Буало-Нарсежак - Любимец зрителей. Полное собрание сочинений. Том 9

— О чем могут говорить дамы, — засмеялась Сюзанна. — О спектаклях, о книгах… Ирен Клери весьма культурный человек, она покупает много романов. Дает их читать нам. Потом мы их обсуждаем. Это очень приятно. Вырвавшись из замка Лa-Рошетт, который она называет своим «замком Иф», Ирен может быть очень веселой; вернее, могла. Ведь ей вообще-то всего тридцать два.

— А ему? — спросила Ивонна.

— А сколько вы бы ему дали?

— Не знаю. Его старит лысина, пусть и небольшая.

— Ему сорок один, но выглядит он и правда старше.

— Плохой возраст, — снова заговорил врач. — Клери как раз из тех мужчин, которые бегом бегут к инфаркту. Алкоголь, табак, женщины. Давление — двести. Я его предупреждал, но он никого не слушает. Добавьте к этому, что он гоняет на автомобиле, как сумасшедший. Бедная Ирен! Я скорее вижу ее вдовой, чем разведенной.

— Добро бы у нее еще была родня, — сказала Мадлен Тейсер. — Так нет. Родители умерли, а брат живет в Ирландии. Он тоже разводит лошадей, что не удивительно. До сестры ему куда меньше дел, чем до своих кобылок. А у Клери жив только отец, старик пенсионер, поселившийся где-то возле Грасса. Так что Ирен права, когда называет Лa-Рошетт своим «замком Иф».

— Но она же все-таки там не в заточении?

— Нет. Но практически в одиночестве. Считайте вместе со мной: Амалия, супруги Мофран, он — камердинер, она — кухарка. Им что-нибудь около ста двадцати пяти лет на двоих. И еще сторожа, Дени и Тереза Жюссом, он заодно и садовник. Их домик расположен прямо возле ограды. Так что народу не много. И уж никак не скажешь, что в замке мало места. Там больше двадцати комнат. Пустынно и тихо, как в музее. Так что, если вы время от времени будете наезжать к ним, сделаете доброе дело.

— Хорошо, договорились, — сказал архитектор, вставая. Он слегка похлопал по плечу жену. — Идем, Ивонна. Я думаю, что мы злоупотребили терпением хозяев. И большое спасибо, дорогие друзья, за ваши рассказы об этом городке, Лаваль — вовсе не такая дыра, как нам расписывали… Да, невозможно же приехать в Ла-Рошетт с пустыми руками. Что могло бы понравиться мадам Клери? Цветы — это слишком банально, да к тому же у нее ведь есть садовник. Может, лакомства какие-нибудь?

— Нет, — ответила жена нотариуса. — Подарите ей маленькую рыбку.

— Рыбку? Но где же я вам возьму рыбку?

— У Метивье, на набережной Сади-Карно. Там продается все для рыбной ловли и рыбки для аквариума. Она мечтает о «коридорас леопард». Жуткое существо, белое с черным, как извещение о смерти. Но о вкусах не спорят!

— Быстро! — позвал врач. — Дождь почти кончился. Я вас везу в своем «рено». Потеснимся немного… Так что, до будущего четверга?

— Договорились, — сказал нотариус. — Но только ничего особенного, чур, не устраивать. Что Бог пошлет, то и ладно.

Клери выругался.

— Чертов домкрат! Все время выскальзывает.

«Порше» стоял на обочине. Клери снял куртку и галстук. Брюки на коленях были запачканы грязью, он, стоя в траве на четвереньках, тщетно пытался подставить домкрат под заднюю ось. Как только он начинал крутить ручку, механизм всякий раз съезжал с места. Клери выпрямился, тыльной стороной руки вытер пот со лба.

— Поторопитесь, — сказала Ирен. — Мне бы очень хотелось вернуться домой.

— Мне бы тоже. Что вы себе там навоображали? — закричал он, сорвавшись. — Вы что, не видите, что я уже весь вымок?

— Почему же вы не пытаетесь двинуться вперед?

— Потому что, как только я трону, колесо отлетит. И в конце концов, прекратите приставать ко мне.

Он злобно огляделся. Ни огонька. Помощи ждать неоткуда. Клери разрыл каблуком землю, набрал пригоршню мелких камней и гравия и принялся подкладывать их под основание домкрата. Один поворот ручки, другой. «Порше» дрогнул и медленно поднялся.

— Все на ощупь приходится делать, — проворчал он. — Черт знает что.

На этот раз домкрат держал хорошо. Колесо засосало так глубоко, что из рытвины оно высвободилось с громким хлюпаньем. Клери отпустил ручку домкрата, снял колпак и принялся вывинчивать болты. Собрав все, он положил их в карман брюк. Самое трудное было сделано. Снять поврежденное колесо, поставить на его место запасное — это несложно.

— Думаю, все будет в порядке, — сказал он.

Рубашка прилипла к спине. Капли дождя стекали с носа. Ему зверски хотелось курить. Он пристроил колесо, вымазанное в жирной глине. Оставалось завинтить болты. Первый сразу же вошел в паз. Второй тоже. Третий выскользнул у него из рук.

— Черт!

Болт тихо шлепнулся в траву. Быстрым движением, ориентируясь на звук, словно он хотел поймать зверька, Клери прижал ладонь к земле. Пусто. Он ощупал траву вокруг. Опять пусто.

— Но, черт подери, что же это со мной сегодня происходит? Он же точно здесь.

Клери принялся ощупывать двумя руками мокрую землю. Болт ведь не булавочная головка. Ирен опустила стекло.

— Ну так как же? Мы скоро поедем?

— Дайте мне зажигалку. Она в моей куртке. — Он облокотился о дверцу. — В левом кармане. — И пока она искала добавил: — Если бы вы были болтом, куда бы вы спрятались, чтобы отравить мне жизнь?

Она тут же разозлилась.

— Прошу вас, Жак, разговаривать со мной другим тоном. Вот она, ваша зажигалка.

Клери снова нырнул под автомобиль и попытался осветить траву маленьким пламенем, которое ветер пригибал к земле. Дрожащий свет терялся во тьме. Ни намека на металлический отблеск. Зажигалка начала жечь руку. Клери погасил ее. Не везет так не везет! Этот мерзкий болт, верно, закатился дальше, чем он мог предположить.

— Включите фары на полную мощность, — выкрикнул он.

Быть может, в ярком полотне света что-нибудь блеснет в траве? Ирен включила и дальний, и ближний свет.

— Вы догадываетесь, который теперь час? — спросила она.

— Плевать я на это хотел.

— Половина первого. Я беспокоюсь о малыше.

— Но малыш спит без задних ног. Вы, кажется, опять за свое.

— Мне не по себе.

— Ладно, ладно. Прощай, мой болт. — Он бросил все инструменты в багажник и занял свое место за рулем. — Только учтите. Ехать я буду шагом. И портить колесо я не собираюсь.

— Разумеется. Ваша шина гораздо важнее Патриса.

Он вздохнул и медленно тронул «порше».

— С меня довольно этих вечерних поездок в гости, — сказала она.

— Если я правильно понимаю, с вас всего довольно. Бедная моя, веселой вас действительно не назовешь.

Они замолчали. Ирен, включив отопление, рассматривала знакомый пейзаж, не спеша возникающий перед ними. Наконец сквозь сетку дождя стала видна решетчатая ограда парка. Клери остановился прямо перед воротами и пошел отпирать. Машина двинулась по аллее к дому.

— Могли бы и закрыть, — сухо проговорила Ирен.

— Здесь воров нет! — ответил он. — Немедленно горячую ванну. Я совершенно продрог.