Агата Кристи - К берегу удачи. Кривой домишко. Объявлено убийство. Три слепых мышонка

— Считаю, что это произошло часа два назад, — сказал Грэйвс. — Никто не слышал выстрела. Хозяйка ходила за покупками.

Пуаро хмуро смотрел на неподвижную фигуру Портера, на маленькую опаленную ранку на правом виске.

— Почему он это сделал, у вас есть какие-нибудь соображения, мосье Пуаро? — спросил Грэйвс.

Он относился к Пуаро почтительно, потому что видел почтительное отношение к нему инспектора Спенса. По его же личному мнению, Пуаро был просто одним из этих кошмарных старых отставников.

Пуаро с отсутствующим видом ответил:

— Да, да, причина была очень основательная. Трудность не в этом.

Его взгляд упал на маленький столик слева от майора Портера. На нем стояла большая, тяжелая стеклянная пепельница, лежали трубка и коробка спичек. Ничего больше. Он обвел комнату глазами. Затем подошел к бюро, крышка которого была открыта.

Здесь все было очень аккуратно. Бумаги тщательно сложены. В центре — маленькое пресс-папье, письменный прибор с ручкой и двумя карандашами, пачка чистой бумаги и марки. Все в полном порядке. Упорядоченная жизнь и упорядоченная смерть… Ну, конечно… в этом все дело… вот чего не хватает!

Он спросил у Грэйвса:

— Он не оставил никакой записки? Никакого письма к коронеру?

Грэйвс покачал головой.

— Нет, не оставил. Странно, все-таки бывший военный — и не оставил.

— Да, это очень странно…

Пунктуальный в жизни, майор Портер оказался не пунктуальным в смерти. «То, что Портер не оставил записки, было очень нетипично», — подумал Пуаро.

— Это будет удар для Клоудов, — сказал Грэйвс. — Для них это означает потерю позиций. Им придется выискивать еще кого-нибудь, кто близко знал Андерхея… — Он в нетерпении переступил с ноги на ногу. — Хотите еще что-нибудь посмотреть, мосье Пуаро?

Пуаро покачал головой и вслед за Грэйвсом вышел из комнаты.

На лестнице они встретили хозяйку. Она явно наслаждалась своей причастностью к волнующему событию и сразу начала тараторить. Грэйвс проворно удалился, предоставив одному Пуаро выслушивать ее болтовню.

— Просто не могу перевести дыхания. Сердце, вот это что. Грудная жаба. От нее умерла моя мать, упала замертво, идя по рынку. Я сама чуть не упала, когда нашла его… О, во мне все перевернулось! Никогда ничего подобного не ожидала, хотя он уже давно был в подавленном настроении. Беспокоился из-за денег, я думаю, и питался впроголодь. И это при том, что не позволял себе и самых: скромных излишеств. И потом, вчера ему пришлось ехать в Остшир, в Вормсли Вейл, давать показания в суде. Это наверняка подействовало на его рассудок. Он выглядел ужасно, когда вернулся. Шагал по комнате всю ночь. Взад и вперед, взад и вперед. Там человек был убит, и его большой друг, как говорят. Бедняга, это потрясло его. Взад и вперед, взад и вперед. А потом я пошла за покупками, мне пришлось долго простоять в очереди за рыбой, и я поднялась спросить, не выпьет ли он чашку чаю, а он сидит, несчастный, револьвер выпал из руки, а сам откинулся в кресле. Это ужасно на меня подействовало, честное слово. Пришлось звать полицию… И испрашиваю: каким же становится мир?!

— Мир становится трудным для жизни, — в тон ей ответил Пуаро, — и это касается всех, кроме сильных…

Пуаро вернулся в «Олень» в девятом часу. Его ждала записка от Фрэнсис Клоуд с просьбой прийти к ней. Он пошел тотчас же.

Фрэнсис ждала его в гостиной. Этой комнаты он раньше не видел. Открытые окна выходили в обнесенный высоким забором сад, где в полном цвету стояли груши. На столах — вазы с тюльпанами. Навощенная старая мебель сияла, медь решетки и угольные щипцы весело поблескивали. В камине горел яркий огонь.

