Рональд Нокс - Все еще мертв. Фальшивые намерения

Благотворительная ярмарка проходила в сельском клубе, подобающе случаю, хоть и без излишнего усердия украшенном гирляндами. Половина лотков была завалена тем, что Бридон классифицировал как «гнусно бесполезные» предметы – рамки для фотографий, безделушки, каминные экраны и все, что валяется в доме от одной ярмарки до следующей; вторая половина торговала «продуктом». Это, по-видимому, означало, что у вас имелся шанс вернуться домой с головкой сыра или оленьей ногой, купленной по сниженной цене. Никто точно не знал, к чему приурочена ярмарка; она являлась уважительной причиной и приятной возможностью для всех, больших и маленьких, проделать много миль и обсудить последние новости под добротным филантропическим предлогом. Призы не разыгрывали, что было большой удачей, так как мистер Палтни остался дома присматривать за пересекающими мост автомобилями. Что до Бридона, резвость, с какой он изъявил готовность поехать с компанией, озадачила Анджелу, осведомленную о его крайней неприязни к любого рода социальному обременению. У Майлза, однако, имелась цель: кто-нибудь мог что-нибудь знать о том, кто пару недель или месяц назад, до его появления здесь, приезжал в эти края, кто уезжал, а кто-нибудь мог поделиться полезной версией, скажем, о том, кто же все-таки погиб в гараже.

Ему повезло почти сразу же. Леди Летти Кокрейн, сказав речь о том, как она рада видеть столь представительное собрание соседей, воспользовалась этим удачным стечением обстоятельств и в надежде, что никто не уйдет отсюда, не купив чуть больше, чем собирался, принялась обходить зал с огромным и особенно уродливым пледом из шотландки, который разыгрывала в лотерею как принадлежавший потомкам старинной династии скотоводов, о чем поведала Бридону миссис Уочоуп. Возможно, заметив, что нового гостя зрелище коробит, леди Летти не попыталась выдать приобретение пледа за удачную сделку, а ловко воззвала к лучшим чувствам:

– Возьмите билет, мистер Бридон. Я продала их уже довольно много, поэтому шансы, что вы выиграете, ей-богу, мизерные. Дома я просто видеть уже не могу этот плед. Купила как-то у одного из кочующих торговцев, разъезжал в такой малюсенькой машинке. Он торговал отвратительным хламом, даже не понимаю, как он собирался его распродать, если только кто-нибудь не купил у него что-нибудь из милосердия. Бедняга, похоже, совершенно не разбирался в своем ремесле.

Бридона вдруг осенило – а именно благодаря этой способности он, как когда-то сказал директор «Бесподобной», стоил десятка толковых работников.

– А у него, случайно, не было такой бело-розовой бабочки? – спросил сыщик.

– О, от всей души надеюсь, это не ваш близкий друг! Я не сказала ничего страшного? Именно такая бабочка, что придавало ему даже какой-то трогательный вид.

Убедившись далее, что у торговца были белесые усы, но не добившись от леди Летти, чтобы она точно вспомнила день, когда он заезжал («может, две, а может, три недели назад, я все время путаю даты»), Бридон отважно приобрел шесть билетов, демонстративно проигнорировав широко раскрытые глаза Анджелы, стоявшей всего в паре ярдов. Жена его приписала это упорству, а вот леди Летти, когда Майлз предложил избавить ее от невыносимого пледа и пошел с ним по людям, возможно, приписала его действия чему-то большему, чем повреждение рассудка. Но сыщик знал, что делает; у него в руках оказался пропуск, позволявший заговаривать о коммивояжерах со всеми посетителями, и он только и старался наводить разговор на этот предмет, самым наплевательским образом манкируя обязанностями продавца.

– Нет, – сказал ему сэр Чарлз Эрдри, – сам я обычно не беседую с такими людьми, иногда это делает невестка. Но мне всегда сообщают о подобных визитах, потому что, видите ли, иные из торговцев не вполне ангелы во плоти, и полезно знать, кто у нас тут разъезжает. Не стану отрицать, я украдкой нет-нет да и взгляну на них из-за занавески. Абсолютно уверен, за последнее время в замок никто не приезжал с пледами. Мы ведь, как вам известно, живем в стороне, не всякий возьмет на себя труд сделать крюк и, возможно, убедиться, что я уехал по делам на юг.

Не больше удачи сопутствовало Бридону и в беседе с пастором из Глендауни.

– Странно, что вы спрашиваете меня об этом, мистер Бридон. Месяца два назад ко мне в самом деле заезжал человек, торгующий пледами. И что вы думаете? Он был черен, как вороново крыло. Вы, осмелюсь предположить, не вполне отдаете себе отчет в том, насколько это невероятно. Однако не так давно в этих ущельях, завидев чернокожего, полагали, что встретились с самим Окаянным – так у нас в Шотландии именуют князя тьмы. Едва ли была удачная идея посылать такого торговца. Должен вам сказать, когда в наших краях встретишь на пустынной дороге негра с огромным тюком пледов на спине, возникает довольно странное чувство. Они, однако, отличные носильщики, эти ребята. Но, разумеется, дешевые легковые автомобили намного облегчили жизнь тем, кто проводит ее в дороге. Не так давно я слышал о торговце, о котором вы спрашиваете. Кажется, моя жена видела его на шоссе. Но к нам он не приходил, в этом я совершенно уверен.

Несколько человек – сложность была в том, что Бридон не хотел спрашивать у них ни имен, ни адресов, если только они не горели желанием рискнуть и приобрести билет, чтобы вступить во владение пледом из шотландки, – засвидетельствовали, что видели разъездного торговца в маленьком автомобиле. Обитателей Стратдауни Бридон решил не расспрашивать, поскольку они едва ли были старше его самого. Ему, однако, не удалось укрыться от взоров леди Гермии, которая налетела на него из дальнего угла зала и приковала к себе, выказав интерес к пледу. (У нее не хватило наглости назвать его «премилой вещицей», как выразился мистер Маклин, который в отличие от Дженнингс билета не купил.) По всей видимости, даме захотелось поговорить о Верноне Летеби с человеком, которого она по не вполне очевидным причинам сочла близким по духу.

– По-моему, с вашей стороны было прекрасно, мистер Бридон, сразу подняться наверх и вытащить несчастного Вернона из постели. Ведь если бы его не разбудили, все могло бы кончиться ужасно. И так-то все ужасно! Бедный этот Хендерсон! Но мне не очень жалко Вернона. Я считаю, друзья иногда дурно на него влияют. Но ведь вы, мистер Бридон, я уверена, и подумать не можете, что Вернон как-то замешан в этой истории. Говорят совершенно кошмарные вещи – впрочем, их всегда говорят, – договорились до того, что он запер компаньона в гараже и поджег. Я отвечаю таким, что, даже если вы не знаете Вернона, как знают его некоторые, какой же смысл выкидывать подобные номера? Нет, конечно, деньги ему нужны, но ведь там хватило бы на всех, правда? У меня просто слюнки потекли, когда я увидела в сундуке украшения и все прочее. Вы ведь не думаете, ведь не думаете же, что эта история может вызвать интерес у стражей закона? У Вернона столько врагов, они готовы пойти на что угодно, а гниль всегда воняет, правда? Но вы справитесь, я хочу сказать, если вас пригласят свидетелем, ну, что-нибудь такое, вы покажете им, насколько смехотворны все обвинения.