Агата Кристи - Смерть приходит в конце. День поминовения. Лощина

— Я понимаю, Хори, я понимаю тебя. Я испытываю эти чувства, находясь рядом с тобой. Но не всегда. Будут минуты, когда я не смогу следовать за тобой, когда я останусь одна…

Она умолкла, не в силах найти слова, в которые можно было бы облечь ее бессвязные мысли. Она не могла представить себе, какой будет жизнь с Хори. Несмотря на его мягкость, на его любовь к ней, он в чем-то останется для нее непредсказуемым и непонятным. Их ждут прекрасные минуты радости, но какой будет их повседневная жизнь?

В безотчетном порыве она протянула к нему руки.

— О Хори, реши за меня. Скажи мне, как поступить.

Он улыбнулся ей — в ней говорил ребенок, быть может, в последний раз. Но на этот раз он не взял ее руки в свои ладони.

— Я не могу указывать, что тебе делать с твоей собственной жизнью, Ренисенб, потому что это твоя жизнь — тебе и решать.

Она поняла, что помощи ждать не приходится — Хори не взовет к ее чувствам, как поступил когда-то Камени. Если бы Хори дотронулся до нее! Нет, он не сделает ни единого движения.

И вдруг она осознала, что в действительности выбор очень прост. Какой жизни она ищет: легкой или трудной? Ей захотелось встать и спуститься вниз по извилистой тропинке к обычной счастливой жизни, которую она уже знала, которой она жила вместе с Хеем. Эта жизнь не сулила опасностей, в ней ее ждали повседневные радости и горести, в этой жизни нечего было бояться, кроме старости и смерти…

Смерть… В мыслях о жизни она, сделав круг, снова пришла к мысли о смерти. Хей умер, возможно, умрет и Камени, и его лицо, как и лицо Хея, постепенно сотрется из ее памяти…

Она посмотрела на Хори, молча стоявшего подле нее. Странно, подумала она, но она до сих пор его толком не разглядела. Ей это было ни к чему…

Она заговорила таким не терпящим возражения тоном, как тогда, когда заявила, что пойдет одна вниз по тропинке в час заката.

— Я сделала выбор, Хори. Я разделю жизнь, все радости и горести с тобой, пока смерть не разлучит нас…

Когда он обнял ее, а лицо его, прильнувшее к ее лицу, стало невиданно ласковым, она ощутила восторг перед радостью бытия.

«Если Хори суждено умереть, — думала она, — его я не забуду! Хори будет вечно жить в моем сердце… А это значит, что смерть ушла навсегда…»

Шесть человек одновременно думали о Розмэри Бартон, умершей около года назад…

Айрис Марль думала о своей сестре Розмэри.

Почти год она нарочно гнала все мысли о Розмэри. Ей не хотелось вспоминать.

Слишком больно, слишком страшно.

Посиневшее от цианистого калия лицо, сведенные судорогой пальцы…

Какой контраст с веселой, прелестной Розмэри накануне… Впрочем, не такой уж веселой. До этого у нее был грипп, и она была измученна, подавленна… Все стало известно на следствии. Сама Айрис на этом настаивала. В какой-то мере это объясняло самоубийство.

Но как только закончилось следствие, Айрис попыталась сделать все, чтобы совершенно изгнать из памяти воспоминания. Что толку думать? Поскорее бы забыть весь этот ужас.

Но теперь пришло время вспомнить, мысленно вернуться в прошлое… припомнить все, до самых на первый взгляд незначительных мелочей…

Этот странный разговор с Джорджем накануне вечером требовал, чтобы она вспомнила.

Он был таким неожиданным, таким пугающим. Впрочем, был ли он неожиданным? Разве ничто не предваряло этот разговор? Ведь не назовешь иначе как странностью растущую угрюмость Джорджа, его рассеянность, необъяснимые поступки. Все переменилось вчера вечером, когда он позвал ее в кабинет и достал из ящика письма.

Теперь никуда от этого не денешься. Придется думать о Розмэри, придется вспоминать.

Розмэри, старшая сестра…

Айрис с удивлением отметила, что она впервые в жизни думает о Розмэри как о личности.

Всю жизнь она принимала Розмэри не задумываясь, как не задумываешься о матери, отце, сестре, тетке. Они существуют, и все — это как-то само собой разумеется.

Просто никогда не думаешь о них как о людях со своим особым «Я» и не задаешься вопросом, что же они собой представляют.

Так что собой представляла Розмэри?

Теперь все это важно; от этого многое будет зависеть. Айрис мысленно вернулась в прошлое. Она и Розмэри еще дети.

Розмэри была на шесть лет старше.

Выхваченные из памяти обрывки прошлого, мгновенные вспышки, короткие сценки.

Она сама, совсем еще маленькая, пьет молоко с хлебом, а Розмэри, очень важная, с косичками, готовит уроки за столом.

Лето на берегу моря. Айрис завидует Розмэри: она уже большая и умеет плавать.

Розмэри учится в пансионе и приезжает домой только на каникулы. Потом и сама Айрис уже в пансионе, а Розмэри завершает свое образование в Париже. Розмэри — школьница; нескладная, сплошные руки и ноги. И вот Розмэри возвращается из Парижа. В ней появилась какая-то незнакомая пугающая элегантность: мягкий голос, изящная походка, золотисто-каштановые волосы и огромные глаза, синие, с темными ресницами. Совсем взрослая, красивая женщина из какого-то другого мира.

Они редко виделись после ее приезда: шестилетняя разница между ними была в это время особенно ощутима.

Айрис еще учится в школе, а у Розмэри разгар «сезона». Но даже после того, как Айрис вернулась домой, дистанция между ними не уменьшилась. Розмэри жила своей жизнью: утро в постели, a la fourchette [54] Легкий завтрак (фр.). в обществе таких же, как она, дебютанток, и почти каждый вечер танцы. Айрис же проводила утро с гувернанткой в классной комнате, ходила гулять в парк, в девять ужинала и в десять ложилась спать.

Разговор сестер обычно сводился к нескольким коротким фразам типа: «Хелло, Айрис. Будь душечкой, вызови мне такси. Я жутко опаздываю». — «Мне не нравится твое новое платье, Розмэри. Оно тебе не идет. Слишком много всего накручено».

Затем помолвка Розмэри с Джорджем Бартоном. Волнения, покупки, горы пакетов, платья для подружек невесты.

Свадьба. Шепот со всех сторон, когда Розмэри шла по церковному проходу: «Какая прелестная невеста!»

Почему Розмэри вышла замуж за Джорджа? Даже тогда Айрис удивил ее выбор. Вокруг было столько привлекательных молодых людей — они без конца звонили Розмэри, приглашали ее повсюду. Почему она выбрала Джорджа Бартона, который к тому же был на пятнадцать лет старше? Он добрый, милый, но слишком уж невыразительный.

Джордж был человек состоятельный, но здесь дело было явно не в деньгах. У Розмэри были свои деньги, притом немалые.