правда ли?.. Я настаиваю вот на чем: мне бы не хотелось, чтобы вы начисто отбросили эту мысль просто потому, что вам не нравится Копатель. Когда мы обсуждали условия сделки, мне пришло в голову, что вы, возможно, несколько недовольны, так как не уверены, что мы вам заплатим, и потому не хотите. А знаете, давайте договор подпишу я один, а Копателя мы просто-напросто отстраним? Поскольку если кому-то из нас двоих и придется искать деньги, то это буду я. Я к чему, ради бога, не заставляйте меня думать, будто вы решили, что связались с жуликом. Совсем не так, далеко не так.

Брови сэра Чарлза, которые в начале тирады демонстрировали признаки зарождающегося удивления, снова встали обычным углом ироничной проницательности.

– Ну, это не повод для ссоры, – ответил он. – Не сомневайтесь, Макиннон неусыпно бдит на страже моих интересов, и если у вашего друга Хендерсона нет постоянного местожительства, что ж, тогда Макиннон проследит за тем, чтобы арендную плату внесли вы. Вот что я вам скажу, мистер Летеби: смотрите внимательно, куда ввязываетесь. Я долгие годы вел дела с множеством самых разных людей, да еще в Глазго, и, полагаю, могу при случае распознать сомнительного типа. Он обведет вас вокруг пальца, этот Хендерсон, потому что слонялся по миру и делал дело, пока вы шатались по Лондону, приискивая себе дело. У него неприятный лоб, и он слишком близко наклоняется к вам, когда говорит. Если вы соблаговолите воспользоваться моим советом, мистер Летеби, доверяйте ему, только пока он у вас на глазах. А если считаете, что я жестко торговался по поводу арендной платы, так это частично потому, что не испытываю большого желания видеть, как вы вдвоем с вашим другом Хендерсоном поселитесь в таком уединенном месте, как мой остров. А теперь, если не возражаете, вернемся, иначе он начнет беспокоиться.

Последнее соображение сильно грешило против правды. Мистер Хендерсон был полностью погружен в свои занятия в нижней комнате и нельзя сказать, чтобы с нетерпением ожидал, пока его прервут. Дверь не успела закрыться за хозяином и молодым гостем, как он снял со стены искомый экспонат и принялся пристально его рассматривать. Буквы, которые, похоже, вписали другими чернилами позже, чем составили карту, можно было трактовать только как последовательность зашифрованных указаний, чтобы отыскать на острове какой-то определенный объект. Что за объект, как читать шифр – об этом предстояло поразмыслить на досуге. А в первую очередь, разумеется, надо было поместить карту в раме на крышку сундука прямо напротив окна и в угасающем свете летнего вечера установить экспонометр. Не зная точно, как надолго сообщнику удастся задержать сэра Чарлза разговором, Хендерсон не стал дальше изучать карту, и в момент, когда дверь опять открылась, он, казалось, был полностью погружен в созерцание фамильного древа, прослеживавшего генеалогию Стратспилов – по младшей ветви иудейских царей, никак не меньше, – от Адама.

Но даже поглощенный этими штудиями, Копатель испытал некое смущение от внимательного взгляда, которым одарил его сэр Чарлз по возвращении. Сразу чувствовалось, хозяин натренирован в подозрительности. Хендерсон решил, это удачный момент для шутки в колониальном стиле.

– Там, откуда я прибыл, не придают особого значения таким вещам, – сказал он. – Само собой, мы бы не стояли здесь, если бы маленький божок Купидон не резвился посреди древнего люда, на том и порешим.

Мысль, с которой сэр Чарлз, слегка вздрогнув, принужден был согласиться. Он проводил гостей до дверей, посоветовал, как срезать часть пути, чтобы немного сократить дорогу до дома, и помахал рукой с порога – все такой же учтивый, такой же неумолимый, такой же непроницаемый.

– Что это за номера? Какого черта он задирает цену? – принялся ворчать Хендерсон, когда компаньоны отъехали на приличное расстояние и их уже не было слышно. – Квохчет, будто забытый богом остров – это какой-нибудь погибающий птичий заказник. Что с него взять-то? И не надо говорить мне, что тут богатые места. Конечно, вы можете наковырять мелких несъедобных пичуг, если удастся настрелять. Разрешение на рыбалку продается, разрешение на охоту продается, да этот остров просто себя не окупает. А ведь Эрдри вам не чертов смотритель, посаженный сюда Лигой Наций, чтобы охранять природу, он деловой человек и знает цену деньгам. Каждый дюйм в нем просто кричит об этом. Он и не думает уступать. Поди ж ты, сотню фунтов на бочку за месяц вперед. Да запроси он пятьдесят на обычном рынке, ему придется бегать за арендаторами! С нас он дерет только потому, что знает, что мы ищем большие деньги, и при этом тут же сообщает нам, что никакого клада там нет. Как это понимать? Почему он хочет нас отговорить? Мне было бы крайне любопытно это узнать.

Вернону Летеби, который вел автомобиль, казалось, ничуть не передалось возбуждение компаньона.

– Самое скверное, Копатель, в вас то, что вы начисто лишены воображения. Вы думаете, коли кто шотландец, так только и стремится делать деньги. Человеческая природа – довольно сложная штука, иначе устраивать дела было бы намного проще. Когда Чарлз Эрдри говорит нам, что не хочет, дабы мы арендовали остров, поскольку полагает, что искать там клад – это сорить деньгами, он вовсе не блефует, а говорит чистую правду. Настоящий шотландец просто не может видеть, как деньги бросают на ветер, чужие даже больше, чем свои. Вам разве не известна история о человеке, который благополучно доехал поездом до Эдинбурга, а потом решил взять такси до отеля «Каледония»? Проводник говорит ему: «Да на черта вам такси? Вон же ваша “Каледония”!» Не обманывайтесь, такие люди сделали Англию, да и Шотландию тоже; к делу у них всегда примешивалось чувство. Конечно, сегодня все изменилось. Но вы, жители доминионов, похоже, никогда не поймете, что чувство все-таки сохранилось. Что для сэра Чарлза пятьдесят фунтов? Решительно ничего, по сравнению с его стремлением педанта помешать парочке чужеземцев выставить себя на посмешище. Черт бы его драл!