Агата Кристи - Убийство в проходном дворе. Загадка Ситтафорда. Загадка Эндхауза. Смерть лорда Эджвера

— Странно. Поселиться в таком месте на зиму… — сказала Эмили.

— Да, есть в этом что-то необычное. Но, с другой стороны, это даже логично. Мы, живущий здесь, часто тоскуем по солнцу, жаркому климату, нас манят качающиеся ветви пальм. Так и живущих в Австралии или в Южной Африке влечет наше старомодное Рождество со снегом и морозами.

«Интересно, — подумала про себя Эмили, — которая же из них сказала ему это?» Она-то считала, что нет никакой необходимости хоронить себя в деревне среди болот, для того чтобы встретить старомодное Рождество со снегом и морозами. Несомненно, мистер Рикрофт не видит ничего подозрительного в выборе дамами такого зимнего курорта. «Однако, — продолжала размышлять она, — это вполне естественно для орнитолога, занимающегося еще к тому же криминологией. По-видимому, Ситтафорд — идеальное место для мистера Рикрофта, и он не может и допустить, что оно для кого-нибудь может быть неподходящим».

Они медленно спустились по склону холма и шли уже по дороге.

— Кто живет в этом коттедже? — вдруг спросила Эмили.

— Капитан Вайатт. Инвалид. Боюсь, не слишком общителен.

— Он был приятелем капитана Тревильяна?

— Во всяком случае, не близким другом. Тревильян просто время от времени наносил ему визиты. Да Вайатт и не очень-то привечает посетителей. Угрюмый человек.

Эмили молчала. Надо было изыскать возможность посетить угрюмого капитана. Она не собиралась оставить без внимания чей-либо угол зрения.

Тут она вспомнила еще об одном участнике спиритического сеанса.

— А что вы скажете о мистере Дюке? — спросила она.

— О мистере Дюке?

— Ну да. Кто он такой?

— М-м-м, — замялся мистер Рикрофт. — Этого-то никто и не знает.

— Вот удивительно, — сказала Эмили.

— Собственно, в сущности, это не так, — сказал мистер Рикрофт. — Видите ли, Дюк вовсе не какая-нибудь загадочная личность. Я бы сказал, загадка только его социальное происхождение. Не поймите меня превратно. Вообще-то он исключительно хороший человек, — поспешил добавить он.

Эмили молчала.

— А вот и мой коттедж, — сказал мистер Рикрофт и после некоторой паузы предложил — Не окажете ли честь зайти, освидетельствовать?

Они поднялись по тропинке и зашли в дом. Интерьер был необыкновенен: все стены заставлены книжными полками. Эмили переходила от одной к другой, с любопытством читая названия книг. Тут были и оккультные науки, и новейшая детективная литература, но более всего трудов по криминологии и описаний всемирно известных судебных процессов. Книги по орнитологии занимали сравнительно небольшое место.

— Все это восхитительно, — сказала Эмили, — но мне пора возвращаться. Наверное, мистер Эндерби уже поднялся и ждет меня. Собственно, я еще и не завтракала. Мы договорились с миссис Куртис на половину десятого, а сейчас почти десять. Я страшно опаздываю, и все из-за того, что с вами было так интересно и вы проявили такое участие ко мне.

— Рад помочь… — пробормотал мистер Рикрофт, когда Эмили одарила его своим очаровательным взглядом. — Можете рассчитывать на меня. Мы с вами теперь сотрудники.

Эмили протянула ему руку, и он ощутил ее теплое пожатие.

— Так прекрасно, когда есть на кого положиться, — сказала она, повторив фразу, в эффективности которой имела возможность так быстро убедиться.

Когда Эмили вернулась, яичница с беконом была уже подана, и Чарлз ждал ее.

Миссис Куртис все еще волновалась по поводу беглого каторжника.

— Два года уже прошло с последнего побега, — сказала она. — Три дня тогда искали. Около Мортонхемпстеда нашли.

— Вы думаете, и этот пойдет туда? — спросил Чарлз.

Местные толки отвергали подобное предположение.

— Они никогда не идут по этому пути — все сплошная вересковая пустошь, а если выйти из нее — только небольшие городишки. Нет, скорее всего, он направится к Плимуту. Но раньше, чем он доберется туда, его схватят.

— Можно бы найти хорошее убежище среди скал, по ту сторону Тора, — сказала Эмили.

— Вы правы, мисс, и убежище есть. Оно называется пещера Пикси. Это — расщелина между скал, такая узкая, что даже трудно себе представить. Но внутри она расширяется. Говорят, кто-то из людей короля Карла [42] Здесь, вероятно, имеется в виду Карл II (1630–1685), в лице которого была восстановлена упраздненная английской буржуазной революцией королевская власть и династия Стюартов. скрывался в ней две недели, а служанка носила ему с фермы еду.

— Я должен взглянуть на эту пещеру Пикси, — сказал Чарлз.

— Вы удивитесь, сэр, как трудно ее найти. Многие приезжающие летом на пикники ищут ее целыми днями и не находят. Ну а уж если вы найдете ее, обязательно бросьте булавку на счастье.

— А что, — сказал Чарлз, когда они с Эмили после завтрака прогуливались в саду, — что, если мне отправиться в Принстон? Поразительно, как удачно все складывается, когда тебе хоть немного везет. Вот я начал с обычного приза за футбольный конкурс и не успел еще разобраться, где я, как натыкаюсь на сбежавшего уголовника и убийцу. Чудеса!

— А как насчет фотографирования коттеджа майора Барнэби?

Чарлз посмотрел на небо.

— Хм, — произнес он — Пожалуй, скажу, что погода неподходящая. Мне надо крепко держаться за свой raison d'etre [43] Повод (фр.). и оставаться в Ситтафорде по возможности дольше, а перспективы становятся совершенно неясными. Э-э, я надеюсь, что ты не возражаешь, что я послал в газету интервью с тобой?

— Что ты, конечно нет, — машинально ответила Эмили. — И что я тебе наговорила?

— Да обычные вещи, которые интересны людям, — сказал мистер Эндерби. — «Наш специальный корреспондент встретился с мисс Трефусис, невестой Джеймса Пирсона, который арестован полицией по подозрению в убийстве капитана Тревильяна». Затем мой отзыв о тебе как о красивой, благородной девушке.

— Спасибо, — сказала Эмили.

— С короткой стрижкой, — продолжал Чарлз.

— Что ты этим хотел сказать?

— То, что у тебя короткая стрижка.

— Ну, это верно, — сказала Эмили — Но зачем об этом упоминать?

— Читательниц такое всегда интересует, — сказал Чарлз Эндерби. — Это было прекрасное интервью. Ты не представляешь себе, как трогательно, чисто по-женски ты говорила, что не перестанешь бороться за своего жениха, хотя бы против него ополчился весь мир.

— Так и сказала? — спросила Эмили, слегка морщась.

— А ты против? — озабоченно поинтересовался мистер Эндерби.

— О нет! — сказала Эмили. — Развлекайся, дорогой.

Мистер Эндерби с недоумением взглянул на нее.

— Ничего особенного. Просто эти слова были вышиты у меня на переднике, — сказала Эмили — Когда я была маленькой. На воскресном переднике. А на повседневном — «Не будь обжорой».