Глэдис Митчелл - Смерть и дева. Эхо незнакомцев [сборник]

— В объявлении вы упомянули, что он из отстающих учеников.

— Не глупите, юноша. Если бы он не был отстающим, ему не понадобился бы репетитор на каникулы. Он спустится через минуту. Но на самом деле вас интересует не это. Вы хотите узнать о том, сколько я намерен платить вам. Так вот, что вы скажете на такие условия: полный пансион на неделю, десятка, а если мы побьем Брук — еще двадцать фунтов?

— Так я на собеседовании, сэр Адриан, или уже получил работу?

— Получили, разумеется. Я думал, вы уже поняли.

— В таком случае я возьму десять фунтов за репетиторство вашего внука, а в остальном мне нет дела до того, выиграем мы или проиграем, при условии, что игра будет честной.

— По рукам, — живо подхватил сэр Адриан. — Хотя знаете, двадцать фунтов не нанесут ущерба вашему статусу любителя. Это всего лишь гонорар.

Прежде чем Донах успел согласиться с этим мнением, дверь открылась, и вошел самый красивый юноша, какого он когда-либо видел. Юноша был рослым и грациозным, обладал благородным профилем, золотистыми волосами, маленьким греческим ртом и большими карими глазами. Улыбнувшись сэру Адриану, он направился прямиком к Тому.

— Здравствуйте, мистер Донах, как дела? Как хорошо, что вы приехали, сэр. Поездка выдалась приятной?

Голос звучал изысканно и казался таким же нереально прекрасным, как и его внешность.

— Да, — озадаченно ответил Том, так как если перед ним был отстающий ученик, то тогда сам он — круглый болван. — Вы ведь, если не ошибаюсь, не мой ученик?

— А вы, стало быть, мой наставник? О да, разумеется. Знаете, сэр, боулеры наверняка были рады вашему возвращению, когда вы сделали сто двадцать одно очко на «Лордсе» в прошлом сезоне!

Том, который поймал себя на размышлениях о том, какой реакции можно добиться от этого фарфорового мальчика неожиданным пинком, вежливо улыбнулся, ибо неприкрытое восхищение обезоруживает.

— Ну, не знаю, — скромно отозвался он, — я предпочитаю считать, что мне невероятно повезло. Я же промахнулся во второй раз.

— Поймать такой мяч было немыслимо, сэр. Вы не упустили ни единого шанса. Только вы смогли бы взять такой мяч, но кому еще это было бы под силу, даже представить себе не могу. Ты согласен, дедушка? Знаете, в то время мы говорили…

— Не захваливай его, Дерри, — перебил сэр Адриан. — В крикет он играет неплохо, но вовсе незачем поклоняться ему, как кумиру. Будем надеяться, он сделает нам сотню и двадцать одно в четверг, да так, чтобы наверняка, и хватит.

Эти слова прозвучали довольно резко, но взгляд, которым они сопровождались, был полон такого обожания и преобразил мясистое лицо и выпученные глазки сэра Адриана настолько, что Том вдруг заметил фамильное сходство между юным Нарциссом и его дородным дедом. Но лишь мельком. Послышался гонг. Сэр Адриан, потирая брыли, заметил, что умирает с голоду, схватил бокал хереса с подноса, принесенного по первому звонку, жестом предложил Тому угощаться, опустошил один бокал, схватил другой, выпил и этот, надул щеки, причмокнул губами и направился к столу.

Ужин был хорош, но запить его оказалось нечем, не подали даже кофе в конце. Сэр Адриан ел с аппетитом, как и Том, а Дерек ограничился лишь небольшой порцией супа и кусочком камбалы, отказавшись от ростбифа. Том заметил, что его дед с беспокойством взглянул раз или два на внука, но промолчал. Орехи, консервированный имбирь и засахаренные каштаны появились на столе вместе с виноградом и персиками, на этой стадии ужина Дерек ел жадно, и у его деда, видно, от сердца немного отлегло.

— Что означают буквы «Ст. К.» в вашем имени? — внезапно спросил он у Тома.

— Сент-Ксавер.

— Католическое имя.

— Да, я ирландец.

— Ах да, конечно. Как правило, они не очень-то сильны в крикете.

— Эта игра их мало привлекает, дедушка, — сказал Дерек, поднимая взгляд от персика, который чистил, и доверчиво улыбаясь Тому. — Она не слишком соответствует их складу характера.

— Слишком грубы и нетерпеливы, — заявил сэр Адриан, — чтобы преуспевать хоть в чем-нибудь, кроме охоты на лис и уличных драк. А вы что скажете, Донах?

— Я не бывал в Ирландии с шести лет, — ответил Том, к своей досаде обнаружив, что страшно разозлился.

— Ну, вы ведь вправе иметь свое мнение, верно?

— В таком случае, вот оно: нет, я не считаю ирландцев особо терпеливым народом, а данный конкретный его представитель терпения вообще лишен — кроме как по отношению к животным и младшим ученикам частной школы. Что же касается крикета…

— А я хотел бы учиться в школе, — сменил тему Дерек, демонстрируя недюжинный светский такт. — Она всегда была предметом споров между мной и дедушкой. Мне нанимают частных учителей. От этого мне кажется, что я не у дел.

— Для английских школ ты недостаточно крепок здоровьем, — объяснил его дед, любовно взглянув на внука. — Но в Оксфорде ты будешь учиться, только повзрослей еще на пару лет. Тебе ведь хочется туда, верно?

— Очень, дедушка. Спасибо. Ты так добр ко мне, — Дерек вытер губы и пальцы столовой салфеткой, положил ее на стол, прошел к тому месту, где сидел его дед, и, к изумлению Тома, поцеловал старика в лоб, взъерошив жесткие темные волосы тонкой, почти девической рукой.

Когда ужин закончился, Том был рад услышать высказанное резким тоном объяснение сэра Адриана, что он может пойти в библиотеку, если пожелает, а в остальном волен поступать на свое усмотрение при условии, что успеет выспаться, чтобы быть в хорошей форме к матчу в понедельник.

Том ответил, что хотел бы написать несколько писем, а потом размять ноги, прогуляться и заодно отнести их на почту.

— Неплохо придумано, — сказал сэр Адриан. — За воротами поверните направо. Почта на другом конце деревни. Отсюда примерно полторы мили. Такая разминка принесет вам массу пользы. Люблю людей, которым не нужна машина, чтобы проделать полмили.

— Хотел бы я составить вам компанию, мистер Донах, — подхватил Дерек, — но мне пора браться за свой китайский.

— Китайский?

— Да, я сам изучаю китайский язык. На мой взгляд, он предпочтительнее русского, хотя и тот интересен.

Том, весьма удивленный еще одним свидетельством отсталости его ученика, поднялся к себе в комнату, написал письмо матери, взял письмо и трубку и направился в деревню. Его целью была не столько почта, сколько паб.

Миссис Брэдли, не подозревающая, что скоро их с Томом Донахом пути пересекутся, медленными темпами осваивалась на небольшой территории Ветвоуда. Поселившись в снятом бунгало у реки, она начала с того, что послала за своим внучатым племянником Годфри Лестрейнджем, восемнадцатилетним юношей с явной склонностью к механике, объяснив его родителям по телефону, какую задачу возложит на него, если Годфри будет позволено приехать к ней.