«Очень красивая комната», — подумал Пуаро.

— Вы сказали, что я захочу вас снова увидеть, мосье Пуаро. Вы были совершенно правы. Мне надо кое-что рассказать. Я думаю, лучше всего рассказать это вам.

— Всегда легче, мадам, рассказывать новость тому, кто уже знает, в чем она заключается.

— Вы знаете, о чем я собираюсь рассказать?

Пуаро кивнул.

— С каких пор?.. — только и сказала она.

Но он поспешно ответил;

— С того момента, как я увидел фотографию вашего отца. В вашей семье очень сильны черты фамильного сходства. Нельзя было бы сомневаться в том, что вы и он — родственники. И так же сильно это сходство с вами было у человека, который пришел сюда под именем Инока Ардена.

Она вздохнула — глубокий, печальный вздох.

— Да, да, вы правы, хотя у бедного Чарлза была борода. Это был мой двоюродный брат, мосье Пуаро. Я никогда хорошо его не знала, но когда мы были маленькими детьми, мы играли вместе… это из-за меня его настигла смерть — отвратительная жалкая смерть…

Они долго молчали. Затем Пуаро мягко сказал:

— Вы расскажете мне…

Она очнулась.

— Да, придется рассказать. Мы были в отчаянном положении — с этого все и началось. Мой муж… у моего мужа были серьезные неприятности… самые скверные неприятности. Ему угрожало бесчестие, быть может — тюрьма… Да, собственно, и сейчас еще угрожает… Поверьте, мосье Пуаро, тот план, который я составила и осуществила, — это мой план, муж не имеет к нему ни малейшего отношения. Подобное вообще ему не свойственно — для него это слишком рискованно. Я же никогда не боялась риска. И должно быть, всегда была неразборчива в средствах. Например, не постеснялась попросить в долг у Розалин Клоуд. Не знаю, дала бы она мне денег или нет, будь она одна. Но вмешался ее брат. Он был в отвратительном настроении и нанес мне — так я считаю — незаслуженное оскорбление. Поэтому, обдумывая свой план, я не испытывала никаких угрызений совести. Надо вам сказать, что в прошлом году мой муж пересказал мне довольно интересный разговор, который он слышал в клубе. Насколько я знаю, вы присутствовали при этом разговоре, поэтому я не буду вдаваться в подробности. Он позволял предположить, что первый муж Розалин не умер — и в таком случае, разумеется, у нее не было бы никаких прав на деньги Гордона. Конечно, это было весьма маловероятное предположение, но оно засело в нашем сознании как некий слабый шанс, который мог бы осуществиться. И мне внезапно пришло в голову, что можно кое-что сделать, используя это предположение. Чарлз, мой кузен, жил в деревне, в очень бедственном положении. Он побывал в тюрьме и был совершенно беспринципен, но на войне держался хорошо. Я попросила его помочь нам… Конечно, это был шантаж, ни более и ни менее. Но мы думали, что у нас хорошие шансы на успешное завершение этого дела. В худшем случае, думала я, Дэвид Хантер откажется платить. Я не думала, что он мог бы обратиться в полицию: люди, подобные ему, не любят полиции… — Ее голос зазвучал глуше. — Наш план как будто бы удался. Обмануть Дэвида оказалось легче, чем мы думали. Конечно, Чарлз не мог прямо выдавать себя за Роберта Андерхея. Розалин в один момент разоблачила бы его. Но, к счастью, она переехала в Лондон, и это дало Чарлзу возможность, по крайней мере, намекнуть, что, может быть, он сам и есть Роберт Андерхей. Итак, как я уже говорила, Дэвид, казалось, попался на нашу удочку. А вместо этого… — Голос ее теперь задрожал. — Нам следовало знать, что Дэвид — опасный человек. Чарлз умер… убит… А если бы не я, он был бы жив. Я послала его на смерть…