Агата Кристи - Свидание со смертью. Рождество Эркюля Пуаро. Убить легко. Десять негритят

— Вот-вот! Кроме того, я не думаю, что в этом преступлении замешан посторонний человек.

— Вы правы, — с жаром сказал Пуаро. — Это сугубо семейное преступление. Оно вызвано ядом, который таится в крови… Тут наверняка замешаны очень личные причины, о которых мы даже не догадываемся… Равно как и ненависть… — Он взмахнул рукой. — Словом, не знаю. Очень уж все сложно.

Инспектор слушал с почтением, но без особого интереса.

— Совершенно с вами согласен, мистер Пуаро. Но мы с помощью логики и метода исключений разберемся во всем, не сомневайтесь. Итак, мы выяснили, у кого была возможность совершить преступление: Джордж Ли, Магдалина Ли, Дэвид Ли, Хильда Ли, Пилар Эстравадос, и я бы все-таки еще добавил Стивена Фарра. Теперь перейдем к мотиву преступления. Кому мешал старый мистер Ли? Здесь мы опять же можем кое-кого исключить. Например, мисс Эстравадос. Мне представляется, что при нынешней ситуации она только в проигрыше. Если бы Симеон Ли умер до того, как умерла ее мать, то доля, предназначенная ее матери, досталась бы ей (если, конечно, ее мать не завещала бы эти деньги кому-то другому), но, поскольку Дженнифер Эстравадос ушла из жизни раньше своего отца, то ее часть наследства делится между остальными детьми мистера Ли. Поэтому мисс Эстравадос определенно была заинтересована в том, чтобы старик был жив. Он к ней привязался, а потому наверняка в новом завещании отказал бы ей значительную сумму. Теперь же она теряет все. Вы согласны с этим?

— Полностью.

— Конечно, она могла перерезать ему глотку в пылу ссоры, но едва ли. У них, похоже, сложились прекрасные отношения, да она, собственно, и не пробыла здесь столько, чтобы успеть затаить на деда какую-то обиду. Поэтому мисс Эстравадос вряд ли имеет какое-либо отношение к преступлению, если, конечно, пренебречь тем обстоятельством, что убийство, как выразилась ваша приятельница миссис Джордж Ли, совершено как-то уж очень не по-английски.

— Она мне вовсе не приятельница, — поспешил воспротивиться Пуаро. — Я ведь не называю вашей приятельницей мисс Эстравадос лишь на том основании, что она считает вас необыкновенным красавцем.

Он не без удовольствия отметил, что лицо невозмутимого инспектора вмиг покрылось густым румянцем. Пуаро смотрел на него с ехидцей и тут же, не скрывая своего восхищения, добавил:

— А усы у вас и правда замечательные… Скажите, вы пользуетесь специальной помадой?

— Помадой? Упаси Господи. Конечно нет.

— А чем?

— Ничем. Растут сами по себе.

— Природа к вам благосклонна, — вздохнул Пуаро. Он любовно погладил свои собственные роскошные черные усы и, снова вздохнув, сокрушенно пробурчал: — А как портится волос даже от самых дорогих красителей…

Инспектор Сагден, которого мало интересовали подобные проблемы, упрямо продолжал:

— Итак, если рассматривать мотив преступления, мы также должны исключить из нашего списка и мистера Фарра. Конечно, между его отцом и мистером Ли могли быть какие-то сомнительные делишки, в результате которых его отец пострадал, но я в этом сомневаюсь. Фарр, рассказывая об их отношениях, держался весьма уверенно и ни разу не запнулся. Не думаю, что он блефовал. Нет, по-моему, тут нам зацепиться не за что.

— Я тоже так думаю, — согласился Пуаро.

— Есть еще один человек, который не был заинтересован в смерти мистера Ли. Его сын Гарри. Правда, он входит в число наследников, но, по-моему, ему самому об этом не было известно. Во всяком случае, у него не могло быть твердой уверенности. Все считали, что, поскольку он сбежал из дому, отец лишил его наследства. И теперь ему представлялся случай вернуть родительское благоволение. Намерение мистера Ли составить новое завещание отвечало его интересам. Надо быть последним идиотом, чтобы в подобных обстоятельствах пойти на убийство. Видите, в нашем списке остается все меньше людей.

— Совершенно верно. Очень скоро у нас вообще никого не останется!

— Ну не скажите! — усмехнулся Сагден. — У нас еще остались Джордж Ли и Дэвид Ли с супругами. Этим четверым смерть старика весьма выгодна… Джордж Ли, как я понимаю, крайне неравнодушен к деньгам. Да к тому же отец грозился сократить сумму, которую обычно ему выделял. Стало быть, у Джорджа Ли, были и мотив, и возможность для совершения преступления…

— Продолжайте, — сказал Пуаро.

— А еще есть миссис Джордж Ли, которая обожает деньги, как кошка сливки! И я готов биться об заклад, что на сегодняшний день она по уши в долгах! Возможно, она приревновала старика Ли к этой испанской девице, ибо боялась, что та окончательно приберет его к рукам. Она услышала, как он вызывает адвоката. И не мешкая начала действовать. Убедительно, не так ли?

— Пожалуй.

— Теперь перейдем к Дэвиду Ли и его жене. Согласно существующему завещанию они тоже входят в число наследников, хотя лично я думаю, что в данном случае корыстный интерес не имеет слишком большого значения.

— Вы полагаете?

— Да. Дэвид Ли скорее мечтатель, нежели стяжатель. Но он… Он человек несколько странноватый. Насколько я понимаю, в этом деле существуют три побудительных мотива: алмазы, завещание и… ненависть…

— A-а, значит, вы это тоже подметили?

— Естественно. Я все время об этом думаю. И если убийство действительно совершил Дэвид Ли, то вряд ли он сделал это из-за денег. И в этом случае становится понятным, почему… почему вся комната была залита кровью.

— Ага, а я все ждал, когда вы обратите внимание на этот факт. — Пуаро одобрительно улыбнулся. — «Так много крови», — вот что сказала миссис Альфред. Как тут не вспомнить древние обычаи — жертвоприношения, умащивание кровью жертвы…

— Вы хотите сказать, что убийца был сумасшедшим? — нахмурился Сагден.

— Mon cher, в человеке гнездятся такие инстинкты, о которых он и сам не подозревает: жажда крови, потребность свершить жертвоприношение!

— Дэвид Ли выглядит вполне безобидным человеком, — засомневался Сагден.

— Вы плохо разбираетесь в психологии, — сказал Пуаро. — Дэвид Ли живет прошлым, он до сих пор бережно лелеет воспоминания о матери. Он много лет не общался с отцом только из-за того, что не мог простить ему грубого с ней обхождения. Предположим, он явился сюда с намерением простить. Но не сумел себя пересилить… Нам известно одно: когда Дэвид Ли стоял над телом покойного отца, его гнев был в какой-то мере утолен… «Жернова Господни мелют, хоть и медленно…» Возмездие! Расплата! Искупление греха свершилось!

Сагден почему-то вздрогнул.

— Не говорите так, мистер Пуаро, — сказал он. — А то мне становится страшно. Возможно, все именно так и было… Если да, то миссис Дэвид Ли об этом известно. И она будет изо всех сил выгораживать мужа. Ну это-то понятно. А вот представить ее в роли убийцы я никак не могу. Такая приятная женщина, такая домашняя.