Буало-Нарсежак - Любимец зрителей. Полное собрание сочинений. Том 9

— Сейчас приду, — сказал Клери. — Ну идите же… идите, раз вы так спешите.

Он зажег люстру в холле и вытащил из кармана сигарету, но тут же яростно швырнул ее, поняв, что она мокрая. Сел на вторую ступеньку лестницы и принялся стаскивать промокшие и запачканные грязью туфли.

— Спокойной ночи, — сказала Ирен, перегнувшись через перила.

— Да, да. Спокойной ночи.

Он пошевелил ожившими ступнями и начал стягивать прилипшие носки.

— Не скоро мне забудется этот вечер! — злобно пробормотал он.

Ирен поднималась на второй этаж, на ходу снимая пальто. Войдя в свою спальню, она бросила его на кровать, затем, бесшумно толкнув дверь в детскую, сунула туда голову. Слабый верхний свет едва достигал двух колыбелек. В соседней комнате слышно было ровное дыхание Амалии. Ирен подошла к кроватке Патриса. Она была пуста.

«Взяла мальчика к себе, — подумала Ирен. — Должно быть, он капризничал».

Она повернулась ко второй колыбельке, чтобы убедиться, что другой малыш крепко спит. Одеяльца были отброшены. Ребенка там не было.

«Наверно, Патрис плакал и разбудил Жулиу, — решила она. — Чтобы ей было спокойно, Амалия обоих положила к себе в постель. Не люблю я этого».

Дверь в комнату, где спала Амалия, была приоткрыта. Ирен толкнула ее и в свете ночника разглядела лежащие рядышком головы: головку своего ребенка и служанки. Но Жулиу видно не было.

Ирен обошла кровать, сунула руку под одеяло. Странно! Где Жулиу? Она вернулась в детскую, в недоумении постояла между пустыми колыбельками, пытаясь что-нибудь понять. Если бы Жулиу был болен, Амалия предупредила бы ее. Уходя куда-нибудь вечером, Ирен всегда на всякий случай оставляла номер телефона того дома, где собиралась быть. Нет. Ничего не произошло. Да и потом, если бы что-нибудь случилось, Амалия не спала бы так безмятежно. Ирен услышала, что муж поднимается по лестнице, и вышла к нему.

— Жак, — сказала она вполголоса, — идите сюда скорей.

Клери поднялся, неся в руках свои туфли, как убитую дичь.

— Что там еще?.. Мне очень повезет, если я не заболею бронхитом. В июне — и бронхит!.. Ну так что? Чего вы хотите от меня?

— Маленького Жулиу нет. Патрис спит вместе с Амалией. Похоже, что Жулиу исчез.

— Вздор!

— Ну хорошо, посмотрите сами.

— Подождите хоть минуту, черт возьми! Я полагаю, пижаму надеть у меня время есть!

Ирен вернулась в свою комнату. Она очень разнервничалась. Самым простым было, конечно, разбудить Амалию, но Патрис услышит шум и начнет плакать. Лучше подождать.

Клери остановился на пороге.

— Ну что? — спросил он, застегивая пижамную куртку. — Вы нашли мальчишку?.. Я бы очень удивился, если бы в свои восемь месяцев он куда-нибудь убежал.

Он пошел сквозь комнату в детскую.

— Тише, — сказала Ирен. — Не шаркайте своими тапочками.

Он пожал плечами. Она шла за ним на порядочном расстоянии до самой спальни, где Амалия по-прежнему мирно спала, не догадываясь, что какие-то тени движутся вокруг нее.

— И точно, — прошептал Клери. — Его нет.

На цыпочках он вернулся в комнату Ирен, снова надел тапки и сел на кровать жены. Каминные часы показывали без десяти минут час.

— Должно быть, для всего этого существует очень простое объяснение, — сказал он. — Может, малыш ее расплакался. И она уложила его в гостевой комнате…

— Нет. Амалия ни за что этого не сделает.

— Что вы об этом знаете? Вы же не пошли и не проверили. Идемте. У меня будет спокойно на душе.

Он пошел вперед по коридору, включив там все бра. И тут же заметил, что в конце коридора открыто окно.

— Черт побери! — закричал он. — Кто-то вошел таким образом.

Клери подбежал к окну, перегнулся вниз и обнаружил лестницу. Потом увидел, что одного стекла нет.

— Что случилось? — спросила подоспевшая Ирен.

— Смотрите сами. Все достаточно ясно. Кто-то побывал здесь.

— Вор?

— Вор, конечно.

— Боже мой! Мои драгоценности!

Он схватил ее за руку.

— Сейчас разберемся. Но думаю, что драгоценности ваши тут ни при чем.

— А что же тогда?

— Они явились, чтобы выкрасть ребенка.

— Жулиу?

— Нет, Патриса.

— Но Патрис же здесь. Вы что, с ума сошли?

— Подождите! Я, кажется, начинаю кое-что понимать.

— Отпустите меня, вы делаете мне больно.

— О, простите.

Он закрыл окно и прижался лбом к стеклу. Дождь прекратился, но холодный, пахнущий мокрой травой ветер дул сквозь дыру в окне.

— Вор вошел в спальню к Амалии, — медленно сказал Клери. — Он решил, что ребенок, которого она прижимает к себе, — ее собственный сын. Разве не логично?.. Стало быть, другой, там, в детской, мог быть только нашим. Он выкрал его. Ничего другого произойти не могло.

— Надо разбудить Амалию.

Ирен почти кричала. Клери приложил палец к губам.

— Тише. При всем том я могу и ошибаться. Все это так невероятно… Давайте отойдем отсюда. Здесь очень холодно.

— Что мы будем делать?

— Сначала выясним, не пропало ли у нас что-нибудь. Но пришли наверняка не за картинами и не за серебром. Позвольте я надену халат.

Они спустились в холл, из которого открывалась анфилада комнат: гостиная, библиотека, столовая и, в самой глубине, — кабинет Клери. Осмотр много времени не занял. Ничего не тронуто.

— Я в этом не сомневался, — сказал Клери. — Ситуация теперь ясна. Мы должны приготовиться к тому, что потеряем не один миллион.

— Но, в конце-то концов… Но это же невозможно, — запротестовала Ирен.

Она опустилась в кресло возле аквариума, где в водорослях среди ракушек мелкий народец искал, казалось, чем поживиться.

— Я схожу с ума, — простонала она. — Где у нас доказательства, что похитить хотели Патриса?

— Тем не менее это очевидно. Ну, задумайтесь на минуту.

— Вы собираетесь предупредить полицию?

Сцепив пальцы, он постукивал ими о подбородок.

— А надо ли предупреждать полицию? Что лучше? Ждать?.. Звонить в комиссариат… Чтобы сказать, что Жулиу исчез?

— Разумеется.

— Но… разве надо оповещать бандитов, что они ошиблись?

— Как? Вы колеблетесь?

Клери, заложив руки за спину, медленно обошел гостиную, затем остановился перед Ирен.

— Согласен, — сказал он. — Завтра полиция, телевидение, газеты объявляют, что воры украли не того ребенка. Неужели же они не насторожатся?.. Я задаюсь вопросом. На их месте я бы заподозрил какую-нибудь хитрость и оставил бы заложника при себе. Но предположим…

— О! Довольно, — закричала Ирен. — Сейчас не время для предположений.

— Позвольте мне договорить. Предположим, что бандиты поверят, что они украли ребенка, который ничего не стоит… Вы что, всерьез думаете, что они откажутся от него? Я уверен, что они найдут другое решение.

— Они убьют его?

— Это вполне вероятно. Тогда как…

Ирен заткнула уши.