Глэдис Митчелл - Дьявол из Саксон-Уолл. Поспеши, смерть! [сборник]

— Вряд ли, — возразила Миган жизнерадостно. — Не уверена, что сама понимаю. Полагаю, это материнский инстинкт меня к нему тянет, к бедняжечке. Но он сообразителен. Это даже Гелерт признает.

— Что признает? — спросил ее брат с расстояния не меньше двадцати ярдов. — Какого бы черта вам не прекратить болтать в подобном месте? Думаете, кто-нибудь хочет подслушивать ваши идиотские замечания?

— Кто подслушивает, ничего хорошего про себя не услышит, — ответила Миган. Ничего, кроме этого школьного ответа, ей в голову не пришло. — И вообще можешь отложить свою старую книгу. Ронни сейчас будет оглашать «Ганга Дина».

Дик дошел до низа, откуда казался гораздо меньше ростом. Он дождался, пока сэр Рудри, который, видимо, считал свои обязанности по отношению к театру и двум молодым леди выполненными, вышел и быстро проследовал к извилистой тропе, по которой они пришли к театру, пересек ее и скрылся с глаз — спустился в долину осматривать храм Асклепия.

Рональд Дик дождался его ухода, затем, расставив ноги, опустил руки вдоль тела, задрал подбородок и стал произносить песнь двадцать вторую «Илиады» о смерти Гектора в блестящем шлеме, осквернении его тела, о плаче и горе Андромахи.

Гелерт, внимательно слушавший, положил книгу в карман и вздохнул, потом встал и двинулся к проходу.

— Забавно, что Ронни умеет так читать, — сказала Миган, когда они с Кэтлин двинулись к тому же ряду ступеней.

Гелерт презрительно фыркнул и пропустил их вперед. Разбитое сердце растворялось в потоке здоровой раздражительности.

— Понимаешь, Кэтлин, бедняжка Гелерт очень плохо воспринял Иэна, — сказала Миган, когда они спустились и шли к небольшой группе сосен, надеясь оказаться в тени, пусть хоть на миг.

Миссис Брэдли, которая внимательно прослушала обоих чтецов, теперь тоже спустилась и встретилась с ними у деревьев.

— Если кто-нибудь хочет пить, в машине я видела бутылки с водой, — сказала она, высматривая на стене театра мальчиков, которых она, видимо, приняла под свое руководство и попечение. Но их нигде не было видно — они скрылись наверху аудиториума за опушкой темных кустов, чтобы исследовать, что там за ними. Предположив, что они спустятся, когда будут готовы, и положившись на удивительную способность молодых оберегать собственную жизнь и конечности в самых опасных обстоятельствах (в которые она театр в Эпидавре не включала), миссис Брэдли двинулась обратно к машинам и достала для своих жаждущих спутниц две бутылки минеральной воды и жестяную кружку.

К молодым людям подошел Дик, и все четверо, утолив жажду, направились к стоявшему возле музея сэру Рудри.

— А теперь, — сказал он, — с вашей стороны будет весьма разумно войти в это здание и тщательно изучить, что там внутри. После чего мне может понадобиться некоторая помощь в работе со змеями.

— Змеями! — воскликнул Александр Карри, будто выскочивший из-под земли. — Я к ним близко не подойду!

— Я не просил вашей помощи, дорогой мой друг, — умиротворяюще ответил сэр Рудри. — Вы, вероятно, имеете полное право спать в музее, и я уже договорился с добрым человеком, который за ним присматривает, чтобы вам выдали кровать.

Александр фыркнул — этот способ выражения благодарности сэр Рудри, явно необычайно собой довольный, встретил ласковой улыбкой. Миссис Брэдли заметила, что его викинговские усы уже не казались такими седыми, как в Афинах: в ярком солнечном свете горной долины в них замелькала золотая искорка, будто их коснулся бог Аполлон, явившись из Дельф.

— Змеи? — спросила миссис Брэдли вежливо, но с некоторым едва заметным удивлением и еще менее заметным укором. — Не думаете же вы, что здесь находится Сад Эдема?

— В любом случае это не место для забав, — ответил сэр Рудри все так же добродушно. — Позвольте мне сообщить вам, что змея есть символ бога Асклепия, сына Аполлона. Змеями он лечил больных, избавлял семьи от бездетности. В виде змея же являлся во снах своим почитателям и таким образом их исцелял.

— Змеи? — сказала Кэтлин. — Я думаю, отец, что предпочту провести ночь здесь, в каком-либо незоологическом здании, как и ты.

— Я не уверена насчет незоологичности, — возразила Миган. — Судя по тем домам в Греции, где мы ночевали, я бы сказала, что змеи могут оказаться меньшим из двух зол. А где они, отец?

— Да, отец, где они? — спросил Гелерт, в то время как Дик, который змей недолюбливал и упал бы в обморок, если бы ему пришлось дотронуться до одной из них (последствия посещения Риджент-парка, где кто-то, наверное из лучших побуждений, обмотал ему змею вокруг шеи), быстро отодвинулся и проворно направился в сторону театра.

Так что с отцом уехали только Гелерт и Миган. Они воспользовались третьей машиной, которая, будучи наименее загруженной, была выбрана хранилищем для змей. Рептилии находились в длинном жестяном ящике с отдушинами. Он был поставлен поперек двух откидных сидений и нагружен сухим песком, чтобы змеи привыкли к засушливой природе того места, где понадобится их активность. Ящик крепко пристегнули ремнями и заперли на висячий замок. Ключ был у сэра Рудри, а дубликата, насколько ему было известно, не существовало.

Гелерт и Миган отстегнули ремни, сэр Рудри с сыном вынули ящик из машины и осторожно поставили на землю.

— Эй, Диш! Дмитрий! — заорал сэр Рудри.

Слуги, англичанин и грек, подошли к нему. Они стояли и курили вместе с тремя шоферами недалеко от машин.

— Выгружайте воду и провизию, — велел сэр Рудри. — А вы им помогите.

Понаблюдав пару минут, чтобы убедиться в правильной организации работы, он решил, что под руководством Диша она будет выполнена удовлетворительно. Указав на музей, куда следовало складировать припасы, он с помощью Гелерта поднял ящик со змеями и бережно понес его в направлении храма Асклепия.

— Вон туда! Они, как весьма адаптивные создания, совсем не пострадают, — заметил он, когда ящик был установлен в том, что служило своего рода гостиницей для посетителей во времена, когда Эпидавр привлекал пациентов со всей страны и размещал их как можно ближе к святилищу бога исцеления. — Потом мы придем и их ненадолго выпустим. Тот человек меня заверил, что они совершенно безобидны.