Эллери Куин - Четверка червей

Эллери застонал; голова уже не просто болела, она раскалывалась на части. Он занимается пустыми рассуждениями, как мальчишка! Надо же изводить себя таким образом! К чему эти мысли? Что в них хорошего? По-настоящему счастливые люди не держат мысли в своих головах. Поэтому-то они и счастливы!

Он со вздохом поднялся с кресла и снял пиджак; во время этих манипуляций у него из кармана выпал бумажник. Эллери нагнулся за ним и вспомнил о конверте, который лежал в бумажнике. Странно, что он совсем забыл о нем в суматохе последних двадцати четырех часов!

Эллери достал конверт из бумажника, с удовольствием ощупывал его гладкую поверхность. Отличное качество! Качество — вот что самое главное! А Пола представляла собой особую, уникальную коллекцию человеческих качеств, нежных, милых, застенчивых, безмолвно взывающих к лучшим проявлениям души!

Он усмехнулся и разорвал конверт. Догадалась ли она в самом деле, кто убил Джека Ройла и Блайт Стьюарт?

На бумаге четким и разборчивым почерком Полы Пэрис было написано:

«Милый дурачок! Неужели вы не знаете, что женщина способна интуицией постичь то, что требует от мужчины зигфридовских [64] Зигфрид — герой древнегерманских легенд и преданий, на основе которых написана знаменитая оперная тетралогия Рихарда Вагнера «Кольцо Нибелунгов». усилий его интеллекта? Конечно, это Лу Бэском. Пола.»

«Черт побери ее непостижимую проницательность!» — сердито подумал он. Не следовало бы ей быть так насмешливо-язвительной! Он схватился за телефон.

— Пола? Это Эллери. Я только что прочел вашу записку…

— Мистер Квин! — проворковала в трубку Пола. — Герой вернулся с войны. Я полагаю, мне следует передать вам поздравления, причитающиеся победителю?

— О, пустяки! Нам просто повезло, что все так удачно сложилось. Однако Пола, по поводу вашей записки…

— Мне едва ли нужно сейчас открывать ваш конверт.

— Но я открыл ваш, и должен сказать, что вы совершенно точно попали в цель, я в абсолютном мраке. Каким образом…

— Вы бы могли также. — прозвучал в трубке мелодичный голос Полы, — поздравить и меня!

— Ну да, конечно! Поздравляю. Но не в этом дело. Догадки! Вот в чем суть. Куда они могут завести? Да никуда!

— Неужели вы столь непоследовательны? — засмеялась Пола. — Ответ у вас в руках. К тому же это не просто результат предположений и догадок. За ними были и определенные веские основания, о Всезнающий!

— Основания? А, перестаньте!

— Я и вправду не понимала, зачем Лу делал это — его мотивы, побуждения и тому подобное; убийство Джека совсем не вписывалось в общую картину… вам придется все это растолковать мне…

— Но вы только это сказали, — простонал Эллери, — что у вас были веские основания!

— Женские основания! — Пола на секунду замолкла. — Но неужели мы должны обсуждать этот вопрос по телефону?

— Вы только скажите мне!

— Да, сэр. Видите ли, я хорошо знала, что собой представлял Лу Бэском, и сразу обратила внимание па то, что характер Лу абсолютно точно совпадает с характером преступления.

— Как это?

— Ну, Лу был человеком идеи, верно? Он блестяще придумывал, но осуществлял совершенно бездарно — это было характерно не только для него, но и для его действий.

— И что из того?

— Но ведь все преступление, если посмотреть на него с моей точки зрения как раз таковым и являлось — блестяще задуманным и бездарно выполненным!

— Вы хотите сказать, — пробормотал Эллери, — что подобного рода чепуха и есть ваши основания?

— О, но ведь это правда! Вы хоть раз посмотрели на все события со стороны? — вкрадчиво проговорила Пола. — Идея с игральными картами была великолепно задумана: необычная, загадочная, фантастическая — истинная идея Лу Бзскома! — но как она была выполнена? В этом весь Лу! Затем хитрая ловушка для Джека, такая же впоследствии для Тая… ловушки, которые вообще не сработали! А эта неуклюжая затея с подпиливанием литер на пишущих машинках? Чистая бездарность!

— О Боже! — простонал Эллери.

— И еще целая дюжина явных указаний. Корзинка с термосами, например. Предположим, ее бы не доставили вовремя? Предположим, ее в сутолоке забыли бы на летном поле? Или предположим, что Джек и Блайт были бы настолько увлечены друг другом, что не стали бы пить коктейли, даже если бы и захватили их с собой в самолет? Или предположим, один из них выпил, а другой нет? Все страшно неопределенно, рискованно, Эллери, так плохо продумано. А вот Жак Бутчер, будь он преступником, ни за что бы…

— Ладно, ладно, — прервал ее Эллери. — Вы меня убедили — то есть, совсем наоборот. Вы увидели блестящую идею с фантастической подоплекой и бездарным исполнением, а поскольку и сам Лу был таким, то вы решили, что это он и есть. Порекомендую-ка я этот метод Глюке: он будет в восторге! А теперь, мисс Пэрис, как насчет расплаты за пари?

— За пари… — обескураженно проговорила Пола.

— Вы сказали, что я никогда не поймаю преступника. Так вот: я его поймал, следовательно, я выиграл, и вы должны пригласить меня в клуб «Подкова»!

— О! — сказала Пола и надолго замолкла. Он явственно ощущал ее панический страх, передававшийся по проводам. — Но… но пари заключалось не в этом, — заявила она наконец с отчаянием в голосе. — Мы поспорили, что вы разоблачите его перед законом, передадите его в руки правосудия. Вы этого не сделали. Он улизнул от вас — совершил самоубийство, пытаясь бежать, но его парашют не раскрылся…

— Э нет, не выкручивайтесь! — твердо возразил Эллери. — Не пытайтесь уклониться от расплаты, мисс Пэрис. Вы проиграли, и должны рассчитаться за проигрыш!

— Но Эллери, — взмолилась она, — я не могу! Я… я уже много лет не ступала за порог моего дома. Вы не представляете, насколько сама мысль об этом заставляет меня дрожать от ужаса и…

— Бы приглашаете меня в клуб сегодня вечером.

— Мне кажется… я уверена, что упаду в обморок, или со мной случится нечто подобное. Я понимаю, все это звучит достаточно глупо для нормального человека, — воскликнула она, — но как люди не могут понять? Они бы поняли, если бы у меня была корь или ветрянка. А это тоже болезнь, только не органическая. Это болезнь толпы…

— Одевайтесь, иначе вы не успеете!

— А мне нечего надеть, — торжествующе заявила она. — То есть, нет вечерних туалетов. У меня никогда не было случая надевать их. Даже… даже накидки нет…

— Я уже переодеваюсь. Буду у вас в восемь тридцать.

— Эллери, не надо!

— В восемь тридцать!

— Пожалуйста! О, пожалуйста, Эллери…

— В восемь тридцать, — непреклонно повторил мистер Квин и повесил трубку.

Ровно в половине девятого мистер Квин появился перед парадным входом в очаровательный белый дом на Холмах, и хорошенькая девушка отворила ему дверь. Мистер Квин с некоторым трепетом заметил, что глаза юной леди сияют, а щеки розовы от возбуждения. Девушка была одной из очаровательных фей-секретарш мисс Полы; она с ревностной придирчивостью окинула взглядом его затянутую во фрак стройную фигуру, точно строгая мать, встречающая впервые явившегося с визитом ухажера своей любимой дочери